Объединение Германии: 20-летний опыт демократизации

Источник материала:

В 2009 - 2010 годах Германия отмечает двадцатилетие воссоединения ФРГ и ГДР, а также положившее начало этому объединению падение Берлинской стены – пожалуй, самой известной в мире после Великой Китайской стены. Для немцев это выдающиеся события, в корне изменившие ход истории их страны. Однако падение Берлинской стены и объединение Германии оказало влияние и на все мировое сообщество, так или иначе втянутое в решение «германского вопроса».

Благодаря Минскому международному образовательному центру имени Йоханнеса Рау и посольству Федеративной Республики Германия в Беларуси, которые организовали образовательную поездку в Берлин и Бранденбург, мне, журналисту портала Telegraf.by, в составе делегации представителей белорусских СМИ посчастливилось в полной мере ощутить царящие в Германии настроения, связанные с юбилеем знаменательных событий.

В контексте объявленной в Беларуси либерализации всего и вся мне особенно интересно было проанализировать соответствующие процессы, прошедшие на территории бывшей Германской Демократической Республики. Тем более, что, как оказалось, многие немцы и сегодня неоднозначно относятся к тому, как решался так называемый «германский вопрос».

Наше знакомство с историей объединения Германии началось со знаменитой площади Александерплац, где за несколько дней до падения стены прошел 400-тысячный митинг сторонников демократизации. Мало кто из демонстрантов тогда задумывался именно об объединении Германии. Большинство лозунгов тогда, за пять дней до фактической потери Берлинской стеной своих сторожевых функций, были связаны с требованием свободы слова, собраний, проведения свободных выборов. Сегодня о минувших событиях напоминает памятная экспозиция прямо на Александерплац, где вывешены огромные транспаранты с лозунгами и цитатами демонстрантов.

Немцы до сих пор спорят о правильности пути, по которому пошла ГДР. Так, после объединения с ФРГ какая-то часть граждан была в шоке от того, что у них на глазах разрушилась не стена, а страна, в идеалы которой они верили, и которую они фактически построили своими руками. Что интересно, именно представители этой части общества, а не сторонники преобразований, сегодня обижены на СССР, который «не помог братьям в трудную минуту». И все же большинство жителей Восточной Германии с ликованием встретили новость о вхождении ГДР в состав ФРГ. Сегодня они отдают должное и руководству Советского Союза, которому хватило мудрости не пытаться вернуть ход истории в прежнее русло.

Для большинства уже в 1989 году было очевидно, что наставить ГДР «на путь истинный» (то есть вернуть на социалистические рельсы) можно было только военным путем. Впрочем, шанс того, что Михаил Горбачев пошел бы на это, нулевой, в том числе и благодаря объявленной им «перестройке», которая привела к резкому ослаблению влияния СССР на так называемые «страны народной демократии», а в 1990 году - и к знаменитому «параду суверенитетов».

Сегодня немцы согласны, что объединение было болезненной процедурой для экс-граждан ГДР. В первые годы после объединения они столкнулись с огромными трудностями, в том числе и экономического характера. Вопреки ожиданиям, сначала благосостояние восточных немцев резко ухудшилось - безработица достигала 20%, количество предприятий сократилось почти вдвое. Кроме того, огромное количество молодых трудоспособных людей мигрировало на запад Германии, подорвав и так непростое положение восточной части отныне единой страны. Многим было тяжело смириться с тем, что, будучи лидерами среди социалистических стран, в капиталистическом мире на фоне соседей экономический потенциал ГДР оказался очень слабым и практически неконкурентоспособным.

Кто-то утверждает, что нельзя было столь стремительно форсировать объединение двух стран, пусть и искусственно, но разделенных более полувека назад, а необходимо было сделать этот процесс более пролонгированным. Приходилось слышать и утверждения, что не ГДР должна была войти в состав ФРГ, а наоборот. Кто-то убежден, что наилучшим вариантом была бы форма объединения, подобная ЕС, с постепенным, растянутым на несколько десятилетий, выравниванием всех сфер жизни в двух республиках. Однако, несмотря на все споры вокруг статуса ГДР и путей развития двух государств, главным лейтмотивом всех аргументов моих собеседников была необходимость объединения одного народа.

Позиция представителей властей по проблемам разделенной на две части послевоенной Германии предельно выверенная, и в то же время осторожная. Такое впечатление у меня сложилось во время неофициальной беседы с представителями МИД ФРГ, в которой принял участие и бывший посол Германии в Беларуси  Ханс-Георг Вик. При этом в позиции сотрудников внешнеполитического ведомства преобладает убеждение, согласно которому вина за возведение стены однозначно возлагается на СССР, а заслуга в объединении в большей степени принадлежит странам Запада.

Такая точка зрения во многом спорна, однако она понятна, если учесть, что именно советская сторона ответственна за десятки жизней, унесенных за годы существования Берлинской стены при попытке ее преодоления.

Тем не менее, даже несмотря на высокий риск быть убитыми, пойманными штази или обнаруженными пограничниками, жители Восточного Берлина проявляли недюжинную смекалку, пытаясь перебраться через стену в западную часть города. В этом смысле примечателен музей, расположенный на месте бывшего КПП «Чекпойнт Чарли».

Собственно, музей начинается уже на улице, где посетителей встречает огромный плакат, на одной стороне которого изображен советский солдат, а на другой - американский. Рядом расположился другой плакат с предупреждающей надписью на русском и немецком языках, а чуть поодаль - будка контроля, обложенная мешками с песком. Здесь же постоянно снуют «ряженые» - продавцы бесчисленных шапок-ушанок, красных звезд самых невероятных размеров и прочей советизированной атрибутики.

А уже в здании музея нас встречал экскурсовод, который, как оказалось, был одним из тех, кому в свое время удалось бежать через стену в Западный Берлин. В экспозициях музея отражена вся трагедия разделенного немецкого народа - в фотографиях, в безумных устройствах и приспособлениях для побега, в письмах и документальных фильмах, демонстрирующих ту самую стену, на полвека ставшую символом «холодной войны».

Особенно сильное впечатление производят изобретения человеческого гения, позволившие тем или иным способом оказаться по ту сторону стены. Подделка документов, переодевание в саморучно пошитую форму американских солдат, таран стены на автобусе, подземные тоннели  - все это мелочи по сравнению с катапультой для переброски людей за стену, сдвоенными чемоданами с вырезанными боковыми стенками, воздушным шаром, дельтапланом и специально переоборудованными под перевозку беженцев трабантами.

Что интересно, переправка жителей восточного Берлина за стену была поставлена на поток некоторыми предприимчивыми гражданами как ГДР, так и ФРГ. За возможность оказаться на Западе беженцы выкладывали приличные суммы, после чего их, в основном по подземным туннелям, переправляли в западный Берлин.

По иронии судьбы, в конце концов стена пала по той же причине, по которой была возведена - из-за огромного наплыва беженцев в ФРГ. За 28 лет так или иначе стену смогли преодолеть тысячи граждан ГДР, а летом 1989 года смысла в стене уже практически не было, поскольку Венгрия под влиянием перестройки сначала номинально, а в сентябре и официально объявила об открытии границ. В результате всего за пару дней из ГДР через Венгрию и Австрию бежало около 15 тысяч человек.

Сегодня от самой Берлинской стены практически ничего не осталось, сохранились лишь отдельные участки, которые играют роль музейных экспонатов. Тем не менее, и по прошествии 20 лет после очередного решения «германского вопроса» между западными и восточными немцами остается стена психологическая. Благо, она также разрушается, не так быстро, как бетонная, однако также неотвратимо и, остается надеяться, бесследно.

Экономика бывшей ГДР, несмотря на тяжелое наследство, пусть где-то неповоротливо, со скрипом и скрежетом, но повернула в капиталистическое русло, и теперь стремительно старается встать на один уровень с западной частью Германии. Стоит отметить, что получается это у нее неплохо, а случайный приезжий и вовсе может не заметить разницу между развитием столь разных в недавнем прошлом регионов.

При этом, конечно, стоит учитывать, что в процессе либерализации экс-ГДР у республики был пример, образец, и, главное, партнер в виде ФРГ, который львиную долю ВВП отправлял на развитие возвращенных территорий. И даже несмотря на такую впечатляющую поддержку потребовалось два десятка лет, чтобы исправить экономические ошибки прошлого, а трансфер ценностных установок на восток идет и поныне.

Возвращаясь к Беларуси, нельзя не вспомнить, что и у нас в Новейшее время была ситуация, схожая с проблемой раздела и последующего объединения Германии. Речь идет о периоде с 1921 по 1939 годы, когда Западная Беларусь в результате территориального военного конфликта между Польшей и Советской Россией входила в состав польского государства. Тогда, правда, полная адаптация западных белорусов в советское общество прошла всего за 5-6 послевоенных лет. Однако не в последнюю очередь столь короткие сроки были вызваны жесткой позицией руководства СССР, а также всеобщим трудовым энтузиазмом. Поэтому для построения единой экономической системы было достаточно провести в Западной Беларуси коллективизацию и национализацию (однако, не настолько стремительную, как в БССР). При этом, разумеется, в то время не стояла проблема либерализации сознания или экономики.

Сегодня же нам остается наблюдать за шагами белорусского руководства, следующими за провозглашенной либерализацией. Впрочем, в этом направлении вряд ли стоит ожидать значительных изменений, нацеленных на коренную ломку формировавшейся на протяжении почти ста лет системы, учитывая отсутствие собственного сколь-либо значительного демократического опыта с конца XVIII века.

Константин Сидорович