Журналисты "ДК" совершили экскурс в историю района и узнали, какие поселки Добрушчины повторили печальную судьбу Хатыни

Источник материала:

Февраль 1943 года. Добрушский район в зоне фашистской «Операции на зайцев». Бравурное название скрывает одну из самых кровавых попыток оккупантов «очистить» район от партизан и неугодного гражданского населения. Повсюду – звуки выстрелов и женский плач, запах крови и гари.

Освобождение района началось 25 сентября 43-го. Отступали немцы со звериной злобой и ожесточением. Бригады факельщиков работали, как часы. За время немецкой оккупации полностью или частично в районе сожжено 78 населенных пунктов. В фундаменте каждого агрогородка от Иговки до Круговца-Калинино – пепел и угли.

«13 октября 1942 года карательный отряд немцев из Гомеля вместе с «Добровольческим отрядом» из опорного пункта деревни Демьянки полностью сжег деревню Красное Знамя, поселок Пчелки Демьянковского сельсовета, население которых активно помогало партизанам. Жителей указанных поселков в количестве 115 семей немецко-фашистские мерзавцы угнали в Гомельский лагерь военнопленных. Там их мучили, морили голодом в течение двух месяцев, в результате чего часть из них умерла. Весь их скот, хлеб и имущество каратели разграбили, увезли с собой».

Каждая строка военной хроники книги «Память», словно зарубка, которую время пытается стереть. Но нельзя убрать из людской памяти столько боли. Не забыл увиденное и бывший политрук майор Петр Трояновский. Одним из первых он рассказал журналистам редакции «Красная звезда», какими увидел деревни района после отступления фашистов:

– За мельницей на добрый километр тянутся черные развалины бывшей деревни. Даже печей не пощадил огонь. Несколько голых деревьев на месте сада. Все черно, дымится, везде пахнет гарью и трупами.

Такой увидел военный Борщевку. Оставили немцы только деревенскую мельницу, мост за ней и деревянную крепость с бойницами, в которой прятались от партизан. «Щедрость» фашистов по-деревенски безыскусно объяснил майору Трояновскому местный дед Прокофий Багурко.

– Им собственная шкура дороже всего. Трудно ли поджечь хату? Долго ли убить бабку и дитенка? А пушки – штука тяжелая. Станешь их вытаскивать, а тут вдруг Красная Армия наскочит.

Сжечь Демьянки и Вылево гитлеровцам не дала добрушская партизанская бригада. Народные мстители, форсировав Ипуть, вступили в Демьянки как раз с прибытием в деревню немецких факельщиков. Четыре сгоревших дома – малая кровь в сравнении с соседними населенными пунктами. Так, в 1941 году Жгунь насчитывала 500 дворов. В деревне были школа, медпункт, клуб, сельсовет. В 43-ем бойцы Красной Армии нашли на месте богатого поселения только пепел. Сельчане не смирились с потерями, начав отстраивать дома почти сразу.  

Коммунальное хозяйство города Добруша, пишет «Память», также было полностью уничтожено. Фашисты разрушили и сожгли 606 домов, здания двух средних школ, детских яслей и других учреждений, а оборудование разграбили и уничтожили, полностью сожгли библиотеку, больницу, клуб.

5363 в городе и на селе. Каждого коснулся бесстрастный огонь, пущенный фашисткой рукой. Каждый на глазах хозяев, с любовью тесавших в нем каждую барку, за несколько минут развеялся по ветру.

После войны в районе началось массовое строительство. Стремясь поскорее переехать из землянки в собственный дом, работали и днем, и ночью. Даже подростков учили обращаться с рубанком и молотком, не имея ни одной свободной пары рук.

К середине октября 1947 года жители восстановили Круговку. Вдовам и старикам помогали всем селом. 

Во многих хозяйствах работали цементные заводы, что ускоряло процесс. Ежегодно таких предприятий увеличивалось на 3-4. Переселение сельчан из землянок в дома продолжалась до 1950 года.

…Никогда больше детский смех и веселая песня не зазвучат в Волне, Кашубе, Пчёлках, Свистке, Подревучем, Селезнёвке… Семнадцать поселков района после Великой Отечественной войны перестали существовать. Еще тринадцать – слились с более крупными деревнями. 

Ольга ГЛЫЗИНА

Фото носит иллюстративный характер