Помните о нас…

Источник материала:

Есть в Польше город Хойна. Небольшой по площади и с населением немногим более 7 тысяч человек. Одноименное название – Хойна (польск. Chojna) - носит и мемориал, расположенный на одной из его улиц. На воинском братском кладбище – останки солдат, погибших во время Второй мировой войны. В этом месте захоронено 3 985 человек. По последним данным известны фамилии лишь 972 погибших. На монументе надпись: «Здесь лежат в могилах солдаты разных национальностей бывшего Советского Союза, которые погибли во время Второй мировой войны, освобождая Хоенскую и Костржинскую земли, сражаясь по обеим сторонам реки Одра».

О том, что именно в этом месте покоится тело отца, Ольга Семеновна Александрова, уроженка Стародорожского района, узнала через 40 лет после окончания войны. Узнала после более чем 10-летних поисков и обращений в различные инстанции. Начались они еще в 1972-ом… Но лучше обо всем по порядку.

Отец Ольги Семеновны был родом из д. Новые Фаличи Стародорожского района. На фронт ушел, оставив дома жену и четверых малолетних детей. В каждом своем письме с передовой с волнением спрашивал о судьбе родных и близких.

На фото: пропавший без вести дядя
О.С. Александровой - Иван Савич Щерба (слева)

«1945 год 25 марта

Письмо от мужа вашего Сени Рыбака. Здравствуй, дорогие и многоуважаемые жена София, а также и малые мои детки Коля, Воля, Федя и Маня. Хочу я вас уведомить о своем здоровье, что я пока, слава Богу, нахожусь жив и здоров. Еще отсылаю я вам свой горячий привет и низкие поклоны, дорогая жена София, и также своим малым деткам Коле, Воле, Феде и Мане… Живите, детки, пока без меня, пусть мама как-нибудь вас воспитывает, и вы слушайте маму, не отказывайтесь, помогайте маме. Я знаю, что вам плохо … У вас может быть нет ни хлеба, ни картошки и нет чем питаться… Я нахожусь сейчас на фронте, и Бог знает, буду ли я свидеться со всеми родными, а также со своим семейством...»

Это строки из последнего письма, пришедшего на родину от Семена Лазаревича Рыбака. Вскоре его семья получила похоронку. В ней значилось, что Семен Рыбак погиб 27 марта 1945 года в боях у села Климцово под Калининградом. Еще одно письмо, написанное 23 марта того же года, да старая фотокарточка отца - вот все, что осталось у семьи погибшего солдата. Эти желтые, исписанные неровным отцовским почерком странички, найденные дочерью Ольгой, хранились долго. Время берегло последнюю память о родном человеке.

- Я очень любила своего отца, - со слезами на глазах рассказывает 77-летняя Ольга Семеновна. - Я помню, как мы провожали его на фронт, хоть и маленькая совсем была. Когда отъехала «полуторка», в которой ехали наши, в том числе отец, я почти километр бежала за машиной… Мы действительно, как писал отец, не знали, что такое хлеб. В войну собирали гнилую картошку, желуди. Единственное, что осталось, это жернова, сделанные отцом. И когда кто-то приходил и молол жито, мы потом собирали все остатки от помола, чтобы приготовить что-то съестное. Мы страшно голодали. Мама нас одна поднимала…»

В 1972 году Ольга Семеновна отправилась в Калининград, чтобы найти могилу отца. Но ее ждало разочарование. С.Л. Рыбак был захоронен где-то в другом месте. И начались долгие поиски. Женщина подключила Стародорожский, а после и Солигорский военкоматы, обращалась в Минск. Кто-то посоветовал написать в московское представительство Красного Креста. Ответа долго не было. Он пришел в апреле 1985 года. В нем говорилось, что фамилия Рыбака Семена Лазаревича внесена в списки воинов, захороненных на советском воинском кладбище в Хойно, Щецинское воеводство, могила № 49. Одновременно сообщалось, что вопрос о посещении могилы родственниками погибшего решается органами внутренних дел по месту жительства.

В этом же году после долгих оформлений Ольга Семеновна получила разрешение на 10-дневное пребывание в Польше. Вместе с ней на могилу деда отправился ее сын Александр, вернувшийся из армии.

- Сколько буду жить, буду благодарна тем людям, которые нам помогали. Спасибо Красному Кресту за помощь в поисках. Я очень благодарна тем, кто уже на территории Польши сопровождал нас всю дорогу. Я помню, как мы приехали в Щецино поздно ночью. Знакомых - никого. Решили обратиться к начальнику вокзала. Показали ему бумагу, пришедшую из Красного Креста, наши паспорта. Он позвонил в Советское консульство. И ночью за нами приехал сам консул на своей машине. Забрал, поселил в гостиницу. Нас опекали, спрашивали, нужна ли какая-то помощь. Наутро консул позвонил в Хойно. И там нас встречали так же сердечно, так же внимательно отнеслись. Нас поселили в советском военном городке. Там располагалась московская авиационная часть. Обогрели, накормили нас наши военные. Они и проводили потом на кладбище, где похоронены наши солдаты, - говорит Ольга Семеновна.

5 десятков могил, в каждой из которой по 20 человек… Известных и безымянных… Среди фамилий тех, кто установлен, нашла Ольга Семеновна Александрова имя отца. И только в этом момент душа успокоилась. На место, где обрел последний покой родной человек, она с сыном ходила каждый день. А когда уезжала, попросила русскую женщину, живущую в доме неподалеку от кладбища, ухаживать за отцовской могилой. Та дала слово…

Среди выбитых на надгробных камнях фамилий Ольге Семеновне запомнилась еще одна - однофамильца отца. Случайность или нет, но в этой же могиле № 49 похоронен Николай Игнатьевич Рыбак. Возможно, что его родственники до сих пор не знают, что он покоится именно тут, в Хойно. Как и родные тысяч и тысяч солдат, нашедших приют в польской земле…

Там же, в Польше, но уже под деревней Черная Струга, в октябре 1944 года погиб отец супруга Ольги Семеновны. Место захоронения Василия Яковлевича Александрова разыскали также с помощью Красного Креста. Поклониться этому месту на военном кладбище в Варшаве Ольга Семеновна с мужем Николаем Васильевичем приезжали в 1991 году. Тогда она во второй раз побывала на могиле своего отца.

Казалось бы: выполнен дочерний долг, сделала все, что смогла. Но до сих пор мысли Ольги Семеновны возвращаются в сороковые прошлого столетия. Потому что осталось еще одно «белое пятно», еще одно невыясненное обстоятельство, связанное с ее семьей и войной, унесшей миллионы жизней и покалечившей столько же судеб. Что может быть страшнее похоронки? Только «пропавший без вести». Потому что спустя десятки лет люди все еще верят, все еще надеются… У мамы Ольги Семеновны было несколько братьев. Что случилось с одним из них - неизвестно. В бумаге, пришедшей с войны, значилось, что пропал без вести. Где воевал, при каких обстоятельствах пропал Иван Саввич Щерба, 1917 г.р. - не знает никто. Время молчит…

Помните! Помните о тех, чьи имена навеки выбиты в камне… Помните о тех, кто похоронен в безымянных могилах… Это ради нас, своих детей, внуков и правнуков, они горели в огне, замерзали в окопах, тонули на переправах, умирали в плену… Помните о тех, кто не вернулся домой с поля боя, оставшись лежать в своей или чужой земле… И, конечно же, о тех, кто пришел с войны победителем. Пока вы живы - помните!

На фото: последнее письмо

На фото: Семен Лазаревич Рыбак

Фото из семейного архива О.С. Александровой