"На ночь похищения у обвиняемого было два алиби". Как сто лет назад боролись с бизнес-конкурентами. 21.by

"На ночь похищения у обвиняемого было два алиби". Как сто лет назад боролись с бизнес-конкурентами

20.07.2018 13:02 — Новости Культуры |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

«Кинематографу „Рекорд“ требуется билетер». Это объявление, написанное карандашом на «гимназистской бумаге» (из тетради в линейку) Хаим Гурвич прикрепил к двери своего кинематографа вечером 1 августа 1916 года. Бумажка выглядела несолидно — куда ей до объявления в газетах! — но что поделаешь: идет война, а значит, повседневная жизнь организована проще, примитивнее.


Публика кинотеатра. Источник: neva-room.ru

Кандидат на должность билетера появился следующим утром. Гурвич нанял его на службу, не наведя о работнике справок, не спросив рекомендаций, — еще один побочный эффект войны — и через 10 дней, ожидая полицию у взломанной двери в демонстраторскую будку «Рекорда», горько раскаивался в своем легкомыслии.

Чего боялись наши предки, жившие 150−200 лет назад, о чем мечтали, какое поведение считали предосудительным, в чем видели удачу, кому завидовали и кому сочувствовали, на чем экономили, какие новости обсуждали за обеденным столом и что при этом ели? В научных трудах ответов на эти вопросы не дается. Мы решили поступить по-другому: наша главная героиня — повседневность, а главный герой — обычный, или безымянный человек. А помогут нам документы судебных дел, хранящиеся в Национальном историческом архиве Беларуси.

Истцы и ответчики, правые и виноватые тех давних судебных разбирательств давно обрели вечный покой, но их поступки и слова продолжают жить. Запечатленные густыми чернилами на плотной шероховатой бумаге, они рассказывают нам историю страны и ее граждан сквозь призму бытовых забот и людских страстей.

Названия населенных пунктов, состав преступления и приговор суда даются без изменений. Образное описание намерений, чувств и мыслей героев является художественной интерпретацией материалов судебного дела.

«На показе драмы из жизни высшего общества „В чаду опиума“ зрители заняли все сидячие места и стояли в проходах»


Постановочный кадр из старого немого кинофильма о курильщиках опиума. Фото: foboxs.com

Витебские кинематографы «Рекорд» и «Кино-Арс» конкурировали между собой, вели борьбу за зрителя. Владелец «Рекорда» Хаим Гурвич стремился обойти соперника и поэтому покупал самые новые и самые увлекательные кинокартины. К августу 1916 года он привез в свой кинематограф сразу семь новых фильмов. Показы двух лент — драмы «Оттолкнул он меня и затоптал он цветы» и комедии «Улыбнулось счастье» — собрали аншлаги, на их повторный показ не осталось свободных билетов! Гурвич надеялся, что драма из жизни высшего общества под названием «В чаду опиума», которую он поставил на ближайший сеанс, будет пользоваться еще большей популярностью. Во всяком случае, в кинематографах других городов на показе ленты «В чаду опиума» зрители занимали все сидячие места и стояли в проходах. Но прежде чем демонстрировать драму, в кинематограф следовало нанять еще одного служащего — имеющиеся работники не справлялись с наплывом зрителей.

На объявление Гурвича «Кинематографу „Рекорд“ требуется билетер» откликнулся 22-летний Сильвестр Ванцевич, витебский мещанин. Он предъявил паспорт, сказал, что прежде служил в одном из кинематографов Минска, и через 10 минут получил место билетера. За проверку билетов у входа и ежевечернюю уборку зала Гурвич пообещал новому служащему жалованье в 18 рублей в месяц, отметив, что от продажи программок билетер каждый вечер имеет дополнительные 2−3 рубля чистой прибыли.

