Юлия Чернявская. Белорусы - люди без эмоций, или Что-то другое…. 21.by

Юлия Чернявская. Белорусы - люди без эмоций, или Что-то другое…

25.07.2017 10:52 — Новости Общества |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

На днях был опубликован сравнительный анализ эмоциональности разных народов. Его проводил американский исследовательский центр Gallup. Охват впечатляющий: 142 страны, тысячи респондентов, и результаты оказались тоже впечатляющими, особенно для нас, белорусов. Мы оказались на последнем месте.

Юлия Чернявская, культуролог и литератор

Вопросы были простые. Часть относилась к опыту радости: 1) Вы вчера чувствовали себя хорошо отдохнувшим? 2) К вам вчера весь день относились с уважением? 3) Вы вчера много улыбались и смеялись? 4) Вы вчера что-нибудь интересное узнали или сделали? 5) Вы вчера в течение дня часто чувствовали радость? Часть относилась к опыту печали: 1) Вы вчера в течение дня часто испытывали физическую боль? 2) Вы вчера в течение дня часто испытывали беспокойство? 3) Вы вчера в течение дня часто испытывали грусть? 4) Вы вчера в течение дня часто испытывали стресс? 5) Вы вчера в течение дня часто испытывали гнев?


Иллюстрация: www.gallup.com

Рекордсмены по радости — Парагвай, Коста-Рика, Панама, Филиппины, Узбекистан, Эквадор, Гватемала, Мексика, Норвегия, Чили и Колумбия. За исключением Узбекистана, Филиппин и Норвегии, это все страны Латинской Америки. Вместе с Йеменом, Турцией, Ираком и Грузией мы оказались в пятерке стран с наименьшим опытом положительных эмоций.

Что касается отрицательных эмоций, то тут мы и не в начале, и не в конце списка.


Иллюстрация: www.gallup.com

Удивляет другое: во многих странах, которые живут хуже нас, ответы более оптимистичны, чем наши, белорусские.

Подчеркиваю: мы не люди, исполненные сплошь негативных эмоций. Мы — не люди, у которых преобладают позитивные эмоции. Мы люди малоэмоциональные — вот о чем свидетельствует исследование. Вопрос — почему?

Показательно, что в прошлом опросе Гэллапа, два года назад, мы были хоть и в последних рядах, но не на конечной позиции — десятыми от конца. Ну, тут, конечно, ухудшившаяся экономическая ситуация сыграла роль. Кроме того, исследование 2015 года проводилось в 148 странах, а теперь — в 142.

Вчера в разговоре со случайной знакомой услышала, что все это вранье, проплаченное американцами. Аргумент приводился железный: вот я и мои друзья — люди эмоциональные, так что врет авторитетный исследовательский центр.

Это обиходная точка зрения, которая принимает в расчет только свою группу — обеспеченных менеджеров, а групп у нас в стране множество. Есть работники заводов, населяющие целые районы больших городов (им сейчас и впрямь радоваться особо нечему); есть жители районных центров; есть жители деревень. Что преуспевающие менеджеры и айтишники знают об их умонастроениях?

Вряд ли солидный исследовательский центр нагло врет, чтоб унизить белорусов. Такое впечатление, будто часть нашего народа уверена, что мы в авангарде политики и вообще мирового интереса, а потому американцев хлебом не корми — дай унизить и оскорбить белорусов.

Ярослав Романчук с обескураживающей прямотой пишет так: «Белорусы — самые неэмоциональные люди в мире. Зажатые, застенчивые, завистливые, закомплексованные, стесняющиеся своих эмоций, скрывающие свое „я“, страдающие комплексом собственной неполноценности, держащие одновременно камень за пазухой и фигу в кармане».

Думается, не стоит так обобщать. Зажатые? Стесняющиеся эмоций? Отнюдь не все. Откройте комментарии к любой статье — и вот он, шквал эмоций. Вы скажете: так это под «никами», анонимно и т.д. Ну, во-первых, даже будучи анонимной, эмоция остается эмоцией. А во-вторых, загляните в социальные сети: там-то люди пишут под своими именами, в том числе и известные. Какие «холивары» высасываются из мельчайших поводов и как активно в них участвуют, распаляя себя до синего пламени… По мне, так лучше неэмоциональность. С другой стороны, от наших людей в последние годы исходит много позитивных начинаний — заметно больше, чем прежде. И взаимопомощь благодаря интернету, в первую очередь соцсетям, становится более заметной; и жизнь (во всяком случае городская) становится более активной. Я уже не раз писала о ростках гражданского самосознания в стране. Так вот, рада признать: они крепнут.

Тогда каковы же могут быть объяснения результатов исследования Gallup 2017 Global Emotions — нашей эмоциональности, пониженной и в отношении положительных, и в отношении отрицательных чувств?

Можно объяснять это долгой и сложной историей народа, вынужденного приспосабливаться к разным (редко хорошим) условиям жизни, переходам к разным правлениям, войнам, сменам конфессий, репрессиям, массовым убийствам и т. д? Ведь если воспринимать каждую из этих перемен полным сердцем, то «сердце белоруса» просто бы разорвалось. Да, можно объяснять и так, но это лишь одна часть айсберга.

Можно ли объяснить пониженную эмоциональность тем, что белорусы сдержанны в своих эмоциях, не демонстрируют их, вообще не привыкли выставлять себя напоказ (исключая форумы и соцсети, с помощью которых белорус спускает пар, кипящий внутри)? Да, вполне.

Можно ли — тем, что главные ценности многих и многих — порядок и стабильность, а человек, выламывающийся из них, выглядит подозрительным? Конечно.

Можно ли — авторитарностью правления, забюрократизированностью самых разных сфер жизни, школьной «дрессурой», тем, что мы «от природы» якобы более рациональны, чем иные народы? Почему нет? И это объяснение не хуже других.

Или, как делают иные, тем, что мы депрессивны из-за того, что у нас мало солнечных дней в году? Возражу: в Норвегии тоже маловато, однако они в первой десятке «позитивных» народов. Напомню: самый высокий индекс положительных эмоций у жителей Эквадора. Да, с одной стороны, там более солнечно, но с другой — уровень жизни, мягко говоря, оставляет желать лучшего, развиты коррупция и бюрократия, низок уровень социальной защищенности, да и преступность высокая.

Помню, как мне рассказывали о Танзании. Бедная страна, поводов для радости не так уж много — а танзанийцы радуются. Идут пританцовывая, напевая, самозабвенно по-детски играют с детьми. Представьте такую картинку у нас. Поют, танцуют, горя не знают, общественный порядок нарушают.

Причин для невысокого индекса эмоций у нас хватает, но чтоб на последнем месте по эмоциональности?

Каковы могут быть причины?

Белорусы, как уже говорилось, и впрямь народ со сложной историей. Столетиями мы были вынуждены подчиняться превосходящей силе. В ответ на это у нас выработались тактики поведения, которые спасали от «панов» разного рода и разных эпох. Это хорошо видно в фольклоре: тактики якобы «недослышания» или неверного понимания отданного приказа; пассивного саботажа указаний «сильных мира сего»; исполнения требований «для галочки» — с тем, чтобы сделать вид, будто что-то меняешь, в реальности не меняя ничего. Со времен, когда великие отечественные этнографы записывали эти тексты, изменилось многое, но эти тактики выручали и выручают рядового белоруса до сих пор.

Если не судить о белорусах по форумам и соцсетям (ведь в реальности там нас не очень много), то мы — народ тихий. Такая «тихость» была формой спасения долгие столетия: главное, чтоб меня не заметили, особенно вышестоящие.

Есть еще одна модель поведения белоруса, которая впиталась в наше общественное сознание в течение тех же столетий. В фольклоре она выражена так: «Веди себя, как все, и каждый, кого встретишь на пути, будет тебе помогать».

Не скажу, что детей сознательно «натаскивают» именно на такую форму поведения, нет. Но они латентно (бессознательно) воспринимают эту форму поведения, наблюдая ее в окружающем мире. Те, кто с ней не смирился, в основном реализуют свое недовольство в виртуальной сфере. Или уезжают. Или чувствуют себя чем-то вроде плохо забитых гвоздей: все вбиты по самую шляпку, а он торчит — и невольно раздражает своим несходством. Словом, установка на «стабильность» играет свою роль не только в экономике и политике.


