«Избил свою супругу, но хочу исправиться». Как живет линия помощи жертвам домашнего насилия

Источник материала:

«Только никому не передавайте адрес», — в третий раз говорят нам в офисе общенациональной линии помощи пострадавшим от домашнего насилия. Небольшое помещение вдалеке от центра найти сложно, даже зная адрес, но правила безопасности — есть правила безопасности. Консультантки говорят, что в их практике были случаи неприятных вторжений со стороны родственников абонентов. Девушки стараются не фотографироваться и не распространяться о месте нахождения колл-центра в социальных сетях. 

О том, как им работается после отказа от подготовки законопроекта о противодействии домашнему насилию, а также о последних тенденциях в обращениях на линию, читайте в материале LADY.TUT.BY.

Сегодня в офисе собралось много людей: руководительница службы, психологи, юристы, эксперты по гендерному равенству — с визитом приехала госпожа посол Великобритании Фиона Гибб.

Анна Коршун руководит линией с 2016 года. Она рассказывает, что в первый год за консультацией обратилось более 2000 человек, сейчас — в среднем 1400 — 1600. Звонки принимаются ежедневно с восьми утра и до восьми вечера. Исключение составляет один день в году — 1 января. Консультации дают шесть человек: три психолога, один специалист по социальной работе и два юриста.

— Если рисовать среднестатистический портрет клиента, который у нас сложился за время работы, — это женщина 27 — 40 лет, жительница Минска или Минской области, воспитывающая 1−2 детей. В 50 процентах случаев она страдает от насилия со стороны мужа или своего партнера, — делится статистикой Анна.

Руководительница отмечает увеличение количества обращений со стороны возрастных абонентов. 37 процентов звонков исходит от лиц старше 51 года, каждый пятый — мужчина или женщина старше 60. Жалуются в основном на своих детей, которые проявляют агрессию в отношении пожилых родителей, и, как правило, злоупотребляют алкоголем.

— Несмотря на отсутствие специального закона о противодействии домашнему насилию, мы можем пользоваться юридической базой: например, есть закон «Об основах деятельности по профилактике правонарушений», в котором содержатся административные меры наказания. Например, есть защитные предписания, которые можно вынести агрессору. Благодаря этой мере пострадавший может какое-то время побыть вдали от мучителя — он не имеет права находиться на одной жилплощади с ним и как-либо связываться.

Анна говорит, главная трудность этой меры заключается в том, что предписание можно выдать, если человек в течение года дважды привлекался к административной ответственности за домашнее насилие. Защитное предписание с выселением из общей занимаемой жилой территории выносится при наличии письменного заявления пострадавшей.

— Еще один действенный способ влияния на людей, которые терроризируют свою семью, — штраф. МВД мониторит обращения, милиция выезжает на вызовы и всегда реагирует на них, однако мы фиксируем жалобы абонентов на то, что штрафы не помогают, — комментирует общую ситуацию Ирина Альховка, специалист по вопросам защиты прав женщин, член Национального совета по гендерной политике при Совете министров Республики Беларусь.

По словам Ирины, штраф ложится дополнительным финансовым бременем на семью, поэтому женщина чувствует себя наказанной за то, что вызвала сотрудников органов внутренних дел и не обращается повторно за помощью.

— И таких ловушек много. Сложно юридически помочь клиентам, которые звонят и жалуются на сталкинг (преследование), шантаж интимными фотографиями, экономическое насилие, принудительный контроль или насилие со стороны бывших супругов или партнеров, не ведущих совместное хозяйство. Поэтому я считаю упущенной возможностью отказ от концепции закона, ведь он затрагивал большое количество социальных проблем, которые почти никак не регулируются в юридическом плане и с которыми мы сталкиваемся каждый день в обращениях реальных абонентов.

Женщины признаются: отказ от подготовки законопроекта о противодействии домашнему насилию стал ударом для них. Тем не менее они по-прежнему считают, что такой закон нужен Беларуси, и организация собирается дальше продвигать идеи его необходимости.

