"Мы начали строить новую страну". Независимой Беларуси - 25 лет

Источник материала:

Четверть века назад Беларусь формально стала независимой страной. На волне провала путча в Москве депутаты Верховного совета БССР почти единогласным решением придали Декларации о суверенитете статус конституционного закона.

«Сесія Незалежнасці», как ее назовут потом, была созвана 24 августа по требованию оппозиции БНФ, к которой присоединились другие демократические члены парламента.

Перед началом сессии БНФ призвал минчан приходить на площадь перед Домом правительства. Тысячи людей откликнулись и оставались на площади и днем, и ночью.

Депутаты-коммунисты неожиданно поддержали оппозицию: они проголосовали не только за независимость, но и за приостановку деятельности собственной партии.

Десять депутатов Верховного совета XII созыва поделились с TUT.BY своим самым эмоциональным впечатлением тех дней, атмосферой, которая отпечаталась у них в памяти.

Депутат от БНФ Валентин Голубев говорит, что в обществе было большое напряжение в те дни, никто не знал, чем закончится история с путчем.

— В поддержку депутатов-демократов 25 августа на площадь пришло несколько десятков тысяч людей. Без их поддержки Верховный совет, я думаю, не принял бы те два решения — о независимости и о запрете компартии. С площади пришла делегация, они потребовали трансляцию заседания через аппаратуру, которая еще на парадах работает. Все быстро подключили. Люди слышали все, что происходило в зале, а мы слышали их реакцию. Если выступал кто-то из ретроградов, площадь возмущенно гудела. Когда выступал я, мои коллеги, говорили о независимости, с площади шли крики поддержки. Я не помню другой такой сессии, когда парламент бы работал с улицей. Улица не была агрессивной, она была светлой. После голосования мы вышли на площадь, я помню эту радость, люди несли цветы, меня женщины целовали, все пели песни. Милиция вся была вместе с нами, радовались, смеялись. Полное несоответствие с тем, что сейчас.

Сергей Наумчик называет этот день самым счастливым в своей жизни. А запомнилось ему, как оппозиционеры не пустили к трибуне первого секретаря ЦК компартии Анатолия Малофеева.

— Гэта пераламала сессію. Малафееў выйшаў на трыбуну вельмі нахабна, мы проста рванулі да яго, фактычна выціснулі яго з трыбуны. Быў моцны шок у большасці дэпутатаў-камуністаў. Першы сакратар ЦК — гэта ўладар рэспублікі. Уявіце, што выходзіць на трыбуну Аляксандр Лукашэнка, а дэпутаты яго зганяюць. І гэта паказваюць па прамой трансляцыі на ўсю Беларусь. Уявіце, якое будзе стаўленне наменклатуры — ад Дома урада да апошняга сельсавета.

Второй момент, который запомнил Наумчик, это речь Зенона Позняка перед самым голосованием.

— Гэты выступ пераканаў многіх дэпутатаў-камуністаў. Усе чакалі, што ён будзе іх паласкаць, а Пазняк сказаў абсалютна начакана, што Ельцын як кіраўнік Расеі па сваёй сутнасці застаецца імперцам. Тады ў зале была абсалютная цішыня. Потым адзін за адным пачалі выступаць кіраўнікі абкамаў, Кебіч: давайце падтрымаем Пазняка. Гэта было абсалютна нечакана. Пазняк потым сказаў, што гэта быў абсалютны экспромт, і гэта было вельмі трапна.

Анатолий Лебедько называет начало 90-х фантастическим временем.

— Такое бывает раз в сто лет, такое состояние общества, такой подъем, вера в то, что можно все сделать. В Верховном совете обнимались БНФ-овцы и коммунисты, была всеобщая эйфория. Было ощущение, что ты делаешь что-то очень большое и значимое. Люди были искренне счастливы, некоторые плакали. Мы привыкли к аплодисментам, когда генсеки выступают, а тут аплодировали искренне. Я безумно счастлив, что я был в этой ситуации, находился там. Как и мои коллеги, кто еще здравствует, можем сказать, что мы в каком-то смысле отцы "адноўленай беларускай дзяржаўнасці".

Олег Трусов самым ярким впечатлением того дня называет то, что «ў захапленні была ўся зала, незалежна ад палітычных поглядаў і ўзросту».

— Мы здолелі ў момант Х аб’яднацца дзеля будучыні нацыі. Гэта быў момант катарсісу. Усе ў зале разумелі, што яны ўпершыню за апошнія мабыць 500 гадоў становяцца не аб’ектамі гісторыі, а суб’ектамі. Дэпутаты разумелі, што вырашаюць лёс сваіх дзяцей і ўнукаў мабыць на тысячу гадоў. Не было людзей, якія адказалі: а давайце мы ў Расеі застанемся. Мы ўпершыню з гадоў Люблінскай уніі 1569 года з Польшай сталі незалежнымі.

Петр Садовский, который позже станет первым послом Беларуси в Германии, говорит, что в эти дни начиналась история страны.

—  Незабыўна захавалася ў эмацыйнай памяці плошча перад Домам Урада, запоўненая тысячамі людзей. Калі мы выйшлі пасля галасавання з будынку, і розумам, і сэрцам стала канчаткова зразумела, што адбылося нешта незвычайнае ў паводзінах людзей: абсалютная разняволенасць, шчаслівыя вочы, абдымкі, песні, мора бел-чырвона-белых сцягоў. Нават міліцыя стала адзіным цэлым з шчаслівым натоўпам. Дзяўчаты падносілі міліцэйскім службоўцам кветкі, прышпілялі на ўніформу значкі з "Пагоняй".

После начала митинга Садовский уже не помнит, как оказался на крыше автомобиля-ретранслятора БТ

— Туды мяне падсадзілі дзясяткі рук. Стаю і не магу гаварыць. У горле — камяк, не пракаўтнуць. Душаць слёзы радасці. І раптам стала лёгка: заспявалася купалаўскае:

А ў бары-бары тры дарожанькі.

Гэй-гэй-гэй, тры дарожанькі …

Там ішоў жаўнер наш прыгожанькі.

Гэй-гэй-гэй, наш прыгожанькі.

Па якой пайсці, задумляецца

Гэй-гэй-гэй сумляваецца…

Спявалася пра сцежку, што вядзе на ўсход, і пра тую што на захад сцелецца. А канец быў такі: «Выбіраў жаўнер трэцю сцежачку, бо вяла яна ў Родну Межачку. Уся плошча спявала адным дыханнем, магутна і радасна.

Депутата из демклуба Александра Спиглазова события московского путча застали в отпуске в Сочи, где он отдыхал с семьей.

— Мы сели на ближайший самолет, чтобы вернуться в Минск. Вскоре было голосование, его исход был предопределен изначально. Дискуссий больших не было, большинство смирилось заранее. Наверное, Вячеслав Францевич [Кебич] сказал всем, что надо поступить так, а не иначе. К моменту голосования все эмоции прошли уже, все воспринималось как рабочий момент. Даже сам этот день мне показался обыденным.

Вице-спикер парламента, который вскоре его возглавил, Станислав Шушкевич самым ярким эпизодом называет подготовку Декларации, которую объявили конституционным законом 25 августа 1991 года.

— Я возглавлял подкомиссию по этому вопросу, и в нее входили видные партийные руководители: Леонов, Малофеев. Они очень плодотворно над текстом работали, забыв, что они великие коммунисты. Я понял, что у нас много нормальных людей, несмотря на их посты. 25 августа я такого результата голосования не ожидал, хотя сам голосовал с большим этнузиазмом. Здесь надо признать правоту депутатов БНФ. Я очень побаивался, что конституционного большинства не будет.

Александр Соснов, успевший потом побывать министром труда, говорит, что вся неделя, начиная с 19 августа была напряженной.

— Я был в отпуске. Утром, когда узнал, сразу же развернулся в Минск. Все события прошли быстро и ожидаемо. Те события даже трудно назвать первым шагом, мы только начинали строить страну. Особенно учитывая, что в стране оставалось 80% «ГКЧПистов по убеждениям». Помню, что проголосовали и были страшно довольны. Мы давно это хотели сделать, но номенклатура нам не давала. А тогда им некуда было деваться, они страшно перепугались. Как только ГКЧП начался, некоторые из них ходили задрав нос и говорили нам: «Ну что, ребята, теперь мы с вами разберемся». Когда все перевернулось, они тихо крались вдоль стенок и говорили, что они тут не причем. Они потом, к весне оклемались, тут их убеждать не пришлось, от страха они приняли все.

Лявон Борщевский, как и многие его коллеги отмечает большую напряженность тех дней.

— Шчыра кажучы, мы не верылі, што ўдасца перамагчы гэтую большасць. А потым усе пайшло вельмі рэзка і хутка. Калі яны здаліся, не было ўжо асаблівага адчування радасці. Хацелі хутчэй усе паспець. Запомнілася, што шмат народу на плошчы было. Але ў галаве весь час стаяла — можа мы нешта забылі, прапусцілі, было адчуванне незавершанасці. Мы хацелі яшчэ сімволіку пад шумок прасунуць, але нам не далі.

Памятаю, як адзначалі на плошчы. Кожны нешта сказаў, Пётра Садоўскі нават спяваў. Мне прынеслі ў падарунак кавалак граніту, адбітый ад будынка ЦК, а яго перадарыў [паэту] Уладзіміру Арлову, у яго быў дзень народзінаў.

Свои эмоции в те дни лидер БНФ Зенон Позняк описал в последней статье для сайта «Народная перамога»:

— За ўсё маё жыцьцё па сёньняшні дзень, я не адчуваў нічога падобнага ў душы. І мяркую, ня толькі я. Было такое ўражаньне, што мы выйшлі з залі з будынку Вярхоўнага Савета і трапілі ўжо ў іншы сьвет, які перамяніўся. Адчуваньне незвычайнага шчасьця, якога я да гэтага не адчуваў ніколі, агарнула істоту, горача падкатвала пад самае горла. Вакол, здавалася, былі ўжо іншыя дамы, дрэвы, слупы, ліхтары і трава. Па-іншаму пахла паветра, паветра свабоды, і ўсё навокал было сваё.

Депутат Александр Лукашенко, судя по стенограмме сессии, в зале голосования 25 августа 1991 года отсутствовал. Тогдашний премьер-министр Вячеслав Кебич не стал комментировать TUT.BY события того дня: «Это было настолько давно, не надо уже это вспоминать».

Спустя месяц, 19 сентября 1991 года, Верховный Совет принял решение называть БССР Республикой Беларусь, в сокращенном названии — Беларусь. Тогда же было принято постановление ВС о государственных символах, которыми стали бело-красно-белый флаг и герб «Погоня».

Сегодня в честь 25-летия независимости Беларуси пройдут сразу несколько мероприятий оппозиции. Правоцентристская коалция (ОГП, движение «За свободу» и БХД) проведет большой пикет своих кандидатов в депутаты на площадке у Комаровского рынка. Незарегистрированный «Молодой фронт» проведет праздничное шествие от памятника Янке Купале до площади Независимости. Партия БНФ выставит большой пикет в формате встречи со своими кандидатами у Дворца спорта. А Консервативно-христианская партия БНФ (лидер — Зенон Позняк) проведет встречу с «депутатами независимости» в бизнес-центре IBB.

Теги: Минск