Фото носит иллюстративный характер. Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

И, наконец. Часто ученые говорят, что белорусы застряли в прошлом, что мы насквозь советские, что нам «абы не было войны»… Глядя на происходящее в Украине, думаю, многие поняли, что это не самая плохая формула. Белорусы как народ, пострадавший в войнах и репрессиях (в понятие «белорусы» я включаю и русских, и поляков, и евреев, и литовцев, и др., живших и живущих на нашей территории), хорошо понимает цену миру. Несколько лет назад, по опросам НИСЭПИ, 80% белорусов считали Великую Отечественную войну самым главным событием ХХ века. Сейчас это число снизилось: в одном из недавних исследований НАН появилась новая цифра: 68%. Подросло новое поколение, для которых война — как времена Веспасиана. Есть люди, которым равно безразличны и та, давняя, и современные войны: они мало знают о политических катаклизмах, не интересуются ими, а просто живут своей повседневностью. Прибавим еще группы населения, считающие, что война была не Великой Отечественной, а Второй мировой… И сторонников маргинальной, к счастью, точки зрения, что завоюй нас Германия, мы б сейчас баварское распивали… А старики умирают. Потому и уменьшилось число людей, считающих войну главным событием ХХ века.

Число-то уменьшилось, а латентные тактики поведения остались. И среди них — знание, что завтра придут не те, так другие — и могут все отнять, включая жизнь.

Думается, эти факторы — тоже части айсберга, и, может, даже основные, глубоко подводные.

Повторю их: будь незаметен — меньше «отгребешь»; веди себя, как все из твоей группы (т.е. «значимые другие»); завтра могут прийти и отнять все нажитое.

Что из этого следует? Разумеется, подавление эмоций, незаметное даже самому человеку. Негативных — потому что их хватало и хватает, а позитивных — потому что не успеешь порадоваться — вот тут и случится какой-то нежданный-негаданный сюрприз. Мы — люди рачительные — в том числе и в смысле эмоций: мы не любим расходовать их понапрасну. Горюй молча: не тебе одному плохо. Радуйся, да не слишком. Радоваться надо на народных гуляньях, на ЧМ по хоккею (и уж тогда-то так, что стены близстоящих домов дрожат), на корпоративах, а вот просто пребывать в лучезарном настроении — что-то тут не так.

Вернемся к фольклору: ведь фольклор — не просто слова, песни, танцы и ритуалы, это и вправду накопленная столетиями мудрость. В белорусском народном творчестве заметна установка на то, что за хорошим непременно следует плохое. То, что жизнь — штука полосатая, известно не только из нашего фольклора, конечно. Но лишь в нем я встречала рассказ о том, как крестьяне плачут, когда выдался хороший урожай: они уже морально готовятся к тому, что следующий будет плохим. Думаю, в Танзании или Никарагуа такое отношение показалось бы странным. Они живут сегодняшним днем. А мы?

Я уже говорила, что многие списывают наше мышление и наш этос (совокупность моделей поведения) на то, что мы по макушку во вчерашнем дне — временах исторических обид, дисциплинарности и подневольности с одной стороны, и ностальгического отношения к Советскому Союзу — с другой. Такой народ-патерналист: он и ненавидит «панов», и одновременно тоскует по «сильной руке». Это отвечает на часть вопросов, но очень упрощает белоруса. А белорус далеко не прост.

Ведь какие вопросы задавал Gallup? Про вчерашние радости и горести. Не исторические — буквальные, конкретные. И тут мы сталкиваемся с неожиданностью. Оказывается, белорус равнодушен к тому, что было вчера: он пребывает в опасении, чтоб сегодня, а тем более завтра было не хуже. А как еще — с такой историей? С этой точки зрения наша малая эмоциональность объяснима: вчера не испытывал особых радостей и горестей — и хорошо. Мало смеялся — нормально: мы — люди серьезные. Отдых для белоруса — радость, конечно, но отдыхать «полной грудью» положено в отпуске и в праздники. Можно сказать, что в нашей стране культ труда преодолевает культуру отдыха. Отпуск, проведенный на собственных сотках, — это тоже отдых, хотя и в форме труда. Но вернемся к другим вопросам. Узнали ли вы что-то новое? Ну, узнал — не узнал — это мое личное дело. Относились ли к нам с уважением?.. А вот этого мы не знаем: мы привыкли к не шибко вежливым продавцам, к тому, что в транспорте толкаются, а на работе нас распекает начальство. Мы привыкли к сдержанным лицам сограждан, не улыбающихся в ответ на твою улыбку. Неуважение ли это? Мы не знаем. Боюсь, лишь малая часть белорусов задается вопросом уважения к себе со стороны. А вот самоуважение, думаю, наличествует в большей мере. И хотя мы любим пожаловаться (многие другие народы тоже, кстати), мы не будем выказывать и культивировать отрицательные эмоции — гнев или стресс, например. Да, испытывали, конечно, но в стертой веками унижения форме. В отличие от некоторых стран, просто пышущих отрицательными эмоциями, у нас нет войны, волнений, катастроф… А остальное можно проигнорировать, перетерпеть, можно замолчать. Не самая плохая привычка. Если б вопрос был не о вчерашнем дне, а, скажем, о месяце или годе, по результатам опроса мы оказались бы более эмоциональным народом.

Рядовой белорус — не человек одного (сегодняшнего) дня, как танзаниец, например. Но он не человек и вчерашнего дня. Он, скорее, — человек завтрашнего дня, однако не в смысле стремления к утопическим идеалам будущих свершений: тут уж мы извлекли опыт из эксперимента по имени СССР. Мы — люди завтрашнего дня, но с одним условием: чтоб он был не хуже вчерашнего. Чтобы у нас были страхующие запасы (и не обязательно в виде денег или «закаток»), а, например, сил — чтоб вынести возможные испытания. Мы испытаны на прочность. Мы рассчитаны на вечность — и потому так живучи. Только вечность эта должна быть понятной: завтра не хуже, чем вчера. Это можно назвать особой формой исторического оптимизма. Во всяком случае, уцелеть нам как отдельному народу это помогло. А продуктивна ли эта форма сегодня — об этом можно спорить.

Мы осторожны. Мы ждем подвоха от непредсказуемого будущего и от непредсказуемых людей (иногда тех, кто хочет нам добра). Мы не очень-то верим в доброту со стороны. Мы боимся ошибиться. Можно ли винить белорусов за это, как делает Ярослав Романчук, говоря о «формуле белорусского политического болота, экономической дрыгвы и социального можа-так-i-трэба»? Я бы не стала. У белорусов есть исторические основания для такой социальности.

А объяснять это представителям Gallup’а — долго, да и кто нас об этом спрашивает? Мы и сами не всегда отдаем себе отчет в этих ощущениях.

Да вдобавку сказать, что вчера у тебя все было прекрасно, — в какой-то мере опасно. Не случайно крестьяне из байки плакали, собрав хороший урожай. Если будешь бахвалиться направо и налево — того и гляди сглазишь. Тоже вековечная мудрость.

Но бог с ней, с мудростью. Время требует перемен. И глаза, и сердца…

А перемены у нас в стране идут — пусть небольшие, «капельные». Часть общества уже поняла, что обязана совершать преобразования, не полагаясь на всеохватную силу государства. Это и волонтеры, и противники разрушения старых зданий, и борцы за экологию, и спонсоры культуры, и бизнесмены, включающие в свой кодекс социальную ответственность, и радетели безбарьерной среды, да и просто хорошие люди. Вам этого мало? Так включайтесь — и нас станет больше.

А еще улыбайтесь, придерживайте дверь в метро, чтоб она не била идущего сзади по носу, заботьтесь о тех, кому повезло меньше, чем вам, и будьте поосторожнее в словах, даже на форумах под именем «никто».

И тогда, возможно, анкеты Gallup’а со временем изменятся.

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции TUT.BY.

 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Мы не люди, исполненные сплошь негативных эмоций. Мы - не люди, у которых преобладают позитивные эмоции. Мы люди малоэмоциональные - вот о чем свидетельствует...
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Новости Общества)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика