Женщина без имени. 21.by

Женщина без имени

19.04.2014 — Новости Общества |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

РОВНО 240 лет назад, в далеком 1774 году, произошло событие, которое всколыхнуло не только Российскую империю, но и всю Европу. Некая принцесса Волдомир (до этого — Элеонора, принцесса Азовская, фройлен Франк и т. д.) нарекла себя великой княжной Елизаветой, дочерью царицы Елизаветы Петровны и графа Алексея Разумовского. Впоследствии, уже после ее гибели, даму эту станут именовать княжной Таракановой. Но зачем ей надо было выдавать себя за наследницу короны, если претендовать на эту корону она не собиралась? Историки давно нашли в этой весьма запутанной истории «белорусский» след.

ВОЕВОДА Виленский Кароль Станислав Радзивилл по прозвищу Пане Коханку всегда выступал против влияния Российской империи на западные территории, и у него на то были свои причины. В свое время он схлестнулся за место гетмана Великого Княжества Литовского, которое раньше занимал его отец, с князьями Чарторыйскими, которых поддерживала Екатерина II. Под предлогом передислокации из Риги в Киев она ввела на территорию ВКЛ свои войска, и в результате место гетмана Радзивиллу не досталось. Более того, его имущество было секвестировано, он потерял должность воеводы и вынужден был провести три года в изгнании.

Возвратившись в Несвиж, Кароль стал налаживать контакты с противниками российского влияния и вскоре был избран маршалком Подляшской конфедерации. Через несколько дней он принял участие в провозглашении Радомской конфедерации и был избран ее маршалком. Но, вопреки его надеждам, конфедераты отказались содействовать Каролю в возвращении всех его прежних владений. В 1768 году Радзивилл активно контактировал с представителями еще и Барской конфедерации. Он восстанавливал свою милицию, которая после провозглашения новой конфедерации стала вступать в столкновения с российскими войсками в Речи Посполитой. Такое самовольство обернулось для него очередным изгнанием в Пруссию, а после — в Австрию.

Но у Кароля, человека честолюбивого и привыкшего получать желаемое, были совершенно противоположные планы. И именно в это время на европейскую арену выходит «наследница российского престола княжна Елизавета». Придумала ли ловкая мошенница, которая в разное время выдавала себя за разных людей, новую легенду сама, и Радзивилл только воспользовался этим случаем, или он сам надоумил «княжну Тараканову» претендовать на корону Российской империи?

— Переписка «княжны» с Радзивиллом началась еще в 1773 году. В одном из писем Кароль Станислав называет ее «призванной провидением для спасения Польши». А первая встреча «княжны Таракановой» с ним состоялась в Венеции, куда самозванка прибыла в 1774 году под именем графини Пинненберг. Пане Коханку намекнул ей, что она как «законная дочь покойной русской императрицы Елизаветы Петровны» может быть весьма полезной конфедератам. Поскольку она «имеет неотъемлемое право на русскую корону», то конфедераты готовы оказать ей помощь, а взамен, став русской императрицей, «Елизавета II» должна будет вернуть Речи Посполитой Беларусь и заставить Пруссию и Австрию восстановить Польшу в пределах 1772 года, — говорит заведующая сектором по научной работе Мирского замка Ольга Новицкая. — План был таким: самозванка с Радзивиллом, а также с группой польских и французских добровольцев отправляются в Константинополь, где под знаменем «княжны» создается польско-французский добровольческий корпус, во главе которого та прибывает к месту боев Русско-турецкой войны и обращается к русской армии как «законная наследница престола».

В ТО время, когда в жизни «княжны» наступает период «борьбы за российский престол», она живет в качестве невесты князя Лимбургского в его графстве Оберштейн на территории современной Германии. Осенью 1773 года к ней в поместье регулярно начинает наведываться таинственный молодой человек, получивший у прислуги прозвище «незнакомец из Мосбаха». Хозяйка замка всегда принимала его наедине и проводила с ним несколько часов кряду. Прислуга полагала, что это новый любовник чрезмерно темпераментной госпожи. Была ли интимная связь у молодого человека с авантюристкой, достоверно неизвестно, но то, что он доставлял ей весточки от Радзивилла, сомнений не вызывает.

Мосбахского незнакомца звали Михаил Доманский. Уроженец Пинского уезда, сын секретаря печати великого канцлера литовского, он был беззаветно предан Каролю Радзивиллу, у которого служил и с которым водил дружбу. Все это время Доманский инструктировал авантюристку и готовил ее к новой роли. Последние указания она должна была получить от Радзивилла на встрече с ним в Венеции.

По всей вероятности, «княжна» не была склонна бороться за российскую корону, закономерно опасаясь гнева российского престола. Есть свидетельства, что она не решалась ехать в Константинополь и намерена была пробыть в Венеции самое короткое время, а потом вернуться в Германию. Но ее бдительность усыпили красивыми рассказами о предстоящей жизни в роли самодержицы, и «княжна» не устояла.

