"Пришел в политику, когда потерял работу". Почему молодежь идет в "Говори правду"

Источник материала:

Эти молодые активисты сами ходят протестовать на улицы, но не зовут туда других. У них не было серьезных проблем от политики, а пока были только бонусы. Они убеждены, что белорусам нет дела до вопросов госсимволики, языка и внешней политики, пока есть куча насущных проблем. Продолжая наш цикл материалов о молодежи в политике, TUT.BY встретился с пятью активистами «Говори правду», чтобы понять, как складывался их пока что недолгий путь в этой нетипичной для белорусской молодежи сфере.

Первому и самому разговорчивому из пятерых активистов Евгению 24 года, он учится в Институте парламентаризма и предпринимательства, в «Говори правду» - замкоординатора по Минской области.

— Последнее место работы у меня было в 2016 году. Компания по продаже автозапчастей обанкротилась, и я вынужден был ее покинуть. С тех пор я свободное время посвятил «Говори правду». Какие-то подработки есть, но этого не хватает на жизнь.

Евгений пришел в политику после того, как потерял работу.

— В моей компании я видел коррупционные схемы, связи руководства с судебной системой. Много людей подверглось несправедливости. Меня это очень задевало, когда я видел эти безысходные глаза людей. Система защищает людей, у которых есть деньги. Так я и пришел в «Говори правду», я искал организацию, где мне было бы комфортно. Мне они импонируют, это команда, которая ставит реальные задачи, начиная хотя бы с маленьких дел.

— Считаешь, это политика?

— Я представляю позицию людей. К нам обращаются люди с конкретными проблемами, я от их лица иду общаться в местную власть. Я считаю, это политика, да.

Галине тоже 24, год назад она окончила Минский лингвистический университет, сейчас работает фрилансером-переводчиком. Галину также возмутила несправедливость, но не на работе, а на избирательном участке, куда она пошла наблюдать за выборами президента в 2015 году.

— И потом решила пойти в «Говори правду». Я полностью прочитала программу Татьяны Короткевич и поняла, что из всех, кто есть на политическом поле, «Говори правду» отвечает моим взглядам.

Серафиму — 23, он закончил ветеринарную академию в Витебске, хоть сам минчанин.

— В прошлом году работал в ветаптеке, но тоже накрылось. Сейчас работаю частно на дому, помогаю людям делать прививки.

Серафим еще в вузе понял, что «надо решать насущные вопросы».

— Меня волновало распределение, которого у меня, к сожалению, не оказалось, потому что выдали свободный диплом.

— Ты хотел распределения?

— Конечно, теперь я не могу найти работу, никто не берет, потому что нет опыта работы. Потом я решил посмотреть, как проходят избирательные кампании, познакомился с Татьяной Короткевич. Ее взгляды совпали с тем, как я вижу будущее страны. Считаю ли я это политикой? Да. Потому что политика — это активные действия, а не просто иллюзорная болтовня.

Серафим был замглавы штаба Татьяны Короткевич на парламентских выборах 2016 года и тогда «загорелся еще больше».

Владиславу 23 года, он занимался обработкой стекла, но тоже попал под сокращение в прошлом году. Владислав говорит, что заинтересовался политикой и экономикой еще когда был подростком.

— Детство закончилось, началась взрослая жизнь, экономическое положение меня затронуло. Я пришел к выводу, что гражданская пассивность — не есть хорошо. Меня впечатлила президентская кампания ГП, так я присоединился. Глаза очень загорелись после того, как я побывал наблюдателем и увидел, как на практике считаются голоса. Это просто без комментариев.

— Наши данные не совпали с данными комиссий, — улыбается Евгений.

Владислав добавляет, что был членом инициативной группы кандидата «Говори правду» на выборах в парламент, собирал подписи за отмену декрета о тунеядстве, помогал организовывать собрания по поводу этого декрета.

Последнему из молодых людей, Андрею, 27 лет. Он был кандидатом в депутаты на последних выборах в 2016 году в Бобруйском районе, а теперь единственный из пятерых активистов имеет постоянную работу — официантом в одном из минских ресторанов.

Андрей шутит, что начал свой путь в политике раньше всех остальных.

— Мне мать рассказывала, что я еще в три года кричал в поликлинике так, что люди говорили: вырастет будущий президент. Лет с 10−12 у меня были в окружении политики и активисты БНФ, социал-демократической партии. Где-то лет в 13 я познакомился с племянником Василя Быкова, он священник, служил в костеле в Бобруйске, а я служил при алтаре. Мы общались, он активно занимался политикой в 90-е.

Так Андрей полюбил белорусский язык и историю, в школу носил значок с "Погоней". Затем начал спорить с учителями по обществоведению, или как его раньше называли — ЧОГ, о том, что «в стране нужно менять».

— У нас решить все быстро нельзя — люди боятся. Хорошо работают СМИ из России, которые говорят, что революции это плохо, и люди запуганы. Поэтому надо идти путем диалога, строить мостики, а не бить стекла. Этим создашь еще больше проблем.

«Не зовем людей на площадь, но и не запрещаем им»

В офисе «Говори правду» стоят три флага. В центре — флаг кампании. По бокам — бело-красно-белый и красно-зеленый. Спрашиваем молодых активистов, какой им ближе.

Серафим: Здесь нет выбора, это символ диалога, население у нас поддерживает либо одну, либо другую сторону.

Евгений: Мы смотрим реально на вещи, живем под действующим флагом. К сожалению. Или к счастью, неважно.

Владислав: Давайте смотреть объективно, этот флаг уже стал частью истории, мы живем под ним 22 года. Не надо радикально относиться.

На вопрос, как бы они проголосовали на референдуме, все пятеро активистов предпочли бело-красно-белый флаг. Они говорят, что их не смущает, что их кампания примирилась с официальной символикой.

Серафим: Это не вопрос примирения. Есть слой населения, который живет под этим флагом. И нам надо выстраивать диалог с этими людьми, показать, что возможны перемены, что бел-чырвона-белы сцяг — не враг им. Правильно их научить, правильно рассказать.

Как только начинаем задавать вопрос о слухах про связи «Говори правду» с властями и спецслужбами, активисты начинают смеяться не дослушав.

— Это уже даже начинает забавлять, — говорит Евгений.

А вопрос был про то, не смущает ли их такой имидж в глазах остальной оппозиции. Оказалось, что не особо. Активисты считают и свою структуру вполне себе оппозиционной, хотя им больше нравится слово «альтернатива».

Андрей: Мы не оппозиция и не власть, мы стоим между, посередине. Выступаем альтернативой и тем, и другим. Мы не радикальны, как остальные организации, не зовем на площадь что-то громить, а пытаемся что-то решить мирным путем.

Евгений: Идеология «Говори правду» больше подходит Беларуси. Мы народ мирный. Люди хотят себя чувствовать безопасно, и тут они себя чувствуют безопасно. Интересная история о «сотрудничестве со спецслужбами». Однажды к нам обратился человек и сказал: «Я слышал, вы там как-то с КГБ связаны, может, поможете?». Так что даже как плюс играет с какой-то стороны.

Серафим: У людей очень негативная ассоциация от слова "оппозиция". Поэтому есть термин «альтернатива». Мы скорее выступаем мостом между ними, помогаем выстраивать диалог.

— А вас кто-то из сторон просил стать мостом?

Серафим: Нет, но это та идея, которая на сегодня реальна. Но этого не слышит ни власть, ни оппозиция.

«Говори правду» позиционирует себя как движение простых белорусов. Часть из этих людей этой весной протестовали на улицах и площадях своих городов против декрета о тунеядстве. «Говори правду» традиционно не поддерживает несанкционированные акции. Мы спросили у молодых активистов, правильно ли поступили вышедшие на площади?

Евгений: Невозможно рассматривать это со стороны правильности. Этих людей просто вынудили. Мы не можем думать за них. Это порыв души.

Владислав: Уличный протест нужно применять тогда, когда нет уже других механизмов решать проблемы. Я лично полностью поддерживаю, я сам участвовал в акциях.