Сильвестр Ванцевич приступил к работе. Хозяин был доволен его рвением, но недоволен знакомствами: ему не нравилось, что Сива завел дружбу с официантом «Кино-Арс» Костей Венглинским и что теперь представитель конкурирующей фирмы то и дело забегает в «Рекорд», чтобы поболтать с Ванцевичем, позвонить по телефону (в «Рекорде» был установлен телефонный аппарат) или позвать Сиву к себе на чай с бубликами.

«Киноленты не имеют цены для обычных воров. Их нельзя использовать, их нельзя продать — это ведь не мед, не сало, не картошка!»


Современный Дом кино в Витебске, бывший кинематограф «Рекорд». Фото: evitebsk.com

Ванцевич проработал в «Рекорде» чуть больше недели, когда кинематограф обокрали. Обнаружил это Хаим Гурвич, который приходил на работу раньше всех. Утром 11 августа 1916 года он нашел дверь черного хода в «Рекорд» распахнутой настежь, а дверь в демонстраторскую будку взломанной. В будке хранились все семь новеньких картин, которые Гурвич привез в свой кинематограф. Владелец заведения вызвал полицию, а затем всех служащих «Рекорда».

Стражи порядка обнаружили еще одну взломанную дверь — в буфетную, и стали записывать показания буфетчика, сообщавшего, что здесь злоумышленником или злоумышленниками похищена бутылка лимонада, коробка «конфект» и плитка шоколада, а также скрипка в футляре и концертино (музыкальный инструмент, его второе название — гармоний). Гурвич слушал о пропавших сластях и музыкальных инструментах вполуха, так как красная цена этому товару была 50 рублей. А вот его новые фильмы — они стоили 2 тысячи рублей! И когда полиция, наконец, дошла до демонстраторской будки, Гурвич, к тому времени обдумавший случившееся, сообщил представителям закона не только названия похищенных кинолент, но и имена предполагаемых воров. По его мнению, кражу совершил официант, лучший друг и правая рука владельцев «Кино-Арс» Константин Венглинский и «его агент», внедрившийся в «Рекорд» под видом билетера, Сильвестр Ванцевич.

— Киноленты не имеют цены для обычных воров, — объяснил полиции Хаим Гурвич. — Их нельзя использовать, их нельзя продать (это ведь не мед, не сало, не картошка!). Ленты можно лишь уничтожить, остановив тем самым работу «Рекорда» на неопределенное время. А последнее выгодно только конкурентам.


Съемки фильма. Фото: cheaptrip.timepad.ru

Билетер Сива Ванцевич пришел на работу позже других служащих и тут же был арестован полицией. В тот же день в снимаемой им квартире на улице Смоленской был проведен обыск, в ходе которого обнаружена надкушенная плитка шоколада, пустая бутылка лимонада и наполовину опустошенная коробка конфет. Музыкальных инструментов и кинолент в квартире Ванцевича полиция не нашла. Зато нашла кое-что иное, гораздо более интересное (для полиции): военный билет на имя рядового 4-й роты 7-го пограничного Заамурского пехотного полка Казимира Керуля и удостоверение, выданное Киевским госпиталем, о том, что рядовой Керуль находится у них на излечении. Оба документа предъявили Сильвестру Ванцевичу: «Это у тебя откуда? И кто ты на самом деле?»

После долгих отпирательств и нагромождения лжи герой нашей истории на очередном допросе рассказал полиции свою подлинную биографию и открыл свое настоящее имя. Итак, звали его Казимир Керуль. В 1915 году молодой человек был призван на военную службу. Воевать ему довелось с австрийцами. В третьем по счету сражении Казимир был ранен в руку и голову и отправлен на излечение в госпиталь Киева. Вылечился и получил отпуск сроком на 1 неделю, по истечении которой рядовому Керулю следовало явиться в слабосильную команду (команду выздоравливающих). Однако солдату ужасно не хотелось возвращаться на фронт Первой мировой. Из Киева он сбежал в Витебск, здесь счастливо прожил три месяца, потом махнул в Москву.

Паспорт на имя витебского мещанина Сильвестра Ванцевича, освобожденного от военной службы по состоянию здоровья, Казимир купил в Москве в одном из публичных домов. С этим документом можно было смело возвращаться в Витебск, что молодой человек и сделал.


Сад Елаги (открытка конца 19 — начала 20 веков). Фото: vkurier.by

В день своего приезда он гулял по городскому саду «Елаги», в местном кафе пил лимонад и угощался пирожными и сожалел только о том, что денег у него осталось не так много, как хотелось бы. В «Елаги» героя нашей истории приметил Константин Венглинский. Подружился с ним, угостил вином, а потом предложил подзаработать. «Что нужно сделать?» — спросил Сильвестр-Казимир. «Устроиться билетером в „Рекорд“, — ответил ему Костя. — Дождаться удобного момента, а потом выкрасть и уничтожить новые киноленты. За это владельцы „Кино-Арс“ выдадут тебе 200 рублей. Хорошие деньги!» Сива-Казимир согласился совершить кражу и в ночь на 11 августа выполнил свое обещание, прихватив вместе с кинолентами сласти из буфета и музыкальные инструменты.

«На ночь похищения у Венглинского было алиби — да не одно, а сразу два»

Семь кинолент из кинематографа Гурвича вор закопал на берегу Двины, скрипку и концертино спрятал в кустах. Отметим, что если свое настоящее имя и факт дезертирства Казимир открыл полиции далеко не сразу, то в ограблении «Рекорда» он признался в первый же день и на первом же допросе. Таким образом, ленты, упакованные в жестяные коробки, пролежали в земле лишь несколько часов и повреждены не были. Выкапывать их к берегу Двины ехала не только полиция с указывающим дорогу Казимиром, но и Гурвич. Владелец кинематографа лично доставал коробки из ямы.

Все было на месте! И фильм «Первый приз за красоту», повествующий о девушке, отправившейся на конкурс красоты, несмотря на запреты ревнивца-жениха. И фильм с видами водопадов «В стране серебряных каскад». И рассчитанная на серьезную публику картина «Исторические памятники». И красивая «видовая» лента «В царстве солнца и цветов».

Теперь Хаиму Гурвичу предстояло расклеивать афиши и ждать наплыва зрителей, а Венглинскому и Керулю — предстать перед членами Витебского окружного суда по обвинению в краже (статья 1649 «Уложения о наказаниях»).


Витебский окружной суд и Смоленская улица. Фото: newauction.ru

Однако вынести решение по делу молодых людей судьям оказалось не так-то просто. Следователи не смогли доказать участие Венглинского в краже лент из «Рекорда». Константин настаивал на том, что Ванцевич, он же Керуль, его оклеветал. К тому же на ночь похищения у официанта было алиби — да не одно, а сразу два. Мать Кости Антонина Ивановна клялась, что с 10 на 11 августа ее сын ночевал дома. Четыре друга обвиняемого — официанты, чернорабочий и сторож сада «Елаги» — утверждали, что Костя всю ночь крепко спал на тюфяке в одном из административных помещений сада, и они, мол, спали рядом с ним. В итоге судьи постановили: отпустить Венглинского на свободу, но при этом «подчинить его гласному бессрочному надзору полиции».

Что до Казимира Керуля, то он как военнослужащий и вовсе был неподвластен Окружному суду — судить беглого солдата должен был суд военный. Дожидаясь его представителей в Витебской губернской тюрьме, Казимир заболел сыпным тифом и был переведен в земский госпиталь. О его дальнейшей судьбе в деле «Кража в кинематографе» сведений нет.

Все материалы проекта «ХIХ век на скамье подсудимых»

 
Теги: Витебск, Минск
 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
"Кинематографу "Рекорд" требуется билетер". Это объявление Хаим Гурвич прикрепил к двери своего кинематографа вечером 1 августа 1916 года. Кандидат на должность...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Новости Культуры)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика