Крушение самолета. Свидетели: бизнесмен не летал за штурвалом. Эксперты: не ясно, кто был за рулем

Источник материала:

В Глубоком судят пилота гидросамолета, который упал прошлым летом в Браславском районе. Главный вопрос, который сейчас выясняют в суде по крушению гидроплана, — кто именно в момент крушения управлял самолетом. На первом заседании пилот Игорь Дергалев сказал, что во время полета сидел на пассажирском кресле. Выжившая пассажирка утверждает, что он сидел слева. Вчера в суде было озвучено, что руль управления в гидросамолете был только возле левого кресла.

Самолет-амфибия 27 августа 2016 года летел с турбазы «Красногорка» к туристической стоянке в Браславском районе. Заходя на посадку, он сделал лишний круг слишком низко над землей, зацепился за высокую березу и упал. В кабине было три человека: пилот и два пассажира. Пассажир, бизнесмен Игорь Терещенко, погиб, пассажирка Наталья Щербо и пилот Олег Дергалев выжили.

19 декабря в Глубокском районном суде допросили потерпевшую — выжившую пассажирку. По ее информации, бизнесмен в день полета выпивал, а прямо перед самолетом советовался с пилотом, не полететь ли ему. Кто именно в итоге управлял самолетом, девушка не знает. Пилот на первом заседании суда сказал, что сидел на пассажирском сиденье.

Первым на место крушения прибежал рыбак

Житель Ошмян Анатолий Лабковский летом приезжает отдыхать на озера в Браславском районе. В прошлом августе он с компанией остановился на туристической стоянке по соседству с той, куда летел гидросамолет.

— Помню, что ветер был очень сильный, с воды, тростник сложило на землю, — рассказывает очевидец. — Вдали я видел большой обрыв высотой с пятиэтажный дом. Ловил рыбу, видел, что летит самолет. Он сделал несколько кругов. Не скажу, на какой высоте он летел, но она меня не настораживала. Потом я понял, что он собирается снизиться… и не вписывается в поворот. На какое-то время он пропал с виду, а потом я увидел, что самолет упал, — рассказал он в суде.

— И что сделали?

— Ну что сделал? Сматываю удочки — и бегу туда! Помогать людям надо. Я видел, что люди с другой стоянки тоже бежали к самолету. Но с их места не совсем было понятно, куда бежать. А я видел куда — поэтому побежал напрямки, через тростник.

Анатолий Лабковский был первым, кто оказался на месте происшествия. Но он тоже не видел, кто именно был у руля управления.

— Когда я прибежал, я так понимаю, пилот уже выбрался из самолета… он сидел, в комбинезоне, весь дрожащий, с рассеченным лбом. Терещенко, я потом уже узнал, что его так зовут, лежал впереди в кабине — почти поперек самолета. Вокруг было много стекла. Я помог отколоть стекло, чтобы девушка могла выбраться со своего места так, чтобы не беспокоить Терещенко.

Анатолий Лабковский добавляет, что после происшествия было не до разговоров о том, кто где сидел и почему самолет упал. Туристы на стоянках пытались хоть чем-то помочь.

Юрий Нежевинский несколько лет присматривал за туристической базой «Красногорка», именно он привез к месту катастрофы местную жительницу — медика, еще до того, как приехала скорая помощь.

— Где-то в 19.30 позвонил Олег Дергалев, пилот, и сказал, что нужна скорая, что упали в районе стоянки «Березы». Я взял с собой женщину, которая раньше работала фельдшером, мы поехали на место, — рассказывает Юрий Нежевинский. — Там был обрыв большой, самолет лежал внизу обрыва, «дагары нагамі». Я оставил медика помогать пострадавшим, а сам поехал встречать скорую — чтобы дорогу к нам нашли. Когда вернулся, в скорую уже погрузили и Игоря Ивановича (Терещенко) и остальных.

Нежевинский вспоминает, что сотрудники МЧС, перед тем как залить упавший самолет пеной, спросили, есть ли внутри что-то ценное.

— Я вспомнил, что у Игоря Ивановича был телефон, а на нем много важной рабочей информации. Он его блокировал — чтобы в чужие руки не попало. Я позвонил на его номер — телефон зазвенел в кабине, он не разбился. Достал его, отключил, а потом передал сыну Игоря Ивановича, когда тот приехал на базу.

