Столу Владимира Короткевича не нашлось места в музее

Источник материала:

Музейные экспонаты похожи на больных, пребывающих в коме – вроде бы, они еще и живы, да попробуй - тронь. Белорусский художник и писатель Адам Глобус убежден, что вещи, когда-то служившие владельцам в земной жизни, способны "поведать" о них немало удивительных историй младшим поколениям. Вот только очень важно, как, где и когда их начнут рассказывать.

С недавних пор минская Кнігарня ''ЛогвінаЎ'' обзавелась, по сути, уникальным столом, за которым классик белорусской литературы Владимир Короткевич когда-то написал свои лучшие произведения. Стол не стоит за стеклом, он даже не огорожен специальным канатиком, на нем не пылится табличка с грозным предупреждением "руками не трогать". Напротив, каждый из нас может заглянуть в Кнiгарню в любое время, посмотреть на экспонат, полазить по ящикам, обнаружить пометки карандашом, которые Короткевич оставлял на золотистом дереве, и, может быть, обнаружить еще что-нибудь любопытное. Когда проводишь ладонью по столешнице, кажется, что под ней оживают истории, написанные автором при жизни.

Последние годы стол принадлежал семье Адама Глобуса, по соседству с которой писатель жил вначале в доме на Чернышевского, а после – на Карла Маркса.

- Жена Владимира Короткевича Валентина Брониславовна уговорила супруга купить себе новый стол, - вспоминает художник. – Мол, так и всю жизнь просидеть за одним можно. Стол купили, а Короткевич старый пожалел и, чтобы не выкидывать, предложил моей матери завезти его на дачу. Тогда мы его забрали. Эту историю я давно забыл, но вот однажды земляки моего отца решили организовать музей его памяти, собрали дружину его имени, которая обратилась ко мне с просьбой предоставить какие-нибудь личные папины вещи. Конечно, мы поделились, но чуть позже мне позвонил директор школы, где открывали тот самый музей, и начал говорить, мол у вас есть стол, за которым сидел ваш отец и Аркадий Кулешов. Я говорю, мол, нету у нас такого стола, а он говорит – есть, ваша матушка сказала. Тогда я понял, о чем идет речь. Директор просто перепутал фамилии писателей. Я решил, что отдам стол, за которым отец писал в последнее время, а со столом Короткевича обойдусь немного иначе…

- Почему?

- Потому что у нас появилась такая тенденция, может, она и хорошая, - делать что-то на родине. Музей Владимиру Короткевичу находится в Орше – здорово, что он есть, но кто до него доедет? Думаю, не каждый. Хорошо, что оршанцы уважают своего писателя, но большая часть его жизни, как и моего отца, прошла здесь, в Минске. Почему тогда не сделать квартиру-музей Короткевича в столице, назвать в его честь какую-нибудь школу?..

Вспомнив о столе классика, Адам Глобус решил попробовать оставить его именно в Минске, чтобы как можно больше людей смогли посмотреть и прикоснуться к нему. Оршанский музей долго уговаривал художника передать предмет интерьера своему фонду, однако тот на это не согласился, аргументировав, что и так многим помог музею.

Наш литературный музей, напротив, не принял стол. Как рассказал потом Глобус, у него постоянно появляются какие-то проблемы – то денег нет, то ремонт идет, то ставить некуда… В газете "Культура" сотрудники музея оправдывались, почему не могут забрать стол писателя себе.

- Это черт знает что! – сердится Адам Глобус. -  Потом они мне начали давать советы, куда и в какие инстанции мне надо обращаться. Может, мне еще кому-то поклониться? Я решил просто отдать стол в добрые руки, тут же нашлись люди, которые согласились перевезти его с моей дачи в столицу, а после размещения объявления в "Нашай Нiве" желающими забрать стол стали люди, работающие в Кнігарне ''ЛогвінаЎ''. Естественно, я согласился, потому что считаю, что именно там стол заработает, как арт-объект. Посетители кнiгарнi любят и уважают белорусскую культуру, им будет приятно заходить и смотреть на стол классика. Так, по сути, обыкновенная мебель, которая стояла на даче, превратиться в реликвию. Сказать по правде, я не люблю музеи за то, что до их экспонатов нельзя дотронуться. Стол Владимира Короткевича трогать можно. На него даже можно что-нибудь положить, вокруг него – собраться и провести вечер памяти. Это очень важно сегодня.

Что связывает Адама Глобуса и Владимира Короткевича

* камни!

Как уже было написано выше, писатель и будущий художник, который тоже начнет писать, жили по соседству.

- Момент, когда мы начали общаться, я почему-то связываю с коктебельскими камешками. В Коктебеле есть дом писателей. В прежние времена многие литераторы стремились там отдохнуть. Помню, дядька Володя, которого обожали в нашем доме, вернувшись оттуда, показывал мне и матери привезенные морские камни, раскладывал на книжной полке и все норовился подарить. Но зачем мне были нужны те камни, когда я и моря ни разу не видел. Камни так и остались лежать на полочке, а Короткевич обиделся, точно ребенок. Это было где-то в 1964 году. Наши ключи всегда были у семьи Короткевича, а их – у нас. Когда соседи уезжали, я заходил к ним и поливал цветы. Так было принято.

* мечта…

- Короткевич был самым последним, кто приходил в наш подъезд на Чернышевского, потому что он любил театры, кино, любил погулять. Я, напротив, вставал раньше всех и выходил самым первым.  Если на ступеньках валялись копейки, я собирал, зная, что потерял их дядька Володя. Такие находки приближали меня к моей мечте – волнистому попугайчику, который продавался в магазине "Природа".

* творчество…

- Я писал стихи и картины, - вспоминает очередную историю Адам Глобус. – Короткевич приходил ко мне и мы обсуждали то, что получилось. Однажды я написал большой портрет Якуба Коласа. Сосед привел ко мне его сына, который сказал, что мой Колас вышел каким-то злым и в жизни он был совсем другой, на что я заявил, мол это не злость, а принципиально…  Короткевич написал предисловие к моей первой книге стихов. Я еще папе своему их не показывал, а Короткевич уже их видел. Это были совсем не те стихи, что писали белорусские литераторы, но дядька Володя меня поддержал.

* уважение?

- Переехав на Карла Маркса, наша семья снова поселилась по соседству с писателем. Я запомнил вот что: у Короткевича была старенькая мама, которой было трудно постоянно подниматься на пятый этаж. Тогда сосед поставил на каждом этаже по креслу, чтобы мать могла отдохнуть. Надо сказать, что домофонов не было и подъезды не закрывались, поэтому кресла могли утянуть. Предвидя это, Короткевич крепко привязал каждое из кресел. И стоял наш подъезд с креслами, как знак уважения к матери. Оно у дядьки Володи проявлялось всегда очень мощно, что меня радовало. А еще однажды он неожиданно вдруг спросил, смогу ли я написать про него правду. Я ответил, что, конечно. Мне казалось, что этот момент никогда не наступит, но он, все-таки, наступил…

* * * 

Именно Адам Глобус был тем, кто помог санитарам донести носилки с белорусским классиком в машину скорой помощи, что увезла его в больницу, из которой тот уже не вернулся.

- Пячэ! – не успокаивался Короткевич, пока его спускали с пятого этажа.  - Пячэ!...

* * *

Другие воспоминания Адама Глобуса о жизни по-соседству с одним из самых любимых белорусских писателей можно познакомиться в его книге: "Iмёны: лiтаратурныя партрэты".

6 ноября в 19.00 в Кнiгарне ''ЛогвінаЎ'' будет проходить фестиваль "Лятучы Стол Караткевiча". Про своего Короткевича расскажут Адам Глобус, Владимир Орлов, Кася Камоцкая, Анатолий Иващенко и Антон Рудак.

Ожидаются неожиданные гости.

Мария Войтович, OPEN.BY

Фото автора

Теги: знакомства, Минск