"Нет денег даже на компьютеры для учеников". Интервью с самым популярным политиком Нью-Йорка

Источник материала:

33-летний Рафаэль Эспиналь — не просто член городского совета Нью-Йорка. Пожалуй, это самый популярный политик в этом мегаполисе, который в 2017-м был признан «ньюйоркцем года» по версии журнала Time Out new York. Несколько лет назад его имя вошло в список «40 восходящих звезд в возрасте до 40 лет» журнала City&State. В эксклюзивном интервью Рафаэль Эспиналь рассказал TUT.BY о проблемах развития Нью-Йорка, а также о том, как люди его поколения меняют город.

Наибольший резонанс — отмена «кабаре-закона»

33-летнего политика прославила борьба за отмену «кабаре-закона». Последний предусматривал запрет на танцы в увеселительных заведениях Нью-Йорка и действовал с 1926 года.

Невероятно: в городе с 25 тысячами баров, клубов, концертных площадок «лицензией на танцы» обладали лишь 90 заведений. Остальные работали на свой страх и риск. Полиция могла нагрянуть в любой момент и наложить штраф. Пара таких нарушений — и бизнес можно было закрывать, что, собственно, и произошло со многими клубами и барами Нью-Йорка.

— Ночная жизнь приносит городскому бюджету 10 миллиардов долларов ежегодно. В этой индустрии занято более 100 тысяч людей. Это хороший экономический стимул, чтобы лучше регулировать ночную жизнь и не допускать закрытия баров и клубов. Люди приезжают в Нью-Йорк в числе прочего и из-за легендарной ночной жизни. Они хотят слышать живую музыку, ходить в арт-галереи, танцевать ночь напролет, это то, что делает Нью-Йорк Нью-Йорком! Клубы, предоставляющие пространство художникам для самовыражения, могут и должны получать финансовую поддержку города.

Сама по себе лицензия стоила не так уж дорого — от 300 до 1000 долларов (в зависимости от площади заведения). Но процесс ее получения был связан со множеством бюрократических препон и оговорок. Например, барам и клубам отказывалось в лицензии на танцы, если они не отвечали требованиям «зонирования». На лицензию могли претендовать только те из них, которые находились на территории районов «группы 12» (эта территория была предназначена для коммерческого производства). Большинство заведений Нью-Йорка в эту группу не входит, из-за чего получить «лицензию на танцы» изначально было невозможно.

Закон называли «гомофобным» и «расистским», поскольку чаще других в опалу попадали гей-клубы, рок-клубы, места, в которых отдыхали афро- и латиноамериканцы. Упразднить его пытались многие, но лишь Рафаэлю Эспиналю удалось довести дело до конца.

— Мои коллеги были удивлены и даже ревновали к тому вниманию, которое я получил после отмены «кабаре-закона». Огромное количество молодых людей были вдохновлены этим, меня останавливали на улицах! Ведь закон исторически использовался против людей. Думаю, одной из причин нашей победы было то, что в тот же год Трамп вступил в должность президента и в Нью-Йорке поднялась волна здорового гнева, политического сопротивления, люди хотели отстаивать демократические права и свободы.

«Заходя в какие-то места, заведения, я чувствовал, будто недостаточно хорош для этого места, что мне здесь не рады»

Рафаэль Эспиналь — американец в первом поколении. Он родился и вырос в опасном, криминогенном районе Бруклина Бруклине, в семье иммигрантов из Доминиканской Республики. Его отец работал на швейной фабрике, мать ухаживала за больными на дому и воспитывала шестерых детей.

— Когда мои родители иммигрировали в США, то приехали в американскую мечту. Они много и тяжело работали, смогли купить дом (пусть и не в лучшем районе Бруклина), подняли на ноги шестерых детей.

До определенного времени Рафаэль Эспиналь сталкивался с дискриминацией (как выходец из иммигрантской семьи).

— То, что я — представитель меньшинства, живу в восточном Бруклине, уже само по себе влекло за собой дискриминацию. Правление Нью-Йорка, где доминируют белые мужчины, никогда не вкладывало средства в районы вроде моего. В школе и колледже у меня было больше борьбы и трудностей. Заходя в какие-то места, заведения, я чувствовал, будто недостаточно хорош для этого места, что мне здесь не рады. Большая, систематическая, расовая дискриминация. Конечно, это сильно на меня повлияло. Это сделало меня сильнее, это мотивирует меня помогать людям, проблемы которых игнорирует власть.

После окончания школы Рафаэль изучал английский язык и литературу в Queens College и готовился стать учителем английского, когда на глаза ему попалось объявление о вакансии. Городской депутат Эрик Мартин Дилан искал себе помощника. Незаурядные писательские способности позволили юноше получить работу.

— Когда меня, выпускника колледжа, наняли писать тексты для члена городского совета, я воспринимал это как временную работу, месяца на два-три. Но вот, затянуло. Я понял, что сделаю больший вклад в развитие общества, занимаясь политикой, чем будучи учителем.

В возрасте 26 лет Рафаэль уже сам баллотировался на пост члена городского совета Нью-Йорка и одержал победу в выборах. Через четыре года Рафаэль Эспиналь был переизбран на второй срок.

За семь лет работы в городском совете Эспиналю удалось многое. Он добился принятия закона о защите потребительских прав женщин, пожилых людей и иммигрантов. Курировал реализацию закона об оплачиваемом больничном отпуске. В 2014 году привлек более 250 миллионов долларов инвестиций в развитие инфраструктуры, а также строительство 3 тысяч единиц доступного жилья в Бруклине и Восточном Нью-Йорке.

«Цены на аренду жилья в Нью-Йорке выросли на 20 процентов и продолжают расти»

В городском совете Нью-Йорка Эспиналь представляет Бушвик — район Бруклина. Вплоть до начала двухтысячных Бушвик слыл неблагополучным районом. Сюда в поисках доступного жилья съезжались художники и музыканты, оборудуя бывшие индустриальные пространства под жилые лофты и мастерские.

Но с 2000 по 2010 год количество белого населения в Бушвике увеличилось втрое. По мере джентрификации (реконструкция и обновление строений в прежде нефешенебельных городских кварталах. — Прим. TUT.BY) и притока «новой крови» (из числа «белых» резидентов в возрасте от 20 до 34 лет) жизнь в Бушвике становилась все безопаснее, интереснее и дороже.

Теперь здесь можно выпить лавандовый латте за 6 долларов, снять квартиру в комплексе с руфтопом (крышные кондиционеры, которые используются для больших и, как правило, однообъемных зданий и помещений. — Прим. TUT.BY) и консьержем. Беда в том, что рабочий и творческий класс не могут себе этого позволить. Из-за возросшей платы за аренду недвижимости многие владельцы бизнесов вынуждены были их закрыть.

Одной из таких потерь был культовый бар Good-bye, Blue Monday (в переводе на русский «Прощай, грустный понедельник»), где по вечерам выступали местные артисты, там можно было недорого и вкусно поесть. Это был фантастический срез андеграунда, люди, на которых интересно было просто даже смотреть. В ходе вечера каждый мог выйти на сцену и исполнить номер — рядом стояла коробка, где, по желанию, можно было оставлять пожертвования для артиста. Теперь на месте «грустного понедельника» — ничем не примечательное кафе с безвкусным интерьером и дешевым кислым вином. И публика там такая же кислая и непримечательная.

Спрашиваю Рафаэля Эспиналя о его мнении по поводу джентрификации.

— Не считаю джентрификацию благом, хотя, безусловно, у этого процесса есть свои положительные стороны (например, сокращение уровня преступности). Но «благоустраивая» район, девелоперы (лица, которые занимается строительством объектов недвижимости для получения финансовой выгоды. — Прим. TUT.BY) застраивают его дорогостоящими жилыми комплексами, жить в которых рабочим и творческим людям не по карману. Ко мне ежедневно обращаются за помощью люди, находящиеся на грани выселения. Многие из них становятся жертвами махинаций собственников жилья, которые намеренно приводят здание в непригодное состояние (например, ломают бойлер), добиваясь выселения старых жильцов. А через некоторое время, устранив дефекты, заселяют новых, беря за аренду в разы больше. Я ищу адвокатов, и какие-то дела мы выигрываем, но все это борьба с последствиями, а не причинами жилищного кризиса.

За последние пять лет цены на аренду жилья в Нью-Йорке выросли на 20 процентов и продолжают расти. Никогда еще город не был таким дорогим. Образовалось беспрецедентное количество бездомных — каждую ночь в приютах ночует от 60 до 70 тысяч людей. По словам Рафаэля Эспиналя, у 40% из этих людей есть работа. Однако их трудовые доходы не покрывают расходов на жизнь и ренту. Им не остается другого выхода, как переезжать или селиться в «ночлежках».

Рафаэль напоминает, что его родители, которые иммигрировали из Доминиканской Республики, смогли купить дом

— Я не думаю, что теперь подобное возможно. Сейчас, чтобы купить дом в Нью-Йорке, нужно быть богатым человеком.

По мнению нашего собеседника, джентрификации можно противостоять. Для этого необходимо инвестировать в людей, малые бизнесы, образование, строительство доступного жилья. Как утверждает Рафаэль Эспиналь, ему удалось привлечь 250 миллионов инвестиций.

«В социальных сетях меня тут же стали забрасывать сообщениями такого рода: «Почему вы помогаете детям террористов?»

Какие еще проекты смог реализовать Рафаэль Эспиналь? В прошлом месяце была одобрена его инициатива: во всех заведениях Нью-Йорка были установлены места для смены подгузников, причем как в женских, так и в мужских туалетах.

— Мне всегда казалось неправильным и несправедливым то, что отцы вынуждены менять детям подгузники на поверхности раковин, в то время как женские уборные оборудованы специальным местом для этого. Как будто смена подгузников — сугубо женское дело! Раз уж оба родителя заботятся о ребенке, то у обоих полов должны быть равные условия для того, чтобы эту заботу осуществлять.

Также Эспиналь предлагает использовать электрические автобусы в системе городского транспорта, а также выступает за озеленение крыш зданий Нью-Йорка.

— Представьте, насколько легче будет дышаться в городе, где на каждой крыше будет разбит мини-парк или зеленая ферма! Люди могли бы отдыхать в этих зонах. Кроме того, зеленые крыши «охладили» бы город в особенно жаркие летние месяцы.

Пока открытой остается проблема низкого качества образования, характерного для школ Нью-Йорка.

— Все пляшет от ресурсов. Помню, когда я учился в школе, размышлял, почему у меня нет доступа к тем же материалам, что и у детей из частных школ, школ из благополучных районов? Сейчас многие школы в восточной части Бруклина сталкиваются с проблемой: для внешкольных мероприятий и арт-программ нет финансирования. Директора школ приходят ко мне в офис и говорят, что у них нет денег даже на то, чтобы купить достаточно компьютеров для учеников. Значит, возможности школ неравны. В частных школах и школах из более богатых районов родители сами привлекают средства на дополнительные программы. В менее богатых районах родители не обладают достаточным доходом. Получается дисбаланс, в который следует вмешаться городскому правлению. Плюс ко всему, труд учителя недостаточно хорошо оплачивается. Я считаю, что талант — это редкость, а любая редкость стоит денег. Если ты хочешь, чтобы в системе образования оставались талантливые люди, плати им достойные деньги!

Впрочем, инициативы политика встречают одобрение далеко не у всех.

— Люди активно комментируют мои посты на фейсбуке, иногда угрожают. К счастью, не физической расправой, а тем, что моей карьере придет конец. Что есть влиятельные люди, которые не позволят мне заниматься политикой. Но, как видите, я все еще нахожусь у себя в офисе (улыбается). Я ведь политикой не ради политики занимаюсь. Мне важно привнести с собой хорошие перемены. Помню, ко мне обратились родители-мусульмане — их дети в школах голодают, поскольку из религиозных соображений не могут есть еду, приготовленную не из халяльных продуктов. Я начал пробивать закон о праве детей из мусульманских семей на халяльное питание в школах Нью-Йорка. В социальных сетях меня тут же стали забрасывать сообщениями подобного рода: «Почему вы помогаете детям террористов?», «Что с вами не так?». Было много ненависти, угроз. Закон находится на рассмотрении уже четыре года. Обычно от идеи до воплощения проходит года полтора.

Изменился ли наш собеседник за годы в политике?

— Я стал более занятым и менее беззаботным. Голова забита проблемами других людей. В этой ситуации трудно расслабиться и веселиться. Кто-то пробует меня пристыдить, упрекнуть в том, что я задрал нос: «О, ты больше к нам не заходишь! Ты большая шишка теперь!» Нет, не поэтому. Я работаю над несколькими проектами одновременно, и поскольку ответственно подхожу к тому, чем занимаюсь, это отнимает массу времени, физической и умственной энергии.