Прогонки, прокладки, миллионы налички и личная драма. Финал сериала "дела Япринцевых"

Источник материала:

Полтора месяца в суде Центрального района Минска разворачивалась разножанровая история вокруг обвинения в мошенничестве совладельца могущественного холдинга «Трайпл» Владимира Япринцева, его сына Казбека и партнера Япринцева-младшего по бизнесу Александра Арабяна. Сегодня им будет вынесен приговор. В этой истории — и семейная драма, и многочисленные бизнес-схемы разного оттенка серого, и суровые нравы пионеров белорусского капитализма, прошедших победителями «лихие девяностые» и споткнувшихся на заковыристых схемах и простых человеческих слабостях.

И труба пониже, и дым пожиже

История многопрофильного холдинга «Трайпл», могущественного игрока на многих рынках, от строительства до нефтянки, началась в 92-м году. Юрий Чиж предложил давнему знакомому по спортивной линии Владимиру Япринцеву совместный бизнес. Сперва договор был «50 на 50», потом в состав учредителей вошел друг Чижа Виктор Герасимук, доли партнеров сократились до 33%. В спорте многократный чемпион мира по самбо Япринцев был куда успешнее своего партнера, но в бизнесе и дирижером и первой скрипкой был Чиж. «Я никогда не смотрел документы, у нас все хорошо получалось, — рассказал Япринцев в суде. — Герасимук был финдиректором до последнего момента, пока его не убрали. […] Были неприятности с КГБ, два человека были задержаны, потом вышли. До конца не знаю, что случилось, но он вышел из состава учредителей». Чиж консолидировал у себя 67%.

«Начали с ковров, лампочек. Стали производить окна, потом алюминиевые, рынок маленький, приходилось ездить в Россию. Спиртным занимались. Первые деньги у друзей брали. Без всяких процентов и расписок», — рассказал Владимир Япринцев о начале большого пути. Поскольку в основе обвинений — деньги, одолженные якобы под сделки с нефтепродуктами, гособвинителя интересовало, в первую очередь, нефтяное направление «Трайпла». По словам Чижа, допрошенного в суде 19 июля, нефтепродуктами «Трайпл» занимался около 10 лет, с 2002-го по 2012 год, после чего «осталось очень маленькое направление по нефтепродуктам у одной из дочерних компаний, связанное с внутренними поставками для сети АЗС».

Есть вероятность, что главу «Трайпла» несколько подводит память. Поверить в то, что игрок высшей лиги покинул этот рынок в 2012 году, просто невозможно. Очень уж он примечателен для белорусской нефтянки, этот год расцвета сверхприбыльной схемы «растворителей-разбавителей», позволявшей «поднимать», как отметил в своих показаниях в суде Арабян, до 200 долларов на тонне (на классических нефтепродуктах и 20 долларов — хороший результат). Впрочем, возможно, «спрятать» нефтянку «Трайплу» пришлось из-за санкций ЕС. Схема, которая активно обсуждалась даже на президентском уровне, была проста и эффективна: Беларусь брала российское сырье, перерабатывала, смешивая с приобретаемыми в ЕС добавками и присадками, и получала биодизельное топливо, при экспорте которого не было необходимости платить экспертную пошлину в российский бюджет. «Смешивали и продавали, не нарушая ничего, никаких законов», — оправдывался президент Лукашенко в начале 2013 года, когда схему начали прикрывать. Россия свои потери от беспошлинного братского реэкспорта оценила в 1,5 млрд долларов. Впрочем, до официальных претензий дело так и не дошло.

Примерно в это благодатное для имевших доступ к трубе время, в 2011—2012 году, на сцене появляется второе поколение «трайпловцев» — не повторивший спортивных успехов отца недавний выпускник БГЭУ Казбек Япринцев, имевший некоторый опыт на рынке нефтепродуктов сын друга Чижа и Япринцева-старшего Исаак Пападопулос и их приятель Алик Арабян.

Нерушимым до поры фундаментом «бизнеса» молодежи, судя по показаниям Арабяна, стал могущественный «Трайпл»: офшорная компании Edena (бенефициар — Казбек Япринцев) покупала растворители и биодизель у «Трайпла» и поставляла до границы с Украиной. Экспорт шел через офшоры для минимизации рисков, чтобы не было проблем с возвратом НДС и валютной выручки, уточняют обвиняемые.

К другой офшорной компании, Strawfield, по его словам, молодые люди «прямого отношения не имели». «Через нее обходили запреты, существующие в некоторых странах на перечисление денег в некоторые юрисдикции, в том числе Британских Виргинских островов, где была зарегистрирована Edena», — пояснил Арабян. Конечные бенефициары компании в суде так и не были названы. Цель создания компании «Дата Кросс» (бенефициар — Пападопулос) была в том, чтобы «кредитоваться по европейским ставкам». «Все так работают, если они не производители. Счета были в кипрских банках, в Латвии, Армении», — рассказал Арабян. Некоторое лукавство очевидно — работают так все, кому позволяют так работать и зарабатывать под крылом самой влиятельной компании страны.

«Взрослые», то есть Чиж и Япринцев, уверяют, что в подробностях деятельностью «молодых» не интересовались. На вопрос гособвинителя, как помогал сыну, Япринцев посетовал: «К сожалению, кроме как орать, ничем не помогал. Они цементом торговать пытались, тендеры проигрывали. Потом подружились с Ботвинко, стали заниматься нефтепродуктами». К сожалению, сам Владимир Ботвинко, первый заместитель «Трайпла» с 2007 года, в качестве свидетеля в суде не выступил — отказавшись дать показания против Япринцевых, на чем, по словам обвиняемых, настаивал Чиж, он покинул и компанию, и страну, обосновавшись в Австрии. Сам Чиж в суде сообщил, что о серьезных проблемах в бизнесе молодежи узнал только 2015-м, так как их делами практически не интересовался, ведь холдинг ушел от нефтянки.

Интересно, что на вопрос, когда «Трайпл» перестал заниматься нефтепродуктами, Владимир Япринцев ответил: «Я думал, что занимается до сегодняшнего дня».

Не очень и потерпевшие

Потерпевших в деле оказалось трое. Первый — проживающий в Польше 36-летний директор компании «Газтранс» Андрей Рабцевич, которого в материалах дела называют «белорусским бизнесменом», хотя бизнесом он в основном занимался за пределами страны, а в свой белорусский период биографии был скорее силовиком, окончив Академию МВД и имея опыт работы в правоохранительных органах. Второй — российско-австрийский бизнесмен Юрий Савяк, хороший знакомый и Япринцева-старшего, и двух российских авторитетных бизнесменов, главы федерации спортивной борьбы России Михаила Мамиашвили и Иосифа Аксентьева (он же — Анзор Кикалишвили), которые, формально не являясь кредиторами, получили долю Япринцева в «Трайпле» в залог, до погашения долгов сына.

Из обвинения: Казбек Япринцев с июня 2013 года по март 2014 года, действуя с преступным умыслом и в группе с Александром Арабяном и Исааком Пападопулосом (гражданин Греции, скрылся от следствия, дело выделено в отдельное производство), совершили в отношении Юрия Савяка и Андрея Рабцевича мошеннические действия, завладев средствами этих граждан и их компаний в сумме 24,5 млн долларов и 3 млн долларов соответственно. Обвиняемые не намеревались возвращать средства и выполнять обязательства. Полученные деньги обвиняемые тратили на собственные нужды, в том числе — на возврат долгов и исполнение прежних обязательств перед другими лицами и субъектами хозяйствования. Обвинение Арабяну и Япринцеву-младшему предъявлено по ч.4 ст. 209 Уголовного кодекса, — мошенничество. Статья предусматривает лишение свободы на срок от трех до десяти лет с конфискацией имущества. Гособвинитель запросил для обоих по 9 лет.

Третий потерпевший — сотрудник компании «Виталюр», известный белорусский легкоатлет, чемпион мира в толкании ядра Андрей Михневич.

Вопросов по первым двум потерпевшим оказалась масса, вплоть до сомнений защитников обвиняемых в том, что они правомерно получили этот процессуальный статус.

Деньги, поступившие от обвиняемых на счета офшоров Казика, Алика и Исаака, прошли более чем тернистый путь. К примеру, гособвинитель Юрий Шерснев попросил Рабцевича уточнить, откуда пришли деньги на компании Япринцева-младшего и Арабяна. «Деньги в кредит вы получили от гражданина ЕС? Вы их взяли как физлицо?» — уточнил прокурор. «Деньги на расчетный счет Kersey (шотландская „дочка“ компании Skay IT, коммерческим директором которой подписывался Рабцевич) — от эстонской моей компании. А на нее — с моего личного счета. А на него — от гражданина ЕС», — пояснил потерпевший.

Деньги эти, судя по документам, были предоплатой по договору покупки топлива. Впрочем, от покупки Рабцевич решил отказаться, а деньги отставил обвиняемым под проценты, причем более чем приличные — 3% в месяц.

Еще более запутанная история с деньгами, пришедшими через Савяка. В 2013 году Казбек, Арабян и Пападопулос должны были поставить 20 тыс. тонн мазута для Савяка, который намеревался их продать компании «Гленкор». Сумма сделки — 10 млн долларов. Как водится — нужна была предоплата. Но платежи не проходили, задерживались, молодежь обращалась за помощью и к «Трайплу», который подписал не раз упоминавшиеся в процессе гарантийные письма, и к Михаилу Мамиашвили, который искал деньги и нашел, по словам Арабяна, первые 3 млн долларов по этому контракту. Источники поступления остальных средств туманны. К примеру, якобы 11 млн долларов — это «деньги Марка, продавшего квартиру на Манхэттене» (фамилия Марка в суде не озвучивалась). На момент поступления этих средств сроки предоплаты уже пропущены. В итоге, уверяет Арабян, речь шла о том, что они получат де-факто бесцелевой займ на 11 млн и ранее перечисленные 3 млн оставят у себя. «Больше о поставках речи не шло», — поведал Арабян.

По версии обвиняемых, все три контракта с Савяком, что есть в обвинении, в реальности отсутствовали — тонны топлива были условными, просто под требуемую сумму. Речь шла о взятых в долг Арабяном и Япринцевым 8,5 млн, а потом еще 15 млн долларов и процентах — около 700 тысяч долларов в месяц за использование этих денег. Никаких реальных контрактов и поставок не было.

«Савяк говорил, что у него „чистая“ компания в Австрии, надо хотя бы раз в квартал прогонять какую-то сумму, чтобы показывать оборот и кредитоваться под небольшие европейские проценты», — повествовал Арабян.

«Один раз мы через него и прогнали деньги — около 5 млн долларов от «Дата кросс» на «Ханлис» и дальше на Edena — «мы его «всунули» посередине, как Савяк и просил, чтобы он показал оборот», — сказал обвиняемый. То есть «Ханлис» была только «прокладкой». На этой сделке фирма Савяка «подняла» около 700 тысяч долларов — «безналичные проценты от 9 млн долларов». Сам Савяк уверяет — никаких бесцелевых займов он не давал, сделка была реальной, прибыль — заработанной именно на этой сделке, и слово «прогонка», мол, он, солидный европейский бизнесмен, только в суде и услышал.

Однако версию с прогонками в суде подтвердил и Чиж. «…24 млн всего была сумма перечисления (на компании Япринцева-младшего и Арабяна). При этом были возвраты, были псевдопрогонки. Вы, говорю, фактически воспользовались деньгами Аксентьева…» — рассказал основной владелец «Трайпла». Сумма долга «молодых» российским бизнесменам была — около 32 млн долларов. В том числе, по информации Чижа, 15 млн долларов было выдано Аксентьевым, остальное — Мамиашвили, и незначительная часть — Савяком. «Не знаю, можно ли считать Савяка потерпевшим», — заключил он.

Последние проценты, 700 тыс. долларов, в декабре 2014 года, обвиняемые отдать уже не смогли. На вопрос гособвинителя, куда использовали деньги, «трайпловская» молодежь отвечала уклончиво: «Для бизнеса».

Особенность двух потерпевших не только в том, что схемы и договоренности между ними и обвиняемыми были крайне мутными. Сомнение вызывает и то, что Рабцевич и Савяк «пострадали» именно как физлица — а только они могут быть потерпевшими в уголовном процессе. «Пострадавшие» компании отправляют разбираться в хозсуд, при этом шансы получить свое резко падают — на счетах должников денег обычно нет, а получить долг с банкрота почти нереально.

Зато с третьим потерпевшим, Михневичем, все просто: спасал заработанные за карьеру рубли, деньги принес Казбеку без всяких хитрых схем, в чемодане. Сперва — эквивалент 75 тысяч долларов, за что исправно получал весьма приличные проценты — 2,2 тысячи в месяц, потом сумма выросла до 440 тысяч. Заявление в КГБ написал по рекомендации Чижа, позже остальных, через полгода после задержания Япринцевых. После показаний Владимира Япринцева, который решительно заявил, что все долги сына признает и без сомнений деньги вернет, Андрей Михневич с видимым облегчением заявил в суде, что никакого мошенничества в отношении себя не видит и заявлять иск на одолженную им сумму не планирует.

Форекс мажоров

Имея за спиной могущественных покровителей, бизнес молодежи очевидно не могли серьезно поколебать никакие кризисы и обычные бизнес-риски. Если бы не форс-мажор. Здесь начинается самая мутная часть истории. Сделки на форексе сам Казбек скромно называет попытками «хеджироваться». Но, судя по объемам потерь (если деньги действительно потеряны, что в суде не выяснялось), это была классическая попытка спекуляции.

Как в бизнесе Казбека Япринцева и Александра Арабяна появилась «дыра» в более чем 30 млн долларов стало понятно только после допроса Казбека. Он рассказал, что по рекомендации «одного из топ-менеджеров „Трайпла“» (в процессе этот мистер Х упоминался несколько раз, к примеру, он надоумил молодежь создать офшорные компании) познакомился с представителями банка (судя по словам обвиняемого — иностранного), у которых приобрели компании для «хеджирования».

Сколько всего потеряно в 2013—2015 году на форексе — не понятно. Но в процессе тема, явно крайне неприятная Япринцеву-младшему, звучала в разном виде неоднократно. К примеру, в озвученной в суде переписке Арабян пишет Казбеку Япринцеву в 2013 году «Форекс нас имеет как маленьких девочек». «Как ты еще 6 лямов … (здесь нецензурно — уточнил гособвинитель) … проиграл, объясни мне?» В своих показаниях в суде Арабян пояснил, что имел в виду потерю не 6 млн, а с 6 млн, и, по его словам, речь идет о значительно меньшей сумме, 100 или 120 тысяч долларов. Всего, по его словам, «миллиона 1,5−2 потеряли на хеджировании».

О серьезной сумме у Казбека поинтересовался судья Михаил Хома, спросивший, знает ли тот фирму «Альфа форекс лимитед».

— Я перечислил (этой компании) миллион долларов. Сам хотел попробовать, когда был недоволен работой менеджеров (той компании, через которую якобы занимался хеджированием. — TUT.BY).

— И что с миллионом?

— Часть потрачена, часть возвращена…

События эти датированы ноябрем 2013 года.

К началу 2015 года на счетах двух компаний Япринцева-младшего, созданных под операции по «хеджированию», оказалось около 41 млн долларов. Понять, что случилось дальше, можно только по путанным и явно неполным показаниям Казбека. «Я подписал две бумаги — о конфиденциальности и о моей ответственности за вложения. Оговорены были и сигналы, по которым менеджеры открывали сделки на „форексе“, на рынке акций и облигаций… Я этим менеджерам доверял, их мне рекомендовал топ-менеджер „Трайпла“, я их неоднократно видел в офисе „Трайпла“, — рассказал он. — В январе я три дня не мог связаться […] Потом я дал распоряжение сделать некоторые платежи. Но они сказали, что надо утрясти какие-то вопросы… Потом попросили о личной встрече. На следующий день они были в Минске и рассказали, что они на 20 с лишним млн долларов открыли позиции, не помню с каким плечом, по условным сигналам. Бумаги повели себя не так, на покрытие пошли и остальные деньги. Я был в нокдауне. Я решил никому не говорить, пробовал сам разобраться в ситуации», — сообщил Япринцев-младший.

Менеджеры напомнили Казбеку о бумагах об ответственности и о конфиденциальности. «Сказали: «Мы делали, как надо, что не получилось — не наша личная вина», — продолжал Казбек, отметив, что консультировался со специалистами, которые подтвердили, что деньги не украдены, а именно потеряны при неудачных вложениях.

Поверить в эту историю кредиторам, к тому моменту весьма многочисленным, оказалось сложно. Они, в первую очередь Мамиашвили и компания, заподозрили, что деньги предприимчивые молодые люди «увели». Отцу Казбека пришлось «вписаться» по полной — миллионы наличными, проданные машины, переписанная на кредиторов сына доля в «Трайпле» (только она в случае рыночной оценки стоила бы от 100 до 300 млн долларов, перекрывая обязательства, но она стала залогом, перейдя Мамиашвили и Иосифу Аксентьеву за номинал — эквивалент 100 долларов).

Дело в отношении Владимира Япринцев было переквалифицировано с мошенничества на ч.1 статьи 405 — заранее необещанное укрывательство. Гособвинитель Юрий Шерснев запросил для Владимира Япринцева штраф в размере 1 тыс. базовых величин (смягчающие обстоятельства — частичное возмещение ущерба). Причем даже по этой, более легкой, статье это практически минимальное наказание (вилка наказаний по ней — от штрафа до исправительных работ на срок до двух лет или ареста на срок до трех месяцев). 

«Значит, это мой крест»

Меньше всего на сочувствие в этом процессе мог бы рассчитывать Владимир Япринцев. Олигарх, сделавший большие деньги в 90-ые. По отзывам коллег, сталкивавшихся с ним в эпоху первоначального накопления капитала, — человек жесткий, прекрасно владеющий всеми популярными тогда «методами влияния». Спортсмен, по его же словам понимающий в задних подножках куда больше, чем в финансах. Но злорадство быстро ушло. И не из-за многочисленных спортивных заслуг и ходатайств в отношении экс-главы Белорусской федерации дзюдо и самбо. Удивил сам Япринцев — безусловной готовностью «вписаться» за сына и его партнеров, упрямой готовностью все и всем отдать, подписывая расписки, не читая. Достоинством, с которым не каждый может публично принять «подставу» друзей и единственного сына. Верностью многочисленных друзей, которые одолжали ему крупные суммы на пике проблемной ситуации и пробивались в вечно переполненный зал на каждое заседание, поддерживая его по мере сил под бесконечные одергивания конвоя.

Апогеем эмоций стал сперва зачитанный, а потом по ходатайству защиты и заслушанный в суде разговор Владимира Япринцева с сыном, который произошел вечером 7 июля 2015 года по телефону, из Москвы, где отец разбирался с долгами Казбека. Перед началом озвучивания беседы семья вышла из зала суда по просьбе Япринцева-старшего.

Разговор длится около 16 минут. Япринцев-старший говорит, практически не повышая голоса, но периодически употребляя нецензурные выражения.

