Дот в спальне и подземный ход через двор: уникальная история дома на Чернышевского, 12

Источник материала:

Дом на Чернышевского, 12 строился еще в 1936 году. Местные говорят, что в войну тут жил немецкий командный состав, о существовании которого до сих пор напоминает дот (долговременная огневая точка), примыкающий к дому. Попасть в него можно только через лаз в полу, оборудованный в спальне Галины Павловны. Этот дот семья использует как погреб и хранит там закатки. Сейчас, конечно, сложно уже представить, как через узкие амбразуры дота, пропускающие полоски света на банки с вареньем, когда-то стреляли…

О существовании уникального дома REALTY.TUT.BY узнал от местных жителей еще во время общественного обсуждения по поводу застройки двух дворов в границах улиц Коласа — Калинина — Чорного — Сурганова. Обсуждение, как и заседание комиссии, прошли бурно. Позже мы встретились с жильцами дома на Чернышевского, 12, которые рассказали историю дома и объяснили, почему они намерены отстаивать свой район.

Вместо котельной — мастерская художников

Дом на Чернышевского, 12 построен в стилистике конструктивизма. Здание изначально задумывалось комфортным: с просторными квартирами (всего по две на площадку), потолками в 3 метра и собственной котельной в подвале.

Местные жители предполагают, что во время войны часть дома могла быть разрушена на уровне верхних этажей. Но тех, кто бы это знал наверняка, уже не осталось.

— Дом очень крепкий. И его хранили и свои, и немцы, — рассказала Ольга Грачёва, местная жительница. — После войны в этом доме поселились военные, были даже полковники и генералы. Впрочем, наш квартал практически весь военный, потому что рядом часть. До войны она была кавалерийская. Именно по этой причине улица Кнорина до второй половины 60-х годов называлась Кавалерийской.

Через квартиру Ольги Олеговны и соседнюю с ней проходит труба из бывшей некогда котельной на крышу. Центральное отопление в доме появилось где-то в 70-е годы, когда по всему Минску стали избавляться от маленьких домовых котельных.

Бывшее помещение котельной отдали художникам под мастерскую. Они, вспоминают жители, на месте котла сделали себе камин.

— Помню, когда мы сюда заселились, во дворе, со стороны мастерской, долго болтался деревянный (а потом из металла) каркас большого шара, состоящего из каких-то странных секций. Позже я увидела этот стеклянный шар на станции метро «Площадь Ленина» (художественная композиция называется «Светоч», ее автор — художник Вениамин Мигаль. — Прим. TUT.BY). Увидела и подумала, что тот макет, который мы несколько месяцев наблюдали у себя во дворе, имеет отношение и к проекту, и к художникам, что работали в помещении бывшей котельной.

Внучка Вениамина Мигаля Инга Березовская рассказала, что сейчас ей сложно сказать, работал ли ее дедушка-художник в мастерской на Чернышевского. Однако она точно знает, что Вениамин Семенович разработал несколько эскизов композиции «Светоч», которая впоследствии была установлена на платформе станции метро «Площадь Ленина», — колонна, увенчанная шаром из стекла и металла.

— Ему самому очень нравился первый вариант эскиза, но его, впрочем, как и второй, забраковали, — рассказала Инга. — Тогда дедушка вынужден был придумывать то, что ему не свойственно. И эта работа была принята, но она ему никогда не нравилась.

Дот в спальне

Как память о войне, возле дома сохранился немецкий дот. В соседнем дворе — еще один. Местные рассказывают, что когда лазили туда еще детьми, то видели подземный ход, который соединял два дота. Говорят, что ход этот был засыпан, когда к домам копали центральные коммуникации.

В дот, расположенный возле дома на Чернышевского, 12, можно попасть лишь одним путем — через лаз в спальне Галины Павловны. В этом доме она живет с 1956 года.

— Всю сознательную жизнь прожила здесь, — говорит Галина Павловна. — Мой папа был военнослужащим, воевал. Вообще это был дом военнослужащих, родители служили рядом в военной части. Мы все ходили в шестую школу…

Изначально, в 50-е годы, все квартиры в доме были коммунальными — в каждой комнате по семье.

— Сначала мы жили в шестой квартире, — вспоминает Галина Павловна. — Нам на четверых выделили в ней комнату на 18 метров. Однако, когда приехали, соседи нас туда не пустили, потому что ее заняла семья в пять человек. Тогда мама поставила на кухне кровать и мы все на ней спали где-то месяца три, пока квартира на первом этаже, в которой мы сейчас живем, не освободилась.

Квартира у Галины Павловны нестандартной планировки. То помещение, где сейчас кухня, было когда-то комнатой для прислуги (у военных это был денщик). Такие комнаты были в каждой квартире и жильцы со временем приспособили их каждый на свое усмотрение — кто под кухню, кто под кладовку.

— Не у всех на первом этаже были ванные, потому что изначально подъезд был проходным. В квартире напротив, например, ванная появилась лишь в 60-е годы, после капремонта.

Всего было три капремонта, говорит Галина Павловна. Тот, что проводился в 88-м году, был с отселением первых этажей, потому что коммуникации под полом проходят.

— Заметьте, если у кого не стоят стеклопакеты, то это окна еще с 45-го года. Я пожалела, что двери свои заменила. Когда на даче их распиливали, поняли, какое крепкое было дерево.

Единственный вход в дот находится в спальне Галины Павловны под прикроватным ковриком.

— Слышите, как пахнет оттуда сыростью, — говорит хозяйка, откидывая дверцу. — Будете спускаться, обратите внимание на амбразуры, они на уровне земли.

В доте прохладно и сыро. Одна из амбразур практически закрыта металлическим листом и заложена соломой. Через вторую в дот приникает узкая полоска света, попадая на банки с вареньем.

— Там даже металл на амбразурах еще с времен войны, — говорит Галина Павловна и задумывается. А потом философски продолжает. — Может, я бы уже продала эту квартиру и куда уехала, но тут выросла я, дети мои, внуки. Здесь жили мама с папой, брат. Папе было 18 лет, когда началась война. Выпускной как раз был 22 июня. Пришел с выпускного — и война началась. А воспоминания моей мамы записала для своей книги «У войны не женское лицо» Светлана Алексиевич…

Вместо вырубленных деревьев — шесть елочек

Сейчас жильцов дома, как и всего квартала, больше всего волнует новый ПДП, который недавно прошел общественное обсуждение. В доме на Чернышевского, 12 живет и экс-депутат Ольга Абрамова. Она рассказала, что в 2003 году специально сюда переехала.

— Мы с мужем оба росли в сталинках и мечтали о том, чтобы когда-нибудь в них вернуться. В результате двух обменов, чтобы попасть в такой дом и тихий центр, мы потеряли по стоимости полногабаритную однокомнатную квартиру.

Этот дом с историей, акцентирует Ольга Михайловна.

— Есть еще несколько таких домов, сохранившихся в Минске. Но вещественной аутентичной истории у нас осталось очень мало — такой, которая носит материализованный характер. И правильно было бы определить какой-то статус этого дома, стоило бы приводить сюда экскурсии.

Раньше, говорит Ольга Михайловна, здесь 5−6 месяцев в году, пока не снесли деревья, люди жили как в парке. Была волна цветения, когда деревья распускались одно за другим.

— Начиналось с алычи под окнами, потом цвела слива. Она такая роскошная была, цвела бурно, но ни одной завязи не было, не засоряла окрестности. Потом цвели каштаны. Дальше рябина цвела, акация — в начале июня.

Недавно коммунальники вырубили и акации, и сливу, и каштан, которые старожилы помнят с детства.

