Специалист по коммуникациям Ануш Беглоян: "Белорусский народ не любит излишнего внимания к себе"

Источник материала:

Ануш Беглоян побывала в Минске дважды, она успела познакомиться с белорусами и составить свое мнение о том, что происходит в нашей стране в области национальной самоидентификации. Мы поговорили с ней о том, что нужно народу, чтобы ощутить себя единой нацией, почему о небольших странах так мало знают их большие соседи и какую роль играет культура в формировании политических и экономических альянсов.

Ануш Беглоян (Армения) имеет опыт более 13 лет работы в коммуникациях и PR. Исполнительный директор Public Communications Laboratory LLC, старший эксперт программы «Содружество мэров Востока» (CoM East) и эксперт программы Восточного партнерства «Культура и креативность» (EU-Eastern Partnership Culture and Creativity Programme), преподаватель French University of Armenia. Сотрудничала в качестве эксперта и консультанта по коммуникациям и PR с проектами Совета Европы, работала директором по маркетингу и коммуникациям Фонда IDEA, являлась исполнительным директором и вице-президентом Армянской ассоциации по связям с общественностью, имеет степень MBA Американского университета Армении.

— Белорусскому народу удается сохранять себя, благодаря тому, что он не любит излишнего к себе внимания. Вы не пытаетесь навязать свое видение мира внешним силам, потому и не вызываете искушения помешать вам оставаться самими собой. Ваша нация не пытается навязать окружающим какой-либо диалог: она не молчит, но она разговаривает сама с собой больше, чем с внешним миром. Как только ты начинаешь интересоваться тем, о чем думают твои (белорусские) друзья — ты получаешь огромное количество интересных и глубоких выводов, которые ты не ожидаешь услышать из-за относительно сдержанного поведения. Внутренний диалог не всегда можно разглядеть со стороны. Возможно, белорусам надо быть более открытыми и высказываться, а с другой стороны, остальной мир тоже должен уметь вызвать на диалог людей, которые живут в этой стране, для того чтобы понять, о чем они думают и кто они.

— Беларусь пытается проводить политику открытых границ, недавно введен безвизовый режим на 5 дней… Вы считаете этого достаточно?

— Это хорошее начало. Весь вопрос в том, что народы, живущие на постсоветском пространстве, открывают себя миру и начинают ощущать себя частью глобальной цивилизации сравнительно недавно. И на этом пути главное — не испытать разочарований, быть готовым к долгой и упорной работе. Небольшие страны, такие, как Беларусь, не могут позволить себе роскошь ждать, когда мир обратит внимание на то, насколько богата и уникальна их национальная культура, какой скрытый интеллектуальный потенциал существует в стране, и оценит то, что может предложить страна так, как она того заслуживает.

Информационная конкуренция между странами и народами очень жестока. Крупные геополитические образования, крупные страны давно существуют в мировом информационном пространстве, а небольшие национальные образования сталкиваются с одной и той же проблемой: неизбежно попадают и подвергаются влиянию информационных полей больших соседей. С одной стороны, это приводит к тому, что информационная «громкость» событий, взглядов, идей неизмеримо ниже в мировой инфосфере, с другой стороны, несоизмеримо ниже и степень их влияния на умы и сердца. Причин этому несколько, во-первых, наши страны вступают в нее с гораздо меньшим стартовым финансовым и организационным капиталом, меньшим опытом независимого присутствия на арене мировых событий. Во-вторых, все постсоветские страны страдают комплексом, который я называю синдром «жемчужного моллюска»: мы, наша культура, желания, взгляды настолько значимы, что все вокруг априори просто обязаны понимать нас и восхищаться нами.

Мы воспринимаем свой обмен информацией с окружающим миром как симметричный и равноправный процесс: поскольку мы легко можем быть в курсе всех ведущих мировых новостей, культурных событий, книг, политики, экономики, спорта, нам кажется, что и мир точно так же сосредоточен на нас и при желании может легко понять, что и как устроено в наших странах. Это не совсем так.

В коммуникации есть понятие коэффициента информационной значимости: и если посмотреть на ситуацию трезво — то степень осведомленности нас о мире, и, наоборот, мира — о нас определяется не доступностью этой информации, а количеством и качеством источников, в которых эта информация содержится. Преодолеть такой информационный разрыв, просто генерируя информацию на уровне местных СМИ невозможно. А первый шаг на пути решения этой проблемы — это осознание простого факта — невозможно требовать от окружающего мира полного понимания и отношения, сравнимого с нашим отношением и пониманием самих себя. Параллельно с этим необходимо четко понимать, что посредством коммуникации, информационной работы проблему не решить по причинам, описанным выше.

Позиционировать себя в мировой политике и культуре народам исторически удавалось при помощи политики культурной дипломатии. После Второй мировой войны все крупнейшие экономические и политические альянсы создавались на базе взаимопроникновения и диалога культур и народов. Культурная дипломатия — это продвижение культурной и национальной идентичности одной страны в обществе, с которым и необходим диалог. Это тщательная, детальная и адресная работа. Я предпочитаю именно адресную работу, направленную на лидеров мнений, людей, определяющих мнение отдельных обществ и социальных групп. Не нужно пытаться завоевать симпатии и интерес всех и сразу: первым делом у нас возникает искушение провести какую-нибудь «глобальную» информационную кампанию: как говорят, «направленную на продвижение национальной культуры во всем мире». Однако нужно помнить, что даже при бесконечно большом финансировании степень интереса и информационная значимость постсоветского пространства в мире сильно уступают тем игрокам, которые уже давно находятся в центре мировых культурных новостей. Любая глобальная инициатива должна осуществляться на уже подготовленной почве, иметь преданных сторонников вне национальных границ, и тогда она имеет шанс стать действительно востребованной и интересной широким массам.

— Что нужно, чтобы люди стали определять себя единым народом?

— Вопросами национальной идентичности занимаются социология и физическая антропология. С середины 19 века и до конца Второй мировой войны эти науки пережили и отринули множество лжетеорий, большинство из которых были окончательно заклеймены Нюрнбергским процессом… В 50-х годах исследователи наконец согласились с тем, что национальная идентичность формируется несколькими факторами: проживанием на одной территории, в одних и тех же климатических условиях, общей исторической памятью и общим языком общения.

Согласно еще одной теории, условиями образования нации считали наличие общего языка, религии, истории и общих взглядов на морально-этические проблемы и соответствие определенным нормам поведения (например, какое-то общество не приемлет крикунов и людей, носящих широкополые шляпы). Эта теория была отвергнута разными философскими и социологическими школами, однако именно она по-прежнему процветает в постсоветских странах. Порочность подобного подхода состоит в том, что он искусственно ограничивает этнос кругом людей, согласных жить по определенным канонам. Круг правил, определяющих принадлежность к этносу, может меняться в зависимости от политической и исторической конъюнктуры, это приводит к тому, что этнос еще более сужается, дестабилизируется и разрушается.

Если мы отрицаем принадлежность к этносу людей, имеющих иные религиозные взгляды или предпочтения, не совпадающие с официальными, и вычеркиваем всех, кто как-то отличается от общепринятого стандарта, в какой-то момент окажется, что этому стандарту соответствует очень мало людей. За этим придет запрет на браки с «неверными», «чистка рядов», и таким образом этнос сам себя губит. Даже первобытные общества и государства древности так не поступали. А мы, отягощенные философскими теориями и страхами перед многообразием идей и взглядов, все пытаемся еще более усложнить и запутать.

В современном мире этнос определяется общей исторической памятью, географией места, общим опытом выживания, привычками, физиологическими особенностями, которые появляются при жизни в этом месте (блондины живут на севере — там не нужна темная сетчатка глаза для защиты от яркого солнца) и — язык. Эти элементы составляют основу национальной самоидентификации.

Для понимания содержания этих элементов нужна глубокая научная и философская дискуссия в обществе. Чтобы требовать от общества национальной самоидентификации, надо, чтобы общество ощущало, в каких точках оно является единой сущностью.

Все то, что может наполнить содержанием элементы самоидентификации, надо вычленить из массива опыта и знаний, из культурного багажа, который накоплен государством и нацией за века.

Процесс этот требует совместной работы общества и государства. Постановка проблемы, инициирование дискуссии, инвентаризация национального культурного багажа — только первый этап. Необходима мобилизация групп профессионалов и заинтересованных государственных лиц в тесном сотрудничестве и при поддержке общества. Функция подобных групп в данном случае — это просветительская и информационная работа, создание широкой коалиции экспертов, сбор и анализ информации и продвижение результатов, ведущее к национальному консенсусу в вопросе национальной самоидентификации народа.

— Нет ощущения, что многие белорусы чувствуют себя частью абстрактного «советского народа»?

— Ну вы понимаете, даже в период существования СССР советский народ был единством различных культур, которые сосуществовали в едином государственном образовании и взаимодействовали на границах отдельных культурных пространств. Я не вижу противоречия между исторической памятью об СССР и современным желанием культурного позиционирования. Скорее всего, это можно рассматривать как следующий шаг. Ощутить себя особенным белорусским народом, неповторимым в своей культурной уникальности — естественное желание. Стереть прошлое — невозможно и неправильно. Как мы говорили выше, это неотъемлемая часть исторической памяти, и нужно всего лишь обогатить ее новыми сведениями, переработать в новые, направленные в будущее концепции.

И напоследок, возвращаясь к идее формулирования и сохранения национальной идентичности — не могу не отметить, насколько важна в этом процессе культура.

Именно культурологический код — тот базис, на основании которого со временем меняется мышление, мировоззрение и характер народа. Вначале было Слово, говорится в Библии. Думаю, что Слово было в том числе и идеей. Сначала приходит Идея, а после нее — действия, претворяющие ее в жизнь. А идеи всегда рождаются из культуры и философии. Именно философия и культура меняют мировоззрение поколений и меняют реальность вокруг.