— Сейчас этот телефон пропал. Терещенко (сын бизнесмена — Прим. TUT.BY) говорит, что не знает где он, куда положил его, а там могла быть информация, важная для следствия, — посетовал судья.

Дело в том, что пострадавшая Наталья Щербо рассказывала: во время полета сделала несколько снимков на айфон Игоря Терещенко. Остается вероятность, что в кадр могли попасть мужчины, которые сидели на передних сиденьях.

Сын бизнесмена в суд не пришел — сейчас в командировке.

Работники усадьбы, которой владел бизнесмен, в один голос говорят: он был хорошим, открытым человеком. Любил, когда приезжало много гостей, был очень общительным, любил, чтобы стол ломился от еды.

Но руководителем Игорь Терещенко был требовательным, говорят свидетели. Ему было важно, чтобы все делалось ровно так, как он говорит.

Друг бизнесмена: «Ни разу не видел, чтобы Игорь сам управлял самолетом»

Все опрошенные в суде 20 декабря работники турбазы «Красногорка» либо не видели, либо не берутся сказать, что Игорь Терещенко мог летать на самолете сам. Некоторые признают: он рассказывал, что умеет управлять самолетом, но все же сами никогда не видели бизнесмена у штурвала.

— Знаю, что вроде как Игорь начинал учиться управлять самолетом, но, насколько я понял, обучение не закончилось, — рассказал друг бизнесмена Геннадий Николаевич. — Насколько я знаю, он не планировал обучение продолжать. Говорил: удобнее с пилотом.

Геннадий Николаевич добавил, что Игорь Терещенко был экстремалом, спелеологом, а потому ответственно относился к вопросам безопасности и другим деталям.

Геннадий Николаевич видел Игоря Терещенко и его спутницу в день крушения самолета — на хуторе, на который по пути в «Красногорку» заезжал бизнесмен. Свидетель признает: две-три рюмки бизнесмен выпил, но пьяным не выглядел.

— Страсти к выпивке он не имел.

— Как относился Игорь Терещенко к гражданской авиации? Вообще на самолетах летал? — спросили у свидетеля.

— Летал. Но знаю, что они с супругой летали разными рейсами. У них много детей — опасались, чтобы они не остались без обоих родителей.

В суде допросили еще и местного жителя Алексея Сельчонка. Молодой человек рассказал, что прошлым летом пилот Олег Дергалев не раз его звал помогать катать туристов. Роль Алексея заключалась в том, чтобы подтянуть гидросамолет к причалу или к берегу — чтобы пассажиры могли сесть в кабину. Наталья Щербо, давая показания, описывала парня, который подтягивал их самолет к причалу, похожего по приметам на Алексея.

Но Алексей Сельчонок в суде уверил: именно перед этим вылетом пассажирам гидроплана не помогал. А значит, не видел и то, на каких сиденьях Терещенко и Дергалев отправились в тот полет. В суде зачитали показания, который Алексей Сельчонок давал следствию: он рассказывал о просьбе Дергалева приходить для помощи именно тогда, когда хозяина гидросамолета нет рядом. Чем объяснить эту просьбу пилота, молодой человек не знает.

В крови у Терещенко был алкоголь, руль управления в самолете был один — у левого сиденья

В крови погибшего Игоря Терещенко эксперты нашли 1,3 промилле — это легкая степень опьянения.

Из протокола осмотра места происшествия и из свидетельских показаний известно, что ручка управления в гидросамолете находилась только у кресла левого пилота, ручка управления у кресла правого пилота демонтирована.

«Командир воздушного судна, с его слов, допустил пассажира к управлению воздушным судном, так как тот ранее неоднократно на нем (на гидросамолете) летал и имел определенные навыки пилотирования, не имея на то законных оснований», цитирует показания Олега Дергалева следствие.

Но установить точно, кто на каком кресле сидел, судя по зачитанным в суде материалам, невозможно. Самолет перевернулся во время падения, его раскручивало с большой силой. По характеру травм невозможно сказать, сидел погибший у руля управления или нет, отмечается в бумаге от судмедэкспертов.

Проводилась даже экспертиза микроволокон с одежды мужчин — и на одном, и другом кресле обнаружены частицы одежды обоих, но установить достоверно по этим данным