Погиб в бою под Пасыревом

Источник материала:

Через 73 года на могилу офицера-фронтовика приехали его дочь, внучка и правнучка
Мой журналистский путь был богат на встречи с ветеранами Великой Отечественной. Многие воспоминания удалось записать и донести до читателей. Всегда поражало: насколько у войны бесчеловечные законы. Ведь трудно даже представить, что пришлось пережить, вынести и выдержать всем тем, кто так или иначе соприкоснулся с событиями грозных сороковых. Это – кровь и пот самих солдат и офицеров. Это – нестерпимая, не всегда перенесенная от потерь, боль их матерей и жен, сыновей и дочерей. Это – душераздирающие крики мирных жителей сожженных деревень и покорные колонны узников концентрационных лагерей на пути в крематории. Это то, что не передать словами. Это… одна на всех трагедия!
Но и само время безжалостно. Уходят в мир иной последние представители поколений, кому удалось выжить в том кромешном аду. О военных походах и событиях могут рассказать уже очень немногие. Как газетчики, стараемся успеть дойти до каждого еще и еще раз. Куда более распространённые сегодня журналистские встречи с убеленными сединой людьми, получившими неофициальный статус «дети войны». Причем, речь уже не только о тех 13-14-летних подростках, которые самостоятельно впряглись по полной в хозяйственные вопросы на оккупированной территории, кто стал к станкам на эвакуированных заводах и фабриках, а и о тех, кто детьми в полном понимании этого слова и были. А у них на первом месте среди сохранившихся воспоминаний – выплаканные еще тогда навзрыд слезы и все еще мокрые от печали глаза сегодня.

Детская память довольно цепкая. Она, сотканная из отдельных эпизодов, обрывочных воспоминаний, запомнившихся самых ярких картинок, находится еще там, глубоко внутри, готовая вот-вот заговорить в полную силу. Взгляд на войну «детскими глазами» умудренных годами и опытом людей будет особым.
И он уже отчасти есть. Тому подтверждение и эта недавняя майская встреча в Круглом с представителями сразу трех поколений одной семьи, выросших после войны. Все они – родные старшего лейтенанта В.М. Шаверина, погибшего при освобождении нашего района во время наступательной операции «Багратион».
Возглавила семейную делегацию начальник отдела архивов и комплектования архивных фондов Архива Министерства Обороны Республики Беларусь Наталья Павловна Буйнова. Но в центре журналистского внимания оказалась, конечно же, её мать, Нина Васильевна, она же – дочь В.М. Шаверина. Ей – 81. Моложавая, активная женщина, со своим невысоким росточком, думается, может дать фору еще многим. Что в возможности перемещаться и совершать пешие прогулки, что в интеллекте. А походить и поговорить в тот день нам довелось немало.
Предыстория встречи такова. Новый памятник с впервые выгравированными данными «Командир роты моторизированного батальона автоматчиков 26-й гвардейской танковой Ельненской бригады Шаверин Василий Михайлович. 1910 – погиб 28.06.1944» появился на ранее безымянной могиле на гражданском кладбище в деревне Пасырево всего несколько недель назад (об этом наша газета рассказала в материале «В памяти останется навечно», № 26). Данный факт близкие родственники героя-фронтовика, конечно же, никак не могли оставить без внимания. Автору этих строк удалось отыскать их через местный райвоенкомат, куда они обратились с просьбой нанести фамилию на памятник. В заранее оговоренный день в редакции газеты «Сельскае жыццё» минчане и появились. К священному месту мы отправились на их личном авто, где кроме Нины Васильевны в салоне находились ее дочь Наталья Павловна, внучка Юлия. За рулем – зять, Евгений Владимирович.
И само Круглое, и дорога на Пасырево для людей столичных, конечно же, незнакомы. Ведомо, здесь в первый раз. Поэтому стараюсь по пути что-то рассказывать о районе, о наиболее извест-ных местах и людях. Задает вопросы и Нина Васильевна. А потом на удивление утвердительно заявляет, что уже была на кладбище в Пасырево … лет 40 назад.
-- Как? Когда?
-- Первое извещение о смерти получила еще мать, когда жили на Урале, -- рассказывает ветеран труда. – В семидесятых поиском уже занялась я, когда написала в Москву. Но конкретного места гибели там не указывалось. Изначально Пасырево искали в Мин-ской области. Добиралась до Круглого тогда рейсовым автобусом. А затем меня подвез до конкретного населенного пункта попутный грузовой автомобиль. Добрые люди подсказали: где, что и как. Помню, что кладбище располагалось на какой-то горке. И на нем было очень много деревьев. Так что цветы на три показанные мне солдатские могилы с надписью «неизвестный» я уже возложила еще тогда. Это была моя первая после войны встреча с отцом.
Сегодня, благодаря инициативе руководства Круглянского сельского Совета, могилы те имеют достаточно обустроенный вид. А одна, что самое главное, не будет больше безымянной.

Да и местные люди, чувствуется, не обходят ее вниманием. Свидетельство тому – свежие букеты цветов. Круглянские жители всегда умели быть благодарными воинам-освободителям.
Заранее приобретенные в Круглом живые цветы появились на могиле В. Шаверина и от всегда помнящих его близких родственников. Благодаря их заботе новый памятник обрел и специальный фотомедальон, который в тот же день прикрепили своими силами. С портрета смотрит теперь на окружающий мир молодой красивый офицер с орденом Красного Знамени и медалью «За боевые заслуги» на груди.
Минута молчания затягивается. Но, чувствуется, никто никуда не спешит. Для встречи с памятью сюда и приехали. Как сказал еще великий А.С. Пушкин: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно».
При каких обстоятельствах и где непосредственно погиб Василий Михайлович, нам пока выяснить не удалось. Одно известно -- бои там шли затяжные и страшные. А должность командира роты не позволяла задерживаться в штабных кабинетах или землянках. Да, судя по рассказам Нины Васильевны, не мог этот смелый и решительный человек оставаться где-то в стороне. О таких свойствах его характера любимой дочери много рассказывала мама. Да и сама, в свои тогдашние пять лет, она очень хорошо запомнила его крепкие ласковые руки, его добрую светлую улыбку. Внимания от него всегда хватало и ей, и младшему брату Сашеньке. Тогда ему исполнилось только 3 годика.
Не было этих самых улыбок только в первые дни начала войны. Были слезы и причитания, когда мама, Татьяна Андреевна, спешно начала куда-то собираться. Нина Васильевна помнит, как на несколько минут забежал отец, офицер-пограничник, помог упаковать огромный железный ящик самыми необходимыми в дороге вещами. Загрузил весь нехитрый багаж в подъехавшую машину. То же делали и другие офицеры. Ведь их уже предупредили, что в случае прорыва немцев семьи комсостава фашисты не пощадят.
-- Отчетливо помню, как отец что-то второпях говорил плачущей маме. Больше всего удивило, что он как-то очень долго ее целовал, -- вспоминает Нина Васильевна. – Крепко обнял и несколько раз поцеловал на прощание и меня. А вот бегающий по комнате сорванец Саша так долго не ловился отцу. Все кричал: «Папа, хочу твою винтовку…». Тогда никто еще не знал, что война навсегда отнимет у нас и счастье любви, и счастье детства.
Нина Васильевна искренне призналась, что не совсем помнит, как мама с двумя малолетними детьми, да еще, как потом выяснится, беременная, посадила их на поезд. Затем долго ехали в обычных товарных вагонах, но очень переполненных. А еще, вспоминается, что очень хотелось есть. Ведь те небольшие запасы, которые взяли в дорогу непосредственно из дома, скоро закончились.
Купить дополнительно что-то по пути дальнего следования, а поезд направлялся в глубь России, не всегда получалось. По разным причинам. А больше всего мама боялась потерять детей. Ведь поезда шли обычно без всяких расписаний. Так однажды и случилось, когда она ушла с баночкой за молоком на какой-то станции.