Андрей: И я участвовал в двух акциях в Бобруйске. На третью опоздал. Когда приехал, всех уже увезли. Люди просто стихийно вышли, у них не было другого выбора.

— Не видите противоречий между позицией вашей организации и вашим личным выбором?

Евгений: Нет, мы не призываем, но и не запрещаем. В первую очередь, мы думаем о безопасности людей. Это первая причина, почему мы не зовем на площадь. Когда ты призываешь, ты берешь ответственность, можешь подставить этих людей. Я лично не участвовал.

Какую страну строит молодежь «Говори правду»

Коммунисты, либералы, националисты — все точно знают, за какую Беларусь они выступают, у них есть идеология. А как молодые активисты «Говори правду» видят будущее страны? За что борется их структура?

— У людей есть проблема, мы ее решаем, — говорит Серафим. — Это и есть идея.

— Маленькими шагами к большим переменам, — добавляет Евгений.

— Каким переменам?

— Мирным, — отвечают сразу оба парня.

Они поясняют, что начинают с проблем местного уровня, дают людям ощущение победы и хотят построить «общество инициативы». По словам Серафима, «Говори правду» — центристская сила, которая пытается построить демократию.

Евгений: Я вижу Беларусь страной с развитой и сильной системой местного самоуправления, для меня это важно. У чиновников на местах есть проблема, и они об этом говорят, центр не дает полномочий.

Галина: Люди должны быть услышаны властями. Если у них проблемы на локальном уровне, их не слышат, им надо помочь материально, ту же дорогу отремонтировать. Если людям что-то надо, власть должна это решать, а не просто отталкивать людей.

Серафим: «Говори правду» подразумевает множество политических идеологий. Лично моя — либерализм. Но я не в ОГП, а в «Говори правду». И мне это нравится, потому что здесь есть диалог. Я могу сесть, устроить мозговой штурм, и меня услышат. А Беларусь я вижу независимой страной и от России, и от Запада, страной, которая сможет себя прокормить.

Владислав: Хочу, чтобы власть услышала людей, а они не сидели сложа руки. Первая нужная реформа — по правоохранительной системе. Суды должны быть независимыми. А правоохранительные органы — по примеру Грузии и Украины.

Андрей: Люди должны знать, на что они имеют право. Люди сегодня просто не понимают, что они могут требовать от властей, а что не могут. И мэры городов должны избираться, чтобы отвечать перед людьми. В моем городе мэра недавно посадили, поставили нового, они постоянно меняются и не могут ничего делать. У нас в городе главным является не мэр, а идеолог, он реально управляет городом.

Во внешней политике все пять активистов стоят за нейтралитет и использование выгод положения Беларуси между Востоком и Западом. Андрей — за швейцарский вариант. Владислав говорит, что Беларуси не хватает евроинтеграции, а от России нужно «немного абстрагироваться». Его поддерживает Серафим: с Россией нужны «деловые отношения, а не как мама с дочкой». То же самое говорят Галина и Евгений.

Эхо активизма: Благодарности преподавателей, закалка и цинизм

Традиционный вопрос для нашего цикла статей — как восприняли активность молодых людей их родители и друзья.

Евгений: У меня — очень положительно. Родителей самих волнует ситуация в экономике, несправедливости, которые здесь творятся. И все поддержали. Страхов никаких не было, у нас в семье вообще все такие дерзкие люди. Родители даже хотели пойти на акции протеста весной, но мне пришлось их отговаривать, потому что переживаю. Друзья поддерживают всячески.

— Удалось кого-то завербовать?

Евгений: Да, были такие.

Галина: Мои родители — положительно. Когда начала кампанию наблюдения, никто не пытался отговорить. Сегодня нейтрально относятся. А от друзей никогда не слышала такого: зачем ты этим занимаешься? Кто-то может сказать, что не разделяет моих взглядов. Но всем интересно, расспрашивают.

Серафим: У меня мама — человек старой закалки, она спрашивала: а что вы собираетесь делать? Но сегодня уже нормально относится, видит, что это безопасно. Некоторые знакомые отнеслись негативно — начали кричать, что я против действующей власти. Преподаватели в Витебске сверхлояльно отнеслись, когда узнали, что я за Татьяну Короткевич. Мне даже везло с оценками. Преподаватели благодарили, это было очень классно. Друзья поддержали, вот даже Галю привел.

Владислав: Родные у меня отнеслись нейтрально, бабушки-дедушки когда-то были электоратом нынешней власти, теперь поменяли свое мнение. Знакомые — с каким-то недопониманием: «Владик, займись чем-нибудь другим».

Андрей: Родители у меня были за власть, но за годы я смог их убедить, что что-то в стране не так. Теперь у меня мама тоже активист «Говори правду», помогала мне подписи собирать на выборах. Друзья в шутку даже на работе депутатом называют.

Особых проблем на работе или учебе у молодых людей из-за занятий политикой не было. На пикетах на выборах «цеплялись милиционеры». Лишь к одному из них на учебе приходили «люди из органов», но дело не зашло дальше беседы о том «чего вы добиваетесь?» и «вы хотите, чтобы стало хуже?».

Галина: Разве что когда была наблюдателем на президентской кампании в 2015 году в школе, на участке сама директор школы подходила и спрашивала, откуда я и какую организацию представляю. Она говорила: «Зачем вы здесь находитесь, вы что не знаете, что результат предсказуем? Да я знаю, где вы учитесь…». Какие-то угрозы пошли. Хотя оказалось, что у самой дочь в Канаде. Я сказала, что угрожать бесполезно, и никаких проблем не было.

— Не находите странным, что молодых оппозиционеров из других структур, с которыми я общался, сажают на сутки, выгоняют из университетов, а у вас почти и нет проблем?

Серафим: Ничего удивительного, мы закон не нарушаем. Если бы они не нарушали, у них проблем не было бы.

Галина: У нас одной наблюдательнице в колледже тоже поставили вопрос об отчислении. Сказали, чтобы прекращала эти заниматься.

Говоря о бонусах, все пятеро собеседников сказали, что активность в «Говори правду» дала им много новых знакомств.

Серафим: Еще один бонус — я начал изучать законодательную базу, узнал свои права. Теперь я стал приводить весомые аргументы чиновникам.

— А как вас лично изменило время в политике?

Евгений: Существенно. Я увидел реальную жизнь, стал трезво мыслить и видеть, что можно сделать. Были иллюзии по поводу какого-то свержения власти, сейчас этого нет. Сам я стал более хладнокровным.

Серафим: Закалило. Я тоже стал более хладнокровным в отношении к происходящему. Надо реалистичнее относиться, а не строить иллюзии, что мы завтра будем жить в раю.

Владислав: А я не вижу за собой особых изменений. Может, стал более циничным. Все это меня закалило и достало.

Андрей: Я стал более рациональным, более либеральных, спокойных, умеренных взглядов.

Галина: После того как покрутилась во всем этом, стала смелее. Я перестала бояться говорить, если нарушаются мои права.

— Что нового узнали о простых людях?

Евгений: Простого человека меньше всего интересует флаг, символика, кто как в Минске живет. Ему важно, как он живет на своем месте. Человек хочет жить сейчас. Он не живет в романтике перемен, ему надо прокормить семью, чтобы дети были сыты и одеты.

Галина: Еще люди не верят, что что-то может измениться. Когда ездили по регионам, звали на выборы, чувствовалась безысходность: «как есть, так и будет».

Андрей: У людей куча своих проблем. Я, когда ходил собирал подписи, попал под ливень. Стоит дед, вычерпывает из ямы воду, чтобы его не затопило. У него двор ниже дороги. Он каждый дождь так выходит вычерпывать из ямы воду. Он ходил к власти, пытался решить проблему, но так и не смог. Таких людей очень много. Их волнует, как они живут, а не какой флаг, государственный язык, внешняя политика.

Владислав: А я заметил, что пустой кошелек и пустой холодильник взяли верх над телевизором. В последнее время это очень чувствуется. Людей очень напрягает экономическое положение, они перестали верить телевизору.

Теги: знакомства, Витебск