Не интернат и не санаторий. Как содержатся преступники, которым от 14 до 21 года

Источник материала:

Школа, столовая, спальный корпус, спортзал, кукольный театр, рыбки и птички… Если б не бетонный забор с колючей проволокой, не строгий пропускной режим, не униформа, можно подумать, что это интернат или детский санаторий. Воспитательная колония № 2 в Бобруйске - единственная в стране, где содержатся преступники, которым от 14 до 21 года, пишет "СБ Беларусь Сегодня".




Из спального корпуса они высыпают гурьбой. Минута на перекур – и вот уже стройная шеренга, затянув "Надежду", направляется в столовую. Здесь все строго по режиму. Подъем в 06:20, зарядка на плацу, пробежка. Затем завтрак, учеба, работа в промзоне, обед. После ужина можно посмотреть кино, по­играть в шахматы, почитать. В здешней библиотеке около 5,5 тысячи книг. Спросом пользуются детективы и фантастика. Особенно в авторитете у местных пацанов Колычев. Некоторые потянулись к классике – на руках "Отверженные" Гюго и "Три мушкетера" Дюма. Но до полуночи читать не позволят. Ровно в 22:00 – отбой. Маленькое послабление лишь по выходным: поспать можно до 07:20.




В спальных корпусах – идеальный порядок. Стены ярко окрашены: оранжевые, голубые. На окнах – шторы. Окна выходят не только на улицу, но и в коридор. В школе и классных дверях – окошки-просветы. Начальник отдела исправительного процесса Валерий Леванович объясняет:

– Контингент специфический, непростой. Надо контролировать…

В спальнях на каждой койке – табличка: фото осужденного, год рождения, статья, срок. Парни из разных уголков страны. Большинство осуждены за кражи, разбои и грабежи. Распространенные статьи – "Хулиганство" и "Незаконный оборот наркотиков".




В школе помимо основных предметов изучают уголовный и уголовно-исполнительный кодексы. Директор Валерий Богданович как-то провел среди осужденных соцопрос и выяснил: около 60 % из них совершали преступление, не осознавая, что им за это будет. Ученики носят бейджи. У большинства они – белые. Но есть и других цветов. Мне расшифровывают:

– Белый – норма. Желтый – склонен к суициду, красный – к побегу. Зеленый – осужденному могут доставлять запрещенные здесь предметы, например мобильник.

Таких, "меченых", тут с десяток. К большинству же претензий по минимуму. Да и некогда им думать о глупостях: целый день заняты. Даже комнаты красили, клеили, ремонтировали своими руками.




Шесть раз в год осужденным положено свидание с родными. Но за успехи в работе, учебе, хорошее поведение можно получить бонус – дополнительные свидания. Ежеквартально подводят итоги трудовых соревнований между отрядами. Их – три. Для воспитанников отряда-победителя устраивают родительский день.

Родители, приятели, любимая девушка – вот кто снится этим пацанам. Среди тех, кто однажды преступил черту, дети как из асоциальных, так и из вполне благополучных семей. 17-летний Влад впервые угодил сюда два года назад. Активист, хорошист попался на краже. Год назад вышел, а недавно вернулся снова – изнасиловал и убил девушку. Дали 12 лет. 17-летний Сергей – один из фигурантов громкого уголовного дела в Бобруйске – они с другом замучили и еще живого выбросили в реку паренька, который всего лишь день не дожил до 14-летия. Сергей и его подельник 13 лет проведут в колонии. Будет время все осмыслить и покаяться.



Послушать осужденных – каются все. Но статистика показывает: около 25–30 % рано или поздно сюда возвращаются. Как правило, это воры. Впрочем, немало и тех, для кого приговор по малолетке не стал пожизненным. Пятно в биографии не исковеркало их судьбы. Минчанин Юра, попавший сюда за разбой, после колонии поступил в БГУ на философский факультет, всерьез заинтересовался темой детской преступности. Олег учится в институте в Москве. Да вот они, здешние "выпускники", – на школьных стендах. Один прислал фото собственной свадьбы, другой – снимок своих детей. У жителя Мозыря, который по малолетке попался на краже, сегодня тоже семья, бизнес…




Начальник воспитательной колонии Николай Андросюк:

– Наша колония существует с 1939 года. Делаем все, чтобы парни "выправились", а не озлобились, не потеряли веру в людей, в себя. У нас они оканчивают школу, получают профессию: столяра-станочника, слесаря-ремонтника, токаря, плотника. Чтоб на свободе могли найти работу. Многие трудятся в промзоне: пилят, строгают, фрезеруют. В месяц зарабатывают от 113 до 300 тысяч рублей. В целом содержание одного осужденного обходится государству в 2 миллиона 600 тысяч рублей. Одновременно колония может принять до 510 человек, как и года три назад, несмотря на то, что тогда подобная колония была в Витебске. Теперь в нашей, единственной в стране, – 177 осужденных.

Минчанин Сергей Мешкуть тут больше года. Осталось еще три с половиной. Осужден за насильственные действия сексуального характера и грабеж. С другом завели в подъезд школьницу, после отняли кошелек. Конечно, надеется на условно-досрочное. Учится хорошо, работает, в самодеятельности участвует. И, кажется, действительно сожалеет о содеянном:

– Сам не знаю, что со мной было. Учился нормально, бильярдом увлекался. Но в какой-то момент связался с уличной шпаной. И – понеслось. Мать дает 100 тысяч рублей на еду, кино, а я спускаю на спайс. Под кайфом и на преступление пошел.

Сергей мечтает стать ресторатором. Но сперва, говорит, откроет мини-ларек с выпечкой.

Его сверстник Ваня Корзун из Смолевичей тоже из благополучной семьи. Но только попав в колонию, осознал, как дороги ему близкие:

– Мне 12 было, когда отец от нас ушел. Мама потом встретила хорошего человека. Но я к нему прохладно относился. Ревновал, наверное… Сейчас мечтаю, что годам к 25 создам свою семью. Там, на свободе, у меня девушка осталась. Я ей написал, чтоб не ждала. Но хочется, конечно, чтоб дала шанс.

В колонию Корзун попал за угон и разбойное нападение. По пьяни с другом угнали машину, избили прохожего. Иван, как и Сергей, верит, что колония – не приговор и что он больше никогда сюда не вернется. Теги: Витебск