Были подготовлены документы, в том числе и «духовное завещание императрицы Елизаветы Петровны», и представление началось…

Интересно, что далеко не один Пане Коханку имел дело с лженаследницей. Говорят, что превращение ее в принцессу де Волдомир произошло не без участия князя Михаила Казимира Огинского. Хотя, если разобраться, в этом нет ничего удивительного, ведь Огинский, как и Радзивилл, примкнул в свое время к Барской конфедерации. То есть они вполне могли делать одно общее дело.

Правда, письма Огинского, адресованные «княжне», свидетельствуют скорее о его увлечении ею, чем о ведении политических игр. И еще, судя по всему, «княжна» обещала помочь Огинскому, владения которого в Речи Посполитой были конфискованы, деньгами, которые вскоре якобы должна была получить у своего дяди, персидского шаха. При этом она не гнушалась вытягивать из Огинского приличные суммы. Но вскоре ее уловки были замечены, и Михаил Огинский стал под разными предлогами отказывать «княжне» в ссудах.

ЛЕТОМ 1774 года вместе с самозванкой Радзивилл отбыл из Венеции. При посадке на корабль в порту ей оказывали почести «как представительнице высокого рода». Они прибыли в Рагузу и поселились в доме французского консула Дериво, уступившего его на время Радзивиллу. Теперь «княжна» объявила, будто в России у нее много влиятельных приверженцев, в том числе и Емельян Пугачев. Мол, на самом деле он князь Разумовский, сын Алексея от первого брака, и ныне прилагает все силы, чтобы возвести на престол «сестру».

Но вскоре отношения между Радзивиллом и «княжной» стали портиться, хотя внешне он продолжал оказывать ей почести как особе высокого происхождения.

— Она рассылала в разные страны письма, в которых уверяла, что в России у нее множество приверженцев, и снова начала вести привычную для нее роскошную и веселую жизнь. В результате снова долги, нехватка средств, отчаянные попытки раздобыть деньги, — продолжает Ольга Новицкая. — И по-прежнему претендентка на российский престол ищет поддержки и помощи в осуществлении своих планов у Радзивилла, но вскоре убеждается, что тот способен только произносить красивые речи перед единомышленниками. И «княжна» решает действовать самостоятельно.

РАДЗИВИЛЛ также был недоволен и «княжной», и создавшимся положением. Ситуация складывалась не в пользу конфедератов. Рухнули надежды на формирование вооруженных отрядов для помощи Турции в борьбе с Россией: вместо ожидавшихся тысяч завербовать удалось только триста человек. Пане Коханку потерял на этой «операции» много денег, а пополнить счета было неоткуда. Вероятнее всего, он понимал, что затея, прежде казавшаяся такой блестящей, обречена на провал, и теперь хотел побыстрее покончить с этой историей, сохранив при этом лицо. Поэтому вскоре Радзивилл покидает «княжну», возвращаясь в Европу.

Теперь она вынуждена действовать практически в одиночку. Авантюристка все еще надеется добраться до Стамбула. Единственный, кто не бросил ее — это Михаил Доманский, горячо влюбленный и мечтающий жениться на «княжне», он даже оплачивает все долги.

Но, оставшись без попечения более опытных политиков, «княжна» вскоре попадает в ловушку, расставленную князем Орловым по поручению Екатерины II. Ее заманивают на корабль и арестовывают. Вместе с ней арестовывают и Доманского.

На допросах преданный Радзивиллу Доманский даже не упоминает своего друга и его участия в этом деле, а о себе говорит, что безумно влюблен в «княжну», и поэтому сопровождал ее в поездке, надеясь на скорую женитьбу. Он утверждает, что его спутница неоднократно называла себя наследницей престола. Тараканова, в свою очередь, настаивает на том, что никогда не говорила никому об этом, и лишь чистое недоразумение заставило окружающих принять ее за дочь Елизаветы.

Участие Доманского в деле доказать не удалось, и его в 1776 году, уже после гибели Таракановой, выпускают из заточения. Радзивиллу благодаря показаниям Доманского тоже никаких обвинений предъявить не смогли. Огинский вышел из игры еще раньше, так что о нем вообще никто не вспоминал. В результате нести ответственность за всю аферу с лженаследницей российского престола пришлось ей самой. Женщина, настоящего имени которой никто не знает до сих пор и которую с легкой руки литераторов стали называть княжной Таракановой, умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости ровно через два года после того, как стала пешкой в политических играх белорусских магнатов.

Юлия БОЛЬШАКОВА, «СГ»

 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
РОВНО 240 лет назад, в далеком 1774 году, произошло событие, которое всколыхнуло не только Российскую империю, но и всю Европу. Некая принцесса Волдомир (до этого —...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Новости Общества)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика