След на земле

Последнее прижизненное фото Й. Булько, справа – К. Яцыно.

Два года назад 9 января в республиканской кардиохирургической клинике на 85-м году жизни умер Йозас Булько, настоятель Мосарского костела в Глубокском районе. И чем больше времени проходит, тем ярче память об этом незаурядном человеке и священнике. Последние свои 22 года он служил на Витебщине, молился за живых и мертвых, католиков и православных, всех людей доброй воли. Ксендз Булько превратил деревню Мосар в белорусский Версаль, поднял на высоту духовную жизнь в Удело, Дуниловичах, Париже, Саутках и других местах, построил костел в Воропаево.

…Хорошо помню, как появился Булько в Глубоком. Конец ноября 1988 г., сырой осенний вечер. С Владиславом Завальнюком (ныне он ксендз-магистр Красного костела в Минске) мы пили чай в старом деревянном домике по ул. Советской, 5 (теперь там монастырь сестер Святой Семьи). Часов около десяти в дом вошел человек в берете и сером прорезиненном плаще, с саквояжем. «Булько Юзеф, приехал служить ксендзом в Удяло и Мосаж», – представился он, произнося слова с польско-литовским акцентом. Мы угостили его горячим чаем, а он нас – молоком из бутылки, которую достал из саквояжа. Он бережно держал в руках кусок черного хлеба и ел его до последней крошки. Поразили глаза ксендза Булько – глаза ребенка и пророка. Он много говорил, но не о себе, а о планах: восстановить костел, навести порядок на кладбищах, вернуть людям веру, бороться с пьянством… Расстались далеко за полночь, по-дружески. Он пригласил меня на первую мессу в Мосарский костел.

После той службы пили чай у Булько, поселившегося в маленьком домике, снаружи обшитом рубероидом. Из мебели был стол, сколоченный самим ксендзом. Присматривала за этим «хозяйством» старенькая пани Янка, первая и единственная «господина», как называл ее ксендз. Расстались мы друзьями, хотя Йозас Булько годился мне в отцы. Он просил приезжать к нему чаще, что я и делал с большой радостью все эти 22 года.

На любую работу ксендз выходил первым. Надо было ворочать камни – брался за самые тяжелые из них. Помню первую борозду свеклы в колхозе, выполотую ксендзом. Не забуду, как наводили порядок на кладбище, устанавливая вокруг него ограды с могил. Некоторые местные жители не понимали этого и ссорились со священником. А Булько повторял, что только через веру в Бога и красоту наша жизнь станет другой. Самый высокий крест в Беларуси и единственная копия «Пиеты» («Оплакивание Христа») Микеланджело, первый памятник Иоанну Павлу II, копия часовни Матери Божьей Остробрамской, источники со святой водой, Аллея трезвости – в Мосаре стало много достопримечательностей. А какая красота вокруг костела, такой нет и в столичном Ботаническом саду. Не перечесть сделанного ксендзом Булько и его прихожанами в Глубокском, Поставском и Шарковщинском районах.

Спустя год по приезде его на Глуботчину в Уделовском костеле было первое после возрождения этого храма венчание (долгое время там находился склад минеральных удобрений). Священное таинство ксендз уделил мне и моей жене Валентине Михайловне. Поздняя осень, на улице темно, костельная крыша полностью еще не готова – видно усеянное звездами вечернее небо… Потом он венчал наших детей, хоронил наших родителей. Булько умел в тяжелую минуту незаметно оказаться рядом, чтобы помочь словом и молитвой. Для моей семьи он стал духовником. Мы говорили о смысле жизни, религии, об истории, медицине, красоте во всех ее проявлениях. Он был интереснейшим собеседником. Многое из его размышлений я записывал, запоминал. «Будь со всеми в хороших отношениях, выражайся спокойно и внятно, всегда выслушивай других, даже тех, кто тебя не понимает или не хочет понимать. Гордись тем, что живешь на белорусской земле, заботься о ней и береги свой отчий дом». Литовец, он любил Беларусь так, что многим теперешним патриотам стоило бы поучиться. Глубоко уважал государственную власть, Президента Беларуси, руководство района и сельсовета, всех людей. Заботился о подрастающей смене ксендзов. Сколько его учеников занимают сегодня высокие посты в костельной иерархии!

Ксендз Булько восстал против алкоголизации населения. Нет, он не боролся с алкоголиками, а жалел их, считая больными, молился за них, приводил в костел. Пытался искоренить эту болезнь через утверждение трезвости как нормы жизни.

Беды и страдания других ксендз принимал близко к сердцу, а оно болело у него постоянно. Часто лечился у меня в стационаре. Уважал труд медиков, был очень неприхотливым пациентом. Если чего и просил, так только разрешения помолиться в моем кабинете в мое отсутствие. В последний день в больнице, видимо, чувствуя, что больше не вернется сюда, благословил меня и мою семью.

Похоронен Йозас Булько возле костела св. Анны в Мосаре – там, где и завещал. Памятник прелату, канонику, первому в Беларуси ксендзу – лауреату республиканской премии «За духовное возрождение», награжденному медалью Франциска Скорины, построен на собранные людьми средства.

…Помню, однажды он полушутя сказал: «Милый друг, вы мне помогали при жизни, а когда я умру, то буду помогать вам с небес. Придите на могилу и скажите, а я услышу». И я прихожу, когда мне трудно. Приходят, приезжают сюда и многие другие, потому что память о себе этот удивительный человек оставил добрую, светлую.

Казимир Яцыно, врач Глубокской центральной райбольницы. Фото из архива автора.