Установить отцовство, чтобы поделить наследство

Источник материала:

Кто–то их не понимает и даже осуждает. Мол, соглашаясь на брак без штампа в паспорте, знали, на что идут. Теперь навязывают своих детей, требуют алименты, покушаются на наследство. Другие, напротив, брошенкам сочувствуют: не должны они взваливать на себя весь груз ответственности. Да, насильно мил не будешь. Но самоустранившихся папаш нужно привлекать к воспитанию их собственных детей. Дам, пытающихся через суд установить отцовство, претендующих на деньги тех, кто когда–то был им очень близок, но так и не стал законным мужем, с каждым годом все больше. Их житейские истории порой смахивают на сюжеты слезливых сериалов. Даже не верится, что все это — реальная жизнь.

Умножая на два

Их пути пересеклись случайно. 22–летняя могилевчанка Наташа с подружками голосовала на дороге, симпатичный мужчина в годах согласился подвезти. Владимиру Рику на тот момент было чуть за 50. Официально давно и безнадежно «окольцован». Впрочем, это не помешало ему создать новую семью. С Наташей. Молодую жену Владимир поселил в новом трехэтажном коттедже. «Старую» — рядом, в деревянной хатке, над которой нависает коттедж. Наташе Рик обещал, что непременно узаконит их отношения. Но годы шли, а по документам ни новой жены, ни нового дома у Рика так и не появилось.

— Кто их знает, почему не разводились, — пожимает плечами старшая сестра Владимира Марина Николаевна, живущая нынче в неказистом домике рядом с трехэтажным коттеджем. — Женя, наверное, любила, надеялась, что он еще в семью вернется. Хорошая она, интеллигентная, всю жизнь библиотекарем проработала. Володе двоих детей подарила. Но ему, видать, с ней было неинтересно. Со школы знакомы, Женя — его ровесница. А ему всегда нравились девчата помоложе. С Наташей он хотел узаконить отношения. Чтобы было, «как у людей». Но не успел.

Владимир умер этой весной, прожив 60 лет «с хвостиком». Казалось бы, вот он, звездный час официальной жены. Но та, которая могла бы выселить из коттеджа соперницу, отнявшую у нее любимого, подтвердила: семилетний Наташин мальчик — законный сын ее мужа Владимира. Наташе даже дорогостоящую посмертную экспертизу по установлению отцовства делать не пришлось. А ведь признавая ребенка разлучницы, Евгения Иосифовна понимала, что отныне он вправе претендовать на наследство. Как будут они делить наследство, неизвестно. Пока Наталья по–прежнему живет в коттедже. Евгения Иосифовна после того, как в ее хибаре окончательно прогнил и обвис потолок, лет 6 моталась по чужим углам. Теперь, говорят, перебралась в квартиру к старушке матери.

Части целого

Со сводной сестрой могилевчанка Елена Беда познакомилась в 37 лет. О ее существовании она, впрочем, и раньше подозревала. Ее мама развелась с отцом еще в начале 80–х. Тот, конечно, пытался устроить личную жизнь. Одного Елена понять не могла, почему папа так и не признался, что Таня — его дочь. Подтвердила это после его смерти судебно–геномная экспертиза. Теперь гражданская жена покойного Екатерина Константиновна, мама Тани, и Елена в суде делят наследство — коттедж в деревне. Достроить и зарегистрировать дом Николай Иванович не успел. Суд Шкловского района, учитывая показания многочисленных свидетелей, постановил: на половину строения вправе претендовать Екатерина Константиновна, прожившая с Николаем Ивановичем почти 20 лет. На вторую — две папины дочки Елена и Татьяна. Старшей «кусок» показался мал. Подала кассацию в Могилевский областной суд. Тот оставил решение районного суда без изменений. Впрочем, и его при желании можно обжаловать.

Докопаться до истины

Часто дамы намеренно не афишируют отцов своих детей: у мам–одиночек пособие больше. А когда выясняется, что папы не собираются выходить из тени, обиженные мамочки, которые сами себя перехитрили, бегут устанавливать отцовство. Претендуют на алименты, наследство. Некоторыми движут даже не меркантильные интересы, а эмоции — ревность, обида. Могилевчанка Юлия забеременела в 17 лет. Ее любимый к тому времени поступил в вуз. Обещал жениться, когда получит диплом. Женился на последнем курсе. На другой. Брошенная Юля, якобы честно прождавшая его 5 лет (Олег учился в другом городе), решила насолить молодой семье, доказать отцовство Олега. Только экспертиза установила: тот никакого отношения к появлению на свет маленькой Кати не имеет.

Выяснять, от кого же «верная» Юля родила ребенка, Олег не стал. А вот другой могилевчанин — Михаил — решил докопаться до истины. Когда в центре судебных экспертиз и криминалистики Министерства юстиции подтвердили, что дочь Оксаны — и его дочь тоже, настоял на повторной экспертизе. Заверил, Оксана долгое время «работала в соавторстве» с его родным братом. А он лишь несколько раз его замещал, — когда брат был в отъезде...

Компетентно

Заместитель председателя Могилевского областного суда, председатель коллегии по гражданским делам Светлана Стальмахова:

— Устанавливать отцовство, требовать алименты — право каждой матери. И в последнее время наши землячки все чаще этим правом пользуются. Генетическая экспертиза — уже не диковинка, а обыденность. Пройти ее можно в Минске. Добровольно либо по решению суда. Стоит процедура около миллиона рублей. Истица впоследствии может истребовать эти деньги с ответчика. Но лишь в том случае, если экспертиза назначена судом, а отцовство подтвердится. Если «подозреваемый» в отцовстве упорно не желает ехать для анализа в столицу, его могут признать папой автоматически. Вот только автоматически полюбить ребенка, рожденного вне брака, вне любви, он сможет едва ли.

Фото автора.

Автор публикации: Ольга КИСЛЯК