— Казик, как мне стыдно вообще, ты не представляешь… Казбек, ну почему я разбираюсь? Я бы решал сам! Никогда не послал бы отца! Я бы сам поехал! Сказал бы: режьте, убивайте меня — я виноват! А ты, Алик (нецензурное). Я не знаю, куда мне деваться сейчас! Они мне нарисовали 33 млн долларов. Юра (Чиж) завтра с ума сойдет. Я очень боюсь, он скажет, знаешь, Вова, денег нет таких…

[…] Они уверены, Казик, что вы куда-то засунули деньги, спрятали. Никто не верит, что эти деньги пропали! Казик! Никто! Я не знаю, что мне делать! Лучше всех меня Миша понимает: «Володя, говорит, не дай бог в твоем положении… Вова, бл*, как он мог, он же вроде нормальный!» Володя, говорит, они куда лезут?!

[…] Казик, ты не отговаривайся, они ничего не врут. Ты был бы мужчина, поехал бы сам! Я не знаю, почему ты взял и так предал нас! Не знаю! Значит, это мой крест.

[…] Я не знаю, что делать! Какой, бл*, дьявол заставил тебя это сделать?! Алик виноват… Своя голова должна быть…

Я говорю, Миша, у меня все рухнуло, это мой сын… Не знаю, как я жить буду. Юра говорит, ты еще со мной спорил — они не знают, сколько денег отдали. Какие вы нахрен бизнесмены. Казик, все просрали вы, бл*. Иди работай — тренером, грузчиком, молись, чтобы они простили тебя.

Я тебе как отец говорил: не лезь никуда. Прокормимся. Твой отец не аферист и никогда не был аферистом. Не тебе, Казик, а мне деньги доверили. Неужели ты это не понимал, сынок?!

Не знаю, сын, как это можно было сделать! Не знаю!!! (практически впервые серьезно повышает голос).

Потери миллионов долларов и, возможно, бизнеса, для Япринцева-старшего стали, видимо, менее болезненными, чем рухнувшие отношения с Юрием Чижом, которого он «за брата считал». Тридцать лет знакомства, долго жили на одной площадке, дверь в дверь, дети дружили. «Я его за брата считал — он крестный папа моей дочки, я — его сына», — вспоминал Япринцев.

«Когда нужны были (компании „Трайпл“) деньги, причем очень большие, и их просто под мою подпись давали — тогда я, оказывается, имел такие полномочия. Обо всем этом (о том, что Япринцев подписывает гарантийные письма по обязательствам сына) отлично знал Юрий Чиж», — сказал Япринцев-старший.

Выступая в суде с последним словом, Япринцев также несколько раз возвращался к отношениям с Чижом. «Когда я увидел заявление (Чижа в КГБ), я думал, это провокация. Потом я почувствовал, что Чиж меня похоронил. Мне по-человечески стало обидно, что человек, на которого я надеялся… Друг он для того и нужен, чтобы плечо подставить… А что мне подножку дадут… Я пришел к нему и все рассказал, как есть, про все долги сына. Он сказал, что Мишу Мамиашвили и Ботвинко берет на себя, с остальными предложил разобраться самому. Остальные — это только Рабцевич, про долг Михневичу я тогда не знал, — рассказал Япринцев. — Удар для меня был самый страшный, когда Советский Союз предали наши руководители, а второй раз — когда я увидел, что Чиж на меня написал».

Эмоций и сентиментальности в процессе было по минимуму — спортсмены оказались ожидаемо суровы, бизнесмены — сдержаны, женщины, очутившиеся в совершенно непривычных для себя обстоятельствах, — довольно агрессивны. А удивил только сам Владимир Япринцев. «Собаку хочется погладить», — оговорился он в последнем слове. Впрочем, удивил и Казбек — в его последнем слове напрашивались извинения перед отцом. Не случилось. Но в чем преимущество сильного спортсмена в жизни и в бизнесе — любой удар держит.

Все новости по делу Япринцевых

Теги: знакомства, Минск