Брест – город летучих мышей?

В Бресте уже около десяти лет существует биологический заказник "Барбастелла", где обитают летучие мыши. Самое большое по численности зимовье рукокрылых в Восточной Европе расположилось в фортах (оборонительных постройках в Брестской крепости), которые больше не используются военными.

Мария Демянчик, старший преподаватель кафедры зоологии и генетики Брестского педагогического университета, пожалуй, тот самый человек, который о летучих мышах знает все. Именно по ее инициативе заказник был создан и именно ее стараниями в подземном лабиринте сейчас созданы условия для комфортной спячки летучих мышей. Аналогичных заказников нет ни в Беларуси, ни в ближайших странах Европы и СНГ.

Едем в место назначения на машине – форты за городом. По дороге главный "мышевед" рассказывает об удивительных зверьках.

- Люди, к сожалению, настроены очень агрессивно по отношению к летучим мышам. Еще с детства каждый, наверное, слышал, что летучая мышь может впиться в волосы. Это миф, который очень давно придумали в деревнях для того, чтобы дети с наступлением темноты не ходили по улицам – мобильных же не было. Вот и пугали: "не пойдешь домой, летучая мышь вцепится в голову".

Из рассказов Марии Демянчик выясняется, что рукокрылые – а именно так по-научному называются ночные небожители – животные мирные и полезные. Те виды, которые обитают на территории Беларуси, питаются исключительно насекомыми. Широкоушка европейская (или по-латински Barbastella barbastellus, отсюда и название заказника "Барбастелла"), например, за час охоты в ранних сумерках может поймать около тысячи комаров. К сожалению, знают о безвредности и полезности рукокрылых не все.

Мария Демянчик жалуется:
- Постоянно кто-то сбивает замки с дверей заказника. Раз в месяц-два вешаем новый, но вскоре их снимают опять. Не так давно мы соорудили специальные деревянные "коробки", чтобы мышкам было удобнее цепляться за стены – их тут же растащили дачники. Время от времени кто-то вламывается и устраивает кровавую бойню – в последний раз кто-то поджег спящих мышей. Мы насчитали около пятисот погибших особей…

Широкоушка европейская занесена в Красную книгу. Однако найти и наказать тех, кто уничтожает редкий вид летучих мышей, практически невозможно: у заказника нет охраны, а добраться на зимовье и ночевку рукокрылых можно как по лабиринтам фортов, которые протянулись на много километров под землей, так и найти лазейки в той части фортов, что над землей.

Но вот мы и на месте. Оставляем машину на проселочной дороге и спускаемся по крутому оврагу к подножию высокого сооружения с толстыми стенами и узкими окнами-бойницами. Мария Григорьевна вручает мне фонарик и отворяет тяжелую железную дверь.







Заходим внутрь. Сразу же становится холодно. Здесь пещерный климат: влажно, темно, средняя температура примерно +7 градусов по Цельсию вне зависимости от времени года. Двигаемся тихо, стараясь не потревожить спящих зверьков.

Луч фонаря выхватывает комок чего-то черного на стене - группу спящих летучих мышей. Они, зацепившись за шероховатости стены, плотно прижавшись друг к другу, спят. Если не знать что это живые существа, можно принять их за черные пятна сырости.



Главный специалист области пересчитывает количество мышек и делает пометки на специальном листе, плане заказника, где указаны основные места скопления рукокрылых.

- Сейчас их тут около пятидесяти, - говорит зоолог, указывая рукой на стену, где виднеются следы от помета. – Разлетелись. Еще некоторое время назад тут было раза в четыре больше.

Идем дальше. В недрах форта кромешная тьма, глухая тишина и запах сырости. Мы спускаемся на разные уровни, двигаясь согласно плану заказника. Отодвигаем листы шифера, заглядываем в ниши. Тут и там нам попадаются группы широкоушек, где по 20 особей, а где-то и по 100. Часть форта залита водой, время от времени чувствуется сквозняк – форты соединены в большую систему лабиринтов, часть из которых уже вряд ли доступна человеку – какие-то части затоплены, где-то что-то обвалилось, да и вообще тут небезопасно. А вот летучие мыши чувствуют себя здесь комфортно и перелетают как с места на место, так и знают лазейки, через которые можно вылетать на охоту.

В итоге мы находим одну летучую мышь, которая спит одна. Остальные перелетели на другое место, а эта особь, по-видимому, осталась. Мария Демянчик снимает мышонка и сажает мне на ладонь. Он оказывается совсем крохотным, буквально несколько сантиметров в длину. Маленькие коготки легонько цепляются за кожу и перепончатокрылый медленно, сонно переползает к большому пальцу и быстренько обхватывает его, будто пытаясь найти защиту и продлить сон. Животному, которое еще находится в состоянии спячки, сейчас явно не до любопытных глаз.







Аккуратно глажу мягонькую черную шерстку и перепонки крыльев. В это время широкоушка обнюхивает мою ладонь и тихонечко щиплет ее. Чем-то похоже на укус попугая, только в разы слабее. Неприятных ощущений не вызывает, да и откуда они, ведь рот и зубы у ночной жительницы совсем крохотные.

- Она так защищается, - комментирует шепотом Мария Григорьевна. – Что бы вы делали, если бы вас в руки взял великан? Мы для летучих мышей примерно то же самое, что и для людей великаны.

Маленькое мохнатое тельце и в самом деле кажется хрупким. Несколько раз летучая мышь сонно расправляет крылья и пищит, но, несмотря на то, что держу я ее совсем легонько, вырваться не может. Сделав несколько снимков, поднимаем мышку в специальную нишу – она сразу же цепляется за шероховатости железа.

В этот "заход" мы насчитали около тысячи особей. По словам Марии Демянчик, мы немного опоздали, ведь уже тепло и основная часть "контингента" разлетелась с места зимовья. В холодное время года здесь можно увидеть около 5 тысяч летучих мышей редких, исчезающих видов.