Носки в консервах и пара для Джастина Трюдо. Как живет брестская "чулочка" - недавний "инвалид"

Источник материала:

«Мы с коллегами при знакомстве с производством видели людей, которые прятались или пытались имитировать работу. Некоторые даже не притворялись, а просто сидели и смотрели на проходящих мимо новых руководителей. Это была катастрофа», — вспоминает свои первые рабочие дни в должности директора Брестского чулочного комбината Сергей Жевнерович. В 2014 году он возглавил предприятие, которое уверенно стояло… на коленях. В то время у БЧК уже не хватало средств на расчеты с кредиторами, оплату отопления и выплату зарплаты.

Новейшая история брестской «чулочки», которая в свое время первой в СССР наладила выпуск полиамидных колгот, писалась не с нуля, а с жирного минуса. Сейчас в цехах круглосуточно «жужжат» новейшие вязальные машины, а одна из главных забот БЧК — успеть до начала праздников выполнить заказы по «консервированным носкам». В прошлом году их выпускали к праздникам париями по 3 тысячи штук, в этом — в разы больше, но все равно есть опасение не выполнить все заказы.

Промзона брестского микрорайона «Восток» — депрессивное место для ностальгирующих по советскому промышленному прошлому. Здесь располагаются «гремевшие на весь Союз» Брестский электромеханический завод и ОАО «Ковры Бреста». Бывшие гиганты совпрома выглядят унылыми и убыточными памятниками минувшей эпохи. До недавнего времени в этом «музее под открытым небом» былого производственного величия стоял и Брестский чулочный комбинат.

Вторую жизнь в предприятие вдохнуло гродненское СООО «Конте Спа». Гродненцы интересовались БЧК с 2012 года. Как говорил в одном из интервью совладелец «Конте Спа» Валентин Байко (№ 12 в топ-200 самых влиятельных бизнесменов по версии «Ежедневника»), в то время производственные возможности не поспевали за спросом, заявки по экспорту удавалось выполнять на 60−70%. В самом конце 2013 года «Конте Спа» после череды мелких и крупных сделок получила контроль над брестской «чулочкой», выкупив долю миноритариев, аффилированных с «Милавицей». А в сентябре 2014 года компания выкупила 19,39% акций у государства и тем самым довела свою долю в уставном фонде БЧК почти до 100%. После этого на предприятии начались перемены.

«Пусть сегодня будет день без плохих новостей»

Об ударно-советском прошлом на БЧК напоминают черно-белые фотографии в фойе на первом этаже: швеи в белых «чепчиках» стоят за вязальными станками, которых сейчас на предприятии осталось несколько десятков штук. Устаревшие «орудия труда» несколько лет назад заменили на современное оборудование: более производительное и менее энергозатратное. Большую часть старых станков уже продали, остальные дожидаются своего часа под навесами на периферии вязального цеха. Оборудование устаревшее, но все еще может быть продано в страны с дешевой электроэнергией и рабочей силой.

— Руководить предприятием я начал 2 января 2014 года, — вспоминает нынешний директор БЧК Сергей Жевнерович. — Первые полгода были очень сложными психологически. Помню, ехал на работу мимо храма на проспекте Машерова и как молитву произносил: «Пусть сегодня будет день без плохих новостей».

Ситуацию, в которой четыре года назад оказалось предприятие, директор упрощенно объясняет так: «БЧК мог условно производить 100 носков, реально производил 80, продавал 60, а персонала было на 150».

«Это значительно больше чем стоил этот бизнес четыре года назад»

Изначально планировалось, что БЧК станет своеобразным производственным придатком гродненской компании.

— Решение о вхождении в БЧК было принято в Гродно в начале 2012 года, когда остро стоял вопрос нехватки и производственных мощностей, и производственных площадей. К началу 2014 года из-за запуска новой площадки в самом Гродно и торможения спроса на внешних рынках такой необходимости в новом производстве вне Гродно, как в 2012 году, уже не было, — объяснил Сергей Жевнерович.

В итоге для брестской чулочки выбрали курс на самостоятельность. Предприятие сохранило свое имя, линейку продукции, запустило новый бренд «Брестские», создало собственную торговую команду в Беларуси и занялось развитием сети собственных магазинов.

— Конечно же, мы, как члены одной промышленной группы, работаем с оглядкой друг на друга. Но все же с очень высокой долей самостоятельности. Наиболее тесная кооперация у нас на внешних рынках. Все иностранные торговые компании группы работают на общий результат, предлагая клиентам как продукцию «Конте Спа», так и БЧК, — рассказал Жевнерович.

В 2014 году при покупке у государства почти 20% акций БЧК СООО «Конте Спа» обязалось вложить в течение трех лет в капитал не менее 5 миллионов долларов. За полтора года вложили уже около 6 миллионов.

— Средства нашего основного акционера были потрачены большей частью на покупку оборудования и другие капитальные вложения. Оставшееся — на финансирование текущих потребностей предприятия: оплата сырья, энергоресурсов и так далее. Но вот эти почти 6 миллионов долларов — далеко не весь объем инвестиций со стороны «Конте», — уточнил директор.

«Мама» предоставляла брестской «дочке» беспроцентные займы на выплату заработной платы и поставляла сырье с отсрочкой платежа на год, а еще помогала с продвижением товара, направляла своих специалистов.

— Любая помощь, в которой мы нуждались, материнской компанией предоставлялась. В начале 2017 года я для себя попробовал монетизировать все иные, кроме прямых инвестиций в капитал, формы поддержки со стороны «Конте». Расчеты показали, что вот эта вторая составляющая близка по размерам к первой. То есть суммарно затраты группы «Конте» на восстановление бизнеса БЧК без покупки самого бизнеса составили около 10 миллионов долларов. Это значительно больше чем стоил этот бизнес четыре года назад, — отметил директор.

«Работаем, стараемся, нужно подождать»

Первые несколько месяцев после покупки БЧК цифры не радовали: продажи не росли, производство буксовало, прибыль не увеличивалась. К маю предприятие отгрузило 2 миллиона изделий — грустная цифра для нынешнего БЧК, а на тот момент — мечта. Однако только показался свет в конце тоннеля — грянула известная проблема с курсом рубля второй половины 2014 года, завершившаяся вымыванием «оборотки» и девальвацией.

— Все цифры испортились. Прибыль, которая у нас на бумаге появлялась к концу 2014 года, курсовыми разницами была съедена почти в ноль. В сравнении с итогами последних лет в годовом балансе не было практически никакой разницы. Мы вернулись к точке ноль. Год развивались, работали — и опять оказались в том месте, с которого начинали. Мы сокращали издержки, продолжали расти, развиваться и выкарабкались. (…) В России упали доходы — потребитель стал искать максимально дешевый носок. А он на рынке есть. Его производят в странах Средней и Юго-Восточной Азии. Да, они из хлопка другого качества и другого исполнения. Но часть потребителей ушли. Хотя на наших продажах это практически не сказалось — скорее, они не выросли так, как мы рассчитывали, — подчеркнул собеседник.

Пережив девальвацию, БЧК начал постепенно прирастать.

— Весь 2014 год с завидной регулярностью меня, как директора предприятия, продолжающего работать с убытками, приглашали в администрацию района. В рядок сажали 10−15 таких же директоров и по очереди заслушивали: что было сделано, когда закончатся убытки. Я, помню, вставал и говорил: «Работаем, стараемся, нужно подождать». В 2015 году в администрацию района меня приглашать перестали. И это был хороший знак, — сообщил директор.

А в 2016-м и 2017хм годах БЧК и вовсе назвали лучшей организацией в трикотажной отрасли среди членов концерна «Беллегпром».

От банок к тубусам

Сейчас в вязальном цехе брестского предприятия современные машины вяжут носки, которые попадают в контейнер. Оттуда их достают и раскладывают по моделям, зашивают мысок, утюжат, прессуют, высушивают, проверяют и упаковывают.

Помните «консервированные носки», которыми БЧК удивил всех к 23 февраля прошлого года? Тогда предприятие изготовило 3 тысячи банок с мужскими носками. Партию размели в первые дни продаж.

Консервированные носки упаковываются в два типа банок: мужские — в низкие, широкие, женские — в высокие, узкие. БЧК жестяную тару не выпускает, «упаковку» предприятие закупает у сторонних компаний. С «мужскими» банками проблем нет — их производят в Беларуси. А вот «женские» БЧК закупает в Венгрии.

— На первом этапе сложности возникали с «консервированием». Наши партии небольшие и крупным заводам, которые выпускают консервированную продукцию, наши заказы неинтересны. Первую партию «консервировали» на одном из брестских предприятий благодаря личной договоренности, а на остальные пришлось покупать станки, — рассказал Сергей Александрович.

Решили делать лимитированные серии и далее. В этом году к грядущим 23 февраля и 8 марта носки уже связали, сложили в жестяные банки и отправили на упаковку, где цилиндры накроют крышками и «законсервируют». На финальном этапе на банки наклеят этикетки и отправят на склад, откуда их развезут по фирменным магазинам.

Сейчас на предприятии упаковывается партия к 14 февраля: «чулочка» выпустила серию носков для влюбленных. В каждой банке будет по две пары: мужская и женская, выполненные в единой стилистике. Если приложить мужской носок к женскому — получится надпись love (любовь). К 23 февраля, помимо традиционной серии консервированных носков, добавится новинка — тубус с «мужским набором»: трусы и носки.

— Я был в Казахстане и увидел, как там в подземном переходе продавали именные майки, которые упаковывали в «тубусы». Мы подумали, а почему бы к 23 февраля в этом году не сделать подарочные наборы в стилизованных тубусах с парой носков и трусами нашего производства. К 23 февраля выпустим только серию black line в черной расцветке. Размер партии — 2 тысячи экземпляров. К концу весны выпустим white line с белой расцветкой и zebra line — черно-белую серию, — поделился собеседник.

На праздничные консервированные банки еще не успели наклеить этикетки, а в магазинах уже лежат предзаказы.

— Спрос на банки огромный. Как-то рассказывали, как мужики пошли в гараж и взяли с собой одну банку. Думали, тушенка. Сели, открыли — а там носки. Расстроились, наверное. — смеется директор.

Носки со Снупи для премьера Канады

Помимо праздничных носков в прошлом году «чулочка» также выпустила лимитированные тематические серии: туристическую — в банке, стилизованной под советскую тушенку, сувенирную — с орнаментом, первоапрельскую — с запасным носком. Кроме того на БЧК связали и отправили эксклюзивную пару премьер-министру Канады Джастину Трюдо, который известен своей любовью к носкам яркой цветовой гаммы. Специально для него на предприятии связали носки со Снупи.

— Эта идея родилась у меня летом прошлого года. Я предложил связать прикольную пару и отослать ее премьер-министру Канады — как ценителю. Через несколько недель мне принесли показать эскиз. На нем была собачка Снупи. Оказалось, что когда Джастину Трюдо не было еще года, к его отцу, Пьеру Трюдо, приехал Ричард Никсон с супругой. Пэт Никсон подарила маленькому Джастину игрушечного Снупи, а Ричард Никсон поднял тост: «За будущего премьер-министра Канады, за Джастина Пьера Трюдо». Так на самом деле и сложилось. Мы написали письмо по-английски, в котором рассказали о том, что в Канаде проживает большая белорусская диаспора, а у легенды хоккея Уэйна Гретцки белорусские корни. Посылку отправили, но ответа пока не получили, — рассказал Сергей Жевнерович.

«Усё будзе добра?»

Кабинеты топ-менеджеров брестской чулочки находятся на третьем этаже административного крыла. В холле гостей и работников предприятия встречает плакат с надписью по-белорусски: «Усё будзе добра!».

— Дык усё ўжо добра цi яшчэ не? — интересуемся у директора.

— В 2015 году, когда меня перестали вызывать в администрацию, я сказал моим ближайшим коллегам, что мы уже не «инвалиды», но все еще тяжелобольные, идущие на поправку. Через год, как мне кажется, мы избавились и от тяжелой болезни. Сейчас можно сказать, что о болезни напоминают остаточные явления и иногда «прыгающее» давление. Но мы продолжаем трудиться над тем, чтобы стать здоровыми.

Теги: Новости, Брест