У призвания в плену

Из творческой «шинели» декана театрального факультета Белорусской государственной академии искусств, заслуженного артиста БССР, профессора Владимира Мищанчука вышли сотни учеников, которых знают в лицо в нашей стране и далеко за ее пределами. Но, будучи наставником, он продолжает выходить на сцену, сниматься в кино, на телевидении, выступать на радио. С вопроса, почему для него важно оставаться «играющим тренером», и начался наш разговор с Владимиром Мищанчуком.

Очищение искусством

— Сколько себя помню, я мечтал быть актером, выступать на сцене. Для меня профессия — это кислород, без которого невозможно дышать и жить. К тому же в воспитании необходим личный пример. Нельзя учить плавать, если сам этого не умеешь и боишься воды. Чтобы помочь молодым в их актерском становлении, говорить с ними на одном языке, нужно поддерживать себя в хорошей творческой форме.

— Не каждый актер наделен педагогическим даром. Учить мастерству другого — значит растить себе конкурентов…

— Мы растим смену, передаем опыт. Не случайно говорят: «Воспитай ученика, у которого потом сам сможешь поучиться». У меня есть такие выпускники. Например, Павел Харланчук, одним из первых в Беларуси получивший Национальную театральную премию как лучший исполнитель мужской роли. Я и моя супруга Людмила Кучеренко, с которой долгие годы ведем в Академии искусств творческую мастерскую, всегда радуемся за бывших студентов, которые уже известны публике как талантливые актеры, режиссеры, телеведущие. Почти половина труппы Театра-студии киноактера — тоже наши выпускники.

— В одном из интервью вы сказали: «Руководить — значит предвидеть». Легко ли это вам дается? Какие перемены в студенческой среде радуют, а какие настораживают?

— Нынешнее поколение очень отличается от прежних. Предсказать такие «качественные» перемены не мог никто. У современных юношей и девушек абсолютно иное отношение к жизни, профессии, искусству. Это результат тех глобальных трансформаций, которые происходят в мире. При всех плюсах технического прогресса, компьютеризации многое не идет на пользу творческой личности. Дети мало читают, их словарный запас часто беден, эмоциональная сфера неразвита, они не умеют думать самостоятельно. Мы ищем новые способы, чтобы раскрыть индивидуальность, внутренний мир, потенциал студентов. Человек нашей профессии должен быть личностью. Не может актер выходить на сцену, сниматься в кино, если он пуст и ему нечего сказать, нечем поделиться со зрителем, если у него ни за что не болит душа, ничто не радует.

— Многие актеры сего­дня жалуются на неудовлетворенность материалом, который предлагают в кино. Вы считаете современные сериа­лы «отхожим промыслом» для людей своей профессии?

— Лично мне не стыдно за свои работы в сериалах. Если относишься к делу ответственно и с достоинством, то самую небольшую, казалось бы, маловыразительную роль постараешься сделать запоминающейся, найдешь в своей актерской палитре для нее нужный мазок. Профессиональное мастерство спасает любой материал.

— Вы верите, что театр выживет в технократичном, очень рациональном мире?

— Убежден в этом. Театр вечен! Люди всегда будут нуж­даться в диалоге, в живом контакте, в том катарсисе, который переживает человек после соприкосновения с настоящим искусством.

Не покидай меня, любовь!

— В 1973 году в 27 лет вы стали директором Гродненского областного драматического театра, самым молодым тогда в СССР среди своих коллег и первым директором-актером в БССР. Каким запомнился этот период жизни? Чем за время своего руководства гордитесь больше всего?

— Сегодня вспоминаю те годы, наполненные творчеством, поиском, экспериментом, радостью, как огромное счастье! Инициатором моего назначения на пост директора был секретарь Гродненского обкома партии Герой Социа­листического Труда Лео­нид Герасимович Клецков. Когда коллектив проголосовал за мою кандидатуру, я испытал настоящее потрясение. Конечно, оказался к этому не готов. Пришлось с нуля учиться и вникать в бухгалтерию, хозяйственные, строи­тельные и организационные вопросы. Мне помогали, доверяли. Считаю, поступил очень дальновидно, пригласив из Могилевского областного драматического театра одного из очень известных на тот момент режиссеров — Владимира Александровича Короткевича. Сразу изменился репертуар, пополнилась молодежью труппа. При мне началось и завершилось строительство нового здания Гродненского областного драматического театра, ставшего одним из символов города.

— И все-таки вам сделали предложение из Минска, от которого вы не смогли отказаться…

— Когда мне предложили заведовать кафедрой мас­терства актера и режиссуры ­БГТХИ (сегодня БГАИ) , я не сразу согласился. Более года мы с супругой не решались покинуть Гродно, где со мной уже на улицах здоровались, как с батюшкой. И в бытовом отношении жизнь в столице поначалу складывалась тяжело. После четырехкомнатной квартиры в Гродно моя семья, в которой было уже двое детей, оказалась в двух маленьких комнатах общежития. Нас звали назад в Гродно. Но нельзя дважды входить в одну и ту же реку. Сегодня Минск для нас — уже родной и любимый город, с которым связано много радостного, интересного, неповторимого.

— У вас с Людмилой Петровной очень стабильный почти полувековой брак. Поделитесь рецептом.

— Терпение, уважение, умение прощать. А еще, наверное, родство душ. Мы одногодки, родились с разницей в 2 дня: жена — 3-го, а я — 5 авгус­та. Познакомились на вступительных экзаменах в теат­ральный институт в 1964 году. С тех пор не расстаемся. Когда нам исполнилось по 50 лет, повенчались в приходе храма в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». Помимо собственных детей (сына Андрея и дочери Кати) , внуков и правнучки нас объ­еди­няют студенты. Все это, по правде сказать, не мешает нам с Людмилой оставаться настоящей «итальянской» семьей. В молодости мы по два раза на день разводились и мирились. Да и сейчас такое случается, чего греха таить. Но, может, это и держит нас в тонусе (смеется) ?

— Слышала, что в свободное время вы рисуете и пишете стихи. Вам и в этом творчестве «хочется дойти до самой сути»?

— Нет, это только хобби. Рисую обычно, когда мне плохо, когда на душе кошки скребут либо когда что-то восхищает. Люблю писать горы, землю, лес, солнце, море, цветы. Есть у меня картины-впечатления, абстракции в стиле модерн. Живопись для меня — своего рода арт-терапия. Как и стихи, которые пишу по вдохновению на белорусском и русском языках и посвящаю своим друзьям в академии и театре, близким и родным.

Справочно

Владимир Мищанчук — заслуженный артист БССР, профессор, награжден медалью и орденом Франциска Скорины. В Театре-студии киноактера исполняет роли в спектаклях «Пигмалион», «… Забыть Герострата!», «Как выходят в люди, или На всякого мудреца довольно простоты», «Механический человек», «Похищение Елены», «Средство Макропулоса», «Хто смяецца апошнiм», «Безымянная звезда».

Сыграл свыше 100 ролей в кино, на телевидении и радио. Среди картин с его учас­тием: «Водитель автобуса», «Мать Урагана», «Свежина с салютом», «Глубокое течение», «В июне 1941-го», «Снайпер. Оружие возмез­дия», «Инсайт», «Бабий Яр», «Не покидай меня, любовь», «Не того поля ягода», «В тесноте, да не в обиде», «Талаш», «Все сокровища мира», «Ой, ма-моч-ки!», «Она не могла иначе».