А возвратившись назад, нужного поезда, где оставались дети, на путях уже не нашла. И только через день она нагнала нужный состав. Помогли машинисты другого попутного поезда, прихватив рыдающую женщину прямо на тендер (сцепленный с паровозом специальный вагон, где находятся запасы угля и воды). Так ни на миг не выпустив заветную баночку из рук, она и привезла детям, заходившимся от плача, долгожданное молоко, перемешанное с черной гарью. Большей радости для ребятишек тогда и не надо было. И мама нашлась. И еда, какая-никакая, появилась.
Картинка бытовой неустроенности сохранилась и о переселенческом лагере. А привезли их в небольшой городок Ирбит Сверд-ловской области.
Поселили семью фронтовика в каком-то мало приспособленном для жилья бараке, по которому и днем, и ночью бегали огромные крысы. Их вначале очень боялись, а потом привыкли.
Нет, конечно, такие условия были представлены не потому, что местные власти оказались мало гостеприимными. Просто в этот город, который еще во время довоенных пятилеток превратился в индустриальный центр, в 1941 г. эвакуировалось очень много предприятий с семьями специалистов. Также с июля 1941-го по 1943 год включительно в Ирбите размещалось и эвакуированное из Смоленска артиллерийское училище. И всем нужно было найти если не жилье, то хотя бы крышу над головой.
Глава семейства переселенцев, Татьяна Андреевна, естественно, также устроилась на работу. Перенесенные дорожные трудности, тяжелый труд не позволили ей иметь третьего ребенка.
-- Видя, как не просто матери, я, как могла, старалась помочь ей, -- вздыхает моя попутчица. -- Нужно же было и за братиком присматривать, а он тоже просил кушать. Нет, в роли попрошаек мы не выступали, но от помощи сердобольных людей не отказывались. Им, видимо, было достаточно самого вида полуголодных детей.
Мама этому не перечила, пока болела. А когда выздоровела, мы стали жить более-менее сносно. Тем более, что каким-то чудом нашли нас письма отца. У него появилась реальная возможность помогать деньгами.
Несколько писем отца сохранились в семейном архиве до сего дня. Они – полны слов любви и к жене, и к детям.
Отчетливо, пусть и на выгоревшей от времени бумаге, можно прочесть переписанное рукой Василия Михайловича стихотворение известного фронтового поэта и журналиста Иосифа Уткина «Если не вернусь, дорогая…». Впервые это произведение было опубликовано в газетах в 1942 году. Тогда же, как и многие другие, советский офицер Шаверин этими проникновенными словами обратился и к своей любимой жене:
ЕСЛИ Я НЕ ВЕРНУСЬ,
ДОРОГАЯ...
Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это -- другая.
Это значит... сырая земля.
Это значит, дубы-нелюдимы
Надо мною грустят в тишине,
А такую разлуку с любимой
Ты простишь вместе с родиной мне.
Только вам я всем сердцем и внемлю.
Только вами и счастлив я был:
Лишь тебя и родимую землю
Я всем сердцем, ты знаешь, любил.
И доколе дубы-нелюдимы
Надо мной не склонятся, дремля,
Только ты мне и будешь любимой,
Только ты да родная земля!
Но вернусь... И на письма отвечу,
Нет, я верю — не дуб в полумгле,
Не разлука, а нежная встреча
Сильных ждет на родимой земле!
-- А письмо с фотографией скорее всего уже получено в 1944-м, когда шла белорусская освободительная операция «Багратион», -- говорит Нина Васильевна. -- Тогда папа и написал, чтобы мы по возможности возвращались в Минск. Была надежда на долго-жданную встречу. Да и мама – уроженка Минской области, так что в случае чего было бы кому помочь. Так мы вскоре и сделали. Вернулись в Минск все с тем же железным чемоданом, с которым когда-то уехали.