— Когда я была депутатом, то мы добились того, что где снес дерево — там и посадил. И по согласию с жителями. А сейчас ты эти компенсационные посадки никак не проверишь. Не с кого спросить. Бесконтрольная власть — это всегда плохо.

Вот сейчас нам посадили шесть елочек вместо всех вырубленных деревьев. И то, как посадили? Я поехала к руководителю УП «Зеленстрой Первомайского района», объяснила ему все и он дал мне слово, что что-то предпримет. И действительно, буквально на следующий день пришли рабочие, выкорчевали все пни, которые нам оставили «Минские теплосети», и вот эти шесть елочек посадили. Четыре из них засохли сразу…

«Война» в мирное время

Ольга Михайловна радеет не только за свой двор, и в целом за квартал. Еще до заседания комиссии по новому ПДП района она ходила собирать подписи против уплотнения. К этому подключались и другие жильцы дома на Чернышевского, 12, а также глава движения «За Свободу» Юрий Губаревич, который живет в этом же квартале.

Галина, как Ольга Михайловна, переехала в этот дом относительно недавно, и тоже целенаправленно «в тихий центр с хорошей инфраструктурой».

— Помню, когда шла покупать квартиру, уже на подходе к дому поняла, что хочу тут жить. И дом сам оказался чудесный, с уникальной историей. Уверена, что изменения в районе — строительство паркинга с развлекательным центром — очень ухудшат нашу жизнь. Тут была хорошая зеленая зона, которую недавно вырубили. Мы собрали пока около тысячи подписей. Даже те, кто арендуют квартиры, подписываются, потому что равнодушным тут сложно оставаться. Всем нравится район в том виде, в котором он есть. И никто не поддерживает такого количества паркингов — застройка у нас плотная, они нам точно не нужны.

Глава движения «За Свободу» Юрий Губаревич также подчеркивает, что те, кто в курсе, категорически против застройки квартала паркингами.

— Потому что планируемые застройки затронут практически весь квартал, и нет ни одного двора, где бы не было новостроя — паркинга или развлекательного центра непонятно какого функционала. Тут и так достаточно плотная застройка.

Кроме этого, говорит Юрий, большой интерес вызывает экономическое обоснование этих новостроек. И приводит в пример паркинги, которые хоть и дешевле строить, чем жилье, однако и тут есть моменты.

— Возьмем подземный паркинг на 50 машино-мест, который планируется на месте дома по Чернышевского, 7А. Тут можно прикинуть, сколько выйдет стоимость одного машино-места. Сам дом на 12 квартир — это 930 квадратных метров жилой площади. Дом планируется снести, а людей расселить. Даже если по тысяче долларов за квадрат выкупать им новое жилье, то это уже миллион долларов. Плюс, в подвале этого дома находится бомбоубежище, которое нужно каким-то образом «снести» и построить паркинг. Итого машино-место будет стоить от 20 до 40 тысяч долларов. Но навряд ли найдутся те, кто их будет покупать.

Кроме этого, говорит Юрий Губаревич, есть большие сомнения насчет того, не изменится ли проект в процессе.

— Пример недалеко во дворах: когда планировали строить подземный паркинг, а в итоге построили наземный, что значительно дешевле, но эстетически и в плане экологии значительно хуже. Поэтому жители опасаются, что ряд паркингов, которые заявлены как подземные, тоже станут надземными.

Нецелесообразным считают жители и строительство нового садика, поскольку здесь же в квартале есть два пригодных для детсадов здания. Одно из них — во дворе Чернышевского, 12.

— Опять же, тот садик, который планируют строить, откладывается с двух сторон паркингами. Есть подозрение, что это будет не садик, а очередной бизнес-центр…

Местные жители, напомним, собрали больше тысячи подписей. Однако в комиссии, которая решала судьбу квартала, разрешили быть лишь одному представителю из народа. Местные власти людей не услышали. Может быть, пока, потому что народ, болеющий за квартал всей душой, сдаваться не готов.

Теги: Минск