После того как народный артист Сергей Журавель перешел из Белорусского государственного молодежного театра в Купаловский, правда, иногда, стряхнув снег с енотовой шапки (почему–то вижу Сергея Борисовича именно в енотовой шапке), приезжает блеснуть, например, в «Тартюфе», труппе молодежного ничего не оставалось, как засучив рукава, взгрустнув о своих потерях, снова взяться за работу. Не будем брать звезд со стороны, вырастим их в своем коллективе, решили здесь, и это правильно. Но в тепличных условиях звезды не растут. Почитайте любые актерские мемуары: непременно надо, чтобы вагонное сиденье было жестким, отовсюду дули сквозняки, бифштекс — пережарен, а родня — сволочи и мещане, не желающие прописать будущую звезду хотя бы в чулане рядом со старыми лыжами.
В соответствии с этой программой Белорусский государственный молодежный театр переживает проблемный период. Уютное кресло главного режиссера пустует. Модест Абрамов помахал артистам ручкой (правда, в декабре в качестве очередного выпустил здесь новый спектакль, но это, так сказать, «отношения без штампа»), да и своего здания — нет. Подойдите к прежнему фасаду: руины, чистые руины, сердце кровью обливается. Причем руины без признаков жизни. С ремонтом здесь явно не торопятся, значит, делают на совесть.
Тем не менее молодежный старается не сбавлять темпа и работает если не как швейцарские часы, то уж точно как добротный «Луч». Выдает одну премьеру за другой. Причем названия понятные, проверенные, не придерешься. «Обыкновенная история» Гончарова, «Варшавская мелодия» Зорина. Режиссер Яков Натапов перелицевал «Тойбеле и ее демон» нобелевского лауреата Исаака Башевиса Зингера для состава нового поколения. Меня же занесло в молодежный на «Квадратуру круга» Валентина Катаева.
...Пожалуй, это можно назвать новым театральным трендом: наигравшись с разным успехом в «новую драму», минские театры вернулись к советской драматургии. «Все на свете видели глаза мои, но вернулись к вам, белые хризантемы», — как написал поэт Басе. Значит, не так уж плоха была эта драматургия? Чувствовалась в ней начиночка?
В Новом драматическом Денис Нупрейчик выпустил «Мудромер» Николая Матуковского, в Театре–студии киноактера Олег Киреев — «Хто смяецца апошнiм» Кондрата Крапивы, в театре юного зрителя Егор Легкин — «Мой бедный Марат» Алексея Арбузова.
Он же, кстати, и постановщик «Квадратуры круга» в молодежном. Ставит Егор в соответствии со своей фамилией — легко и добросовестно. На мой взгляд, его постановки — елей на сердце ревнителей традиций. Как написано у автора, то и увидите. Никаких тебе перевертышей, смены исторических эпох, игр со временем, эпатажа, деконструкции текста и фрейдистских шуточек. «Белоруссо режиссура! Обликом морале!» Ферштейн?
«Квадратура круга», написанная Валентином Катаевым в 1927 году и поставленная в Московском художественном театре в 1928 году, на мой взгляд, родоначальница симметричной коммерческой комедии, где герои, как и в танце кадриль, меняются партнерами. Читал ли ее, например, английский драматург Ноэл Кауард, покоривший театры своей «Интимной комедией»? Наверняка да.
Все в ней ладно, поставили ее бесчисленное количество раз, потому что беспроигрышно и местами смешно. Вот появился, условно говоря, и тысяча первый спектакль...
К ноу–хау можно отнести находку коммунальных служб ДК железнодорожников, где показывает свои спектакли молодежный: чтобы ощутить неустроенность быта 30–гг. прошлого века, в котором маются герои, мечтая о «Краковской» колбасе, температура воздуха в зрительном зале, по моим субъективным ощущениям, была почти близка к нулю. Никакие 3D–технологии не сравнятся по производимому эффекту. Вот он, театр будущего. Героям сопереживаешь с удвоенной силой, мечтая о печке, теплых валенках, смородиновой настойке и прочих мелкобуржуазных радостях.
Иной сосед по зрительскому креслу толкнет меня в бок: «Не пойму я ваших приоритетов. Дают Татьяне Лариной в руки мобильный телефон, переодевают в мини–юбку — плохо. Оставляют томно вздыхать в саду в нарядном платье — тоже плохо». Одно скажу, дорогой сосед по театральному несчастью: плохо, когда предсказуемо. А уж когда в те же сани, в которых отъездило не одно поколение актеров, вдруг садятся молодые, да присвистывая, катят по наезженной колее, понукаемые режиссером, хочется спросить: в чем тогда театральная эволюция? Нельзя же ставить Валентина Катаева так же, как и в 1928–м году. Или ваш жанр — театральная археология?
Явно не вмещает режиссерский замысел колоритного актера Ивана Труса в роли громогласного поэта Емельяна Черноземного, не находит комических точек опоры в своем персонаже актер и драматург Дмитрий Богославский. Его пьесу «Любовь людей», кстати, недавно с успехом поставили в Московском академическом театре им. Маяковского.
...Неужели всю свою любовь готовы растратить мы на чужих, случайных людей, а на своих ее уже не остается?
Главная
Гороскопы
Я вернулся к вам, белые хризантемы...