Сам Василий Михайлович до столицы Белоруссии так и не дошел. Пал смертью храбрых под небольшой деревушкой Пасырево. О тех боях в книге «Память. Круглянский район» можно прочитать только несколько строк. В частности, говорится о том, что 27 июня 1944 года 26 гвардейская танковая Ельненская бригада освободила деревни Ореховка, Пасырево и вышла на рубеж Ясное Утро. При этом было захвачено около 1000 автомобилей с различным имуществом и продовольствием, уничтожено около батальона пехоты, 7 самоходных орудий. Кроме этого возле д. Пасырево бригада полностью разгромила штаб 14-й пехотной дивизии противника (одной из основных из резерва 4-й немецкой армии.
А вот как вспоминал недавно о тех событиях житель деревни Пасырево Геннадий Григорьевич Хващинский (ему тогда исполнилось уже 7 лет): «Хорошо помню некоторые эпизоды из дней освобождения. Немцы двигались по круглянской дороге в сторону Толочина длинной вереницей вместе с техникой уже 26 июня, надеясь соединиться со своими главными силами. Все наши сосед-ские семьи попрятались во рву в ближайших к лесу кустах. А тут подоспели наши танки. Шли они через лес, минуя дороги (проложенная ими их просека просматривалась еще до недавнего времени). Следом появились и советские солдаты. Завязался бой. Много вражеских трупов усеяли тогда дорогу. Погибли и несколько наших солдат, которых с почестями хоронили затем в нескольких могилах».
А 28 июня 26-я бригада во взаимодействии с 4-й танковой бригадой и другими подразделениями с рассветом овладели райцентром Круглое.
Конкретно о боях в районе Пасырево непосредственно в день 28 июня (дата гибели В.М. Шаверина) частично удалось узнать уже из новой книги нашего земляка Владимира Трипутина «Освобождение моей Родины», где на основе документальных материалов, в частности, пишется: «Отступающие части противника мост через реку Друть в районе местечко Круглое взорвали.
Инженерной разведкой найден брод через эту реку в районе Свободы. Используя местное население и подручный материал, отряд обеспечения сделал, а затем укрепил три броды. Два из них для пропуска танков и один для пропуска колёсных машин (…)
Через эти переправы в дальнейшем прошли все танки корпуса.
Распоряжением Командующего корпусом бригада была возвращена из местечка Круглое и к 15.00 заняла оборону на рубеже Ореховка, высота 213,4, Пасырево с задачей не допускать контр-атак танков противника с востока и юго-востока, так как к этому времени было известно, что 60-я танковая дивизия немцев пыталась контратаковать корпус с фланга.
В течение дня бригада занимала оборону и вела бой с мелкими отходящими группами, одновременно приводила в порядок материальную часть машин, вооружения и личного состава.
Кроме того была выделена колонна транспорта автомашин из числа трофейных для подтягивания к району действия бригады второго эшелона тыла.
28 июня в 20.00, на основании устного приказа Командующего корпусом, бригада снялась с занимаемого рубежа обороны и выступила по маршруту: местечко Круглое, Михейково, Павловичи, местечко Круча».
Обратились мы и к оперативной сводке Советского Информбюро за 28 июня 1944 г. Там сообщалось буквально следующее:
«На Минском направлении наши войска, развивая успешное наступление, овладели районными центрами Минской области Холопиничи, городом и железнодорожной станцией Крупки, районным центром Могилевской области Круглое, а также с боями заняли более 400 других населенных пунктов…».
Нам также стало известно, что Василий Михайлович Шаверин – уроженец деревни Чирково, что в Кировской области. Согласно интернетной версии, населенный пункт – небольшой, но существующий до сего дня. Наиболее распространенные там фамилии: Шаверины, Гладышевы, Черняевы.
Он погиб на земле круглянской. Здесь и похоронен. Благодаря активной поисковой работе, проведенной в первую очередь его родственниками, круглянскими активистами, фамилия еще одного защитника Отечества стала достоянием общественности. А благодаря инициативности руководителей местных государственных органов власти на могиле появился достойный героя памятник. И к нему, как сказал поэт, «не зарастет народная тропа». А еще говорят: человек живет, пока живет память о нем.
Александр ПАВЛОВ.