Самый рыночный вице-премьер капитулировал

Почему Василий Матюшевский оказался в гоп-компании авторов концепции новой индустриализации, пока остаётся загадкой. А может, мы просто переоценили его рыночность?

Первому вице-премьеру Василию Матюшевскому можно было использовать встречу с депутатами для откровенного разговора о реальном состоянии экономики, ее структурных болячках и финансовых дисбалансах.

Он мог бы развить мысль президента о том, что время централизованной плановой экономики для Беларуси безвозвратно ушло. Или что президент запрещает финансировать долгострои, тупиковые «висяки» без коммерческого и социального смысла. Вице-премьеру-рыночнику вполне с руки было научно обоснованно, с фактами и цифрами объяснить депутатам, почему до сих пор нет обещанного эффекта от госпомощи и сотен госпрограмм. Он мог бы четко и внятно изложить смелое видение реализации на практике деклараций и принципов декрета N7 «О развитии предпринимательства», подвергнуть справедливой критике вредный указ N488 и подготовленные неизвестно кем изменения в него.

Первый вице-премьер мог хотя бы пообещать или хотя бы обсудить вопрос сокращения присутствия государства в экономике как в активах, так и в объеме перераспределяемых через бюджет ресурсов, но и этот критически важный аспект экономической политики он опустил. А ведь инвесторам интересно было бы узнать, почему после объема доходов бюджета сектора госуправления в 42% ВВП по итогам 2017г. в январе-апреле 2018г. этот показатель вырос до 48,1% ВВП (доходы BYN17,1 млрд. при ВВП за этот период в BYN35,58 млрд.). Минфин продолжает брать в долг в инвалюте на внутреннем рынке, обременяет страну дорогими кредитами на внешних рынках, прочно подсел на кредитную иглу китайских связанных заимствований - и за эту жизнь взаймы платит вся страна, а не бенефициары этих самых кредитов.

Матюшевский вполне мог бы дистанцироваться от госмонополистов, отраслевых и номенклатурных лоббистов. Мог, но не сделал. Выступил, как некая копия номенклатурного Франкенштейна с головой главы Совета Республики Михаила Мясниковича, подобострастностью премьер-министра Андрея Кобякова, госплановостью вице-премьера Владимира Семашко и номенклатурной хитрецой министра экономики Владимира Зиновского. То ли ему пообещали пост премьер-министра за поддержку старых номенклатурных аксакалов и очередной порции их государственно-частных коммерческих проектов. То ли его психологически надломала роль одинокого Дон Кихота-рыночника в Совмине. То ли Василий Матюшевский просто отказался от борьбы с явно превосходящими силами оппонентов-интервенционистов. Злые языки поговаривают, что Матюшевский по согласо нию с самым высоким начальством примеряет на себе роль эдакого белорусского Чубайса, который готовит различные схемы канализации госсобственности в частные активы, и это при формальном отрицании приватизации как экономического и социального явления. Указ президента N200 «О реструктуризации задолженности и прекращении обязательств» вкупе с нормативными актами о трастовом управлении, а также изменениями в закон о приватизации могут стать законодательной основой таких схем и процессов.

Так или иначе, легкий флер первого вице-премьера - рыночника от выступления в Палате представителей развеялся. Перед депутатами выступал обыкновенный номенклатурный начальник, который неожиданно твердо поддержал готовящуюся в секретном режиме бомбу замедленного действия для экономики - очередной план ее индустриализации.

Матюшевский не только поддержал секретный проект правительства, но и оценил эффект от его реализации - дополнительные 2% роста экономики ежегодно: «Только за счет успешной реализации 100 приоритетных проектов из этого плана численность занятых на высокопроизводительных местах может вырасти на 30 тыс. человек, а прирост ВВП может составлять 0,5-0,7% ежегодно. В целом при реализации плана экономика может прирастать до 2% ежегодно». Речь идет о 1742 инвестиционных проектах, которые предполагается реализовывать во всех 118 районах страны.

Первый вице-премьер уточнил, что над планом работают отраслевые госорганы и райисполкомы. Порочная связка бюджетных иждивенцев в виде VIP-номенклатуры, с одной стороны, и «красных директоров», с другой, готовят очередной крупномасштабный проект дерибана бюджетных и кредитных ресурсов. Авторы сего документа не скрывают его теоретическую основу. Матюшевский признался, что белорусские госплановцы шире взглянули на импортозамещение, имея в виду замещение иностранного не только в Беларуси, но и во всем Евразийском экономическом сообществе: «На первом этапе видится 327 групп товаров на сумму $63 млрд., которые можно и нужно производить в Беларуси».

Ларчик просто открывается. Смотрят чиновники на товарные таблицы импорта и переполняются решимостью этот самый импорт заместить. Такой подход - смесь дремучего экономического невежества, маркетинговой близорукости и управленческого высокомерия. Белорусские власти инициировали национальные программы импортозамещения во второй половине 1990-х. После 20 лет реализации можно уверенно констатировать - они закончились громким фиаско. Госпредприятия даже импортные зубочистки и джинсы заместить не смогли. За редким исключением все, что производится в стране в рамках госпрограмм импортозамещения, страдает дороговизной, низким качеством и высокими издержками производства.

Новейшая экономическая история Беларуси убеждает, что импортозамещение - это чисто номенклатурный проект освоения десятков миллиардов долларов бюджетных денег. Его реализация приводит к омертвлению в неконкурентных заводах и фабриках огромных денег и ресурсов. Станки, машины и оборудование простаивают (кстати, купленные по сомнительным схемам по явно завышенной стоимости через согласованных освоителями посредников), а товары, которые на них можно производить, не находят спроса без административно-торгового шантажа потребителей даже внутри страны. Такой инвестиционный зоопарк, как образно выразился глава Банка развития Сергей Румас, наблюдается в цементной отрасли, производстве сахара, АПК, деревообработке, легпроме, электронике, даже металлургии и машиностроении. Более того, белорусские потребители категорически не приемлют импортозамещение. По мере роста доходов и благосостояния белорусы неизменно переходят на покупки импортных потребительских товаров.

Совмин не удосужился подвести итоги 20-летия реализации национальных программ импортозамещения, а уже планирует взяться за импортозамещение для России, Казахстана и других стран ЕАЭС. Правда, те еще не в курсе амбициозных планов белорусских госплановцев-интернационалистов. В Москве и Астане желающих что-то заместить при щедрой господдержке и без белорусских госпредприятий хватает. Опыт работы с Россией в рамках Союзного государства и других интеграционных инициатив показал, что Кремль категорически не приемлет никакого обязывающего согласования промышленной или аграрной политики. Кремлю в голову не придет идея блокировать российские инвестпроекты только на том основании, что братья-белорусы уже имеют аналогичные производства или планируют импортозаместить их для всех потребителей в ЕАЭС. Матюшевский, который в последнее время находится рядом с президентом на различных международных переговорах, это прекрасно знает. Тем не менее он выступил активным сторонником очередной реинкарнации белорусского госплана. Его позицию нельзя оправдать и объяснить ни с точки зрения экономической теории, ни истории, ни управленческого опыта. Значит, перед нами некая операция со скрытыми смыслами.

Первое возможное объяснение - надо что-то предложить президенту в ответ на его требование обеспечить рост экономики до $100 млрд. в 2025г. Совмин боится сказать президенту, что в рамках старой модели выполнить его задание невозможно. Поэтому они предлагают Александру Лукашенко то, что ласкает его ухо и тешит глаз. Примерно так, как правительство в полном составе заверяло главу страны в реалистичности выхода на зарплату в $500 в конце 2017г. В этом сценарии мы имеем дело не с реальной экономической прагматикой, а с перформансом.

Второй вариант - доведение до абсурда, до логического конца нынешней модели управления экономикой страны. Если Лукашенко и население до сих пор не увидели зловредность и неэффективность госплана, то надо провести население и номенклатуру еще по одному порочному кругу импортозамещения за счет дорогих внешних кредитов, чтобы в конце концов страна оказалась у разбитого корыта.

Третье возможное объяснение поддержки Матюшевским очередной реинкарнации гос­плана - личная выгода от освоения ресурсов для VIP-номенклатуры, «красных директоров» и избранных частных структур. На казенные миллиарды долларов можно закупить современное оборудование, обновить инфраструктуру, модернизировать производственные мощности, а потом, когда окажется, что предприятия-импортозаместители в долгах как в шелках, предложить их выкупить (сдать в трастовое управление) доверенным лицам. В таком сценарии реализация 1742 инвестпроектов - это не что иное, как предпродажная подготовка заводов и фабрик для национальной и местной номенклатуры.

* *  *

На данном этапе сложно сказать, какие смыслы и мотивы преобладают у авторов концепции новой индустриализации. Ясно одно. Чиновники не готовы к открытому, профессиональному разговору по сути и содержанию готовящихся бизнес-планов. Иначе к этой работе были бы привлечены лучшие маркетологи, директора, специалисты в области стратегического планирования, консультанты по инвестициям и управлению инвестпроектами. Понятное дело, что районному, отраслевому начальству такие слуги не нужны. Они убедили себя, что сами все знают. Но вот почему Василий Матюшевский оказался в их гоп-компании, пока остается загадкой. А может, мы просто переоценили его рыночность?