Посол Великобритании Фионна Гибб добавила, что очень огорчилась, узнав об отмене законопроекта, ведь посольство поддерживало идею его создания на протяжении нескольких лет.

— Закон против домашнего насилия для Беларуси очень важен, думаю, отказ от него произошел из-за проблем в коммуникации между разными группами населения. Думаю, стоит забыть пугающие слово «гендер» и «гендерное равенство» и больше говорить о насилии. Это позволит донести до разных людей, что речь идет о вещах, которые касаются всех, — поделилась госпожа посол.

История Таши

В теме защиты прав женщин Таша работает почти 5 лет. Пришла в сферу, когда решила, что хочет заниматься не имидж-консультированием, а помощью другим людям. Сначала была специалистом по социальной работе, общалась с пострадавшими напрямую, много времени проводила в специализированном приюте. А после того, как получила высшее психологическое образование, перешла на горячую линию. С тех пор работает психологом-консультантом.

Даже во время интервью она держит телефонную трубку в руках, говорит, если позвонят, то придется прерваться.

— Я занимаюсь этим, потому что чувствую: опираясь на меня, клиенты смогут найти силы поменять свою жизнь, — делится Таша. —  На линию обращаются в разных состояниях, иногда в слезах, бывает, звонят, а затем отменяют вызов, приходится перезванивать. Ведь на другом конце провода не могут решиться на разговор.

Таша перенаправляет абонентов в необходимые им организации. Она передает информацию о шелтерах, рассказывают про алгоритм действий в сложных ситуациях, ищет ближайшие больницы, объясняет, что помощь психолога — это обычная и не стыдная практика. Зачастую, абонентам горячей линии требуется долгосрочная помощь профессионального психолога или психотерапевта, в зависимости от степени травматизации.

— Когда человек находится в шоковой ситуации — ему физически плохо, часто у него нет понимания простых вещей. Например, что надо позвонить в милицию, отправиться в больницу, снять побои. О том, что есть приюты и туда можно обратиться, несмотря на освещение в прессе и информацию в интернете, знают далеко не все.

Не всегда женщина общается с теми, кто физически пострадал и кому можно помочь. Таша говорит, последний случай заставил ее сильно переживать из-за чувства бессилия: ее клиентка, 80-летняя женщина, ослепла и с трудом справляется с тем, чтобы обслуживать себя, а сын, с которым она живет, не заботится о ней.

— Бабушка не может колоть себе лекарства, у нее сахарный диабет, — не понимает сколько нужно вводить. Продукты приносит социальная служба, но готовить она не может — не хватает сил. Вроде бы формально все хорошо, ее никто не бьет, только бабусечка лежит в кровати и ждет смерти, — вспоминает Таша — Недавно она упала в своей комнате и не смогла подняться, долго лежала на полу. Сейчас обсуждаем с ней варианты, как перебраться в дом престарелых, но это тоже не так просто, так как у нее есть работоспособные родственники — бесплатное место ей не дадут, а пенсии на оплату проживания там не хватает. До сих пор ищу варианты, как ей помочь.

Психолог рассказывает, что трендом последнего времени можно назвать шантаж фотографиями.

— Недавно звонила абонентка, которая рассказала, что муж заставляет ее говорить про себя гадости, обзывать нецензурными словами, требует от детей называют мать «конченной» и так далее. При этом он снимает процесс на видео и загружает в интернет. Или еще случай: партнер сфотографировал девушку летом, когда она полуголой спала в кровати, а потом шантажировал тем, что запостит в Сети снимки, если она не будет вести себя так, как он хочет.

Работа на горячей линии часто бывает стрессовой. Кроме обязательного посещения психолога и супервизии, чтобы справиться с эмоциональным выгоранием, Таша изобрела несколько методик. Для женщины вполне нормально дома кричать, бубнить или напевать в голос, чтобы снять стресс. Она уверена: чтобы не выгореть эмоционально, нужно не отстраняться от страха, гнева или злости, а, наоборот, стараться их переживать.

— Мне повезло, мой муж психолог (смеется). Он с уважением относится к моей работе и всячески поддерживает.

История Ольги

В смену Ольги за три года было много разных запросов: и звонки от сталкеров и рыдающие женщины с сотрясением мозга. Но девушка старается сохранять трезвость ума и не поддаваться эмоциям.

— Задача юриста предложить конкретные варианты решения ситуации. Например, узнать обращался ли абонент в милицию или за профессиональной психологической помощью. Рассматривал ли вариант развода, переезда к родственникам, в приют или шелтер. Бывает, жертва звонит: «Меня избили! Куда мне идти! Я не хочу обращаться в милицию — у меня дети». Сейчас женщины боятся постановки на СОП. Объясняю, что в милицию нужно обратиться, ведь иначе агрессор не поймет, что его бесправные действия не останутся безнаказанными; и в больницу тоже, потому что физические травмы, которые в шоковом состоянии не всегда могут быть адекватно оценены, могут привести к серьезным последствиям для жизни и здоровья.

Ольга работает на линии не каждый день, считает, что пять дней в неделю быть погруженной в такие непростые истории — ненормально. Чтобы долго работать в правозащите, нужно постоянно переключаться.

— У меня есть еще одно направление деятельности, в IT. Это другой мир, люди в нем не представляют, что происходит в стране буквально на каждом шагу, а истории, которые мы слышим каждый день, воспринимают как страшные сказки. Не могу сказать, что в офисе горячей линии плохая атмосфера, несмотря на тяжелые темы, мы часто шутим и поддерживаем друг друга, стараемся разбираться с проблемными обращениями вместе и искать способы эффективной правовой помощи.

Разговор в среднем длится от 30 минут до часа. Когда звонков нет, юрист обрабатывает кейсы, составляет заявления для клиентов.

— Никогда не сижу без дела. Звонок анонимный, но если клиент хочет дальше продолжить общение и ему нужна конкретная помощь, то предлагаем оставить свой контакт и «сопровождать» по телефону его на протяжении всего пути разрешения трудной жизненной ситуации. Например, подготовить к суду бумаги, составить исковое заявление, жалобу. Коллеги могут «вести» абонента с психологической поддержкой, пока они не поймут, что человек вышел из созависимой ситуации, нашел работу, съехал от абьюзера и т.д.

Просим Ольгу назвать топ юридических запросов в ее практике.

— Нередко спрашивают можно ли что-нибудь сделать с угрозами. Обычно люди знают, куда обращаться, если подверглись физическому насилию, но что делать, если им угрожают, они не знают. К сожалению, приходится рассказывать о том, что процедура очень сложная и в реальности угрозу очень сложно доказать. Потому что угрожающий всегда может сказать, что просто пошутил. К сожалению, словесные угрозы, чаще всего остаются безнаказанными.

Еще один из популярных вопросов — сталкинг. Навязчивое преследование, звонки и следование за возлюбленным человеком. Звонят не только жертвы, но и сами преследователи.

— Представляете, человек развлекался, спрашивал, а что будет, если он обольет кислотой женщину? А если зеленкой? Узнавал, что будет, если он придет к ней на работу и будет ждать ее. «Вы же юрист, расскажите мне».

От консультаций недоброжелательно настроенных граждан сотрудницы горячей линии не отказываются. Говорят, что далеко не все веселятся, упиваясь безнаказанностью. Некоторым самим нужна подержка.

— Недавно позвонил агрессор и говорит: «Избил свою супругу, но хочу исправиться». Во мне кипит что-то, но я не могу ничего сделать, срываюсь и все. В таких ситуациях мы предоставляем абонентам линии информацию о том, куда может обратиться человек, применяющий насилие, за коррекционной помощью.

Справка:

Общенациональная горячая линия для пострадавших от домашнего насилия:

8−801−100−8−801.

Специалисты оказывают социальную, психологическую, юридическую помощь анонимно и конфиденциально. Линия работает ежедневно с 8 до 20 часов.

Со стационарных телефонов звонок бесплатный. Звонки доступны и абонентам всех мобильных операторов. Оплата осуществляется, согласно тарифам соединения со стационарной сетью.

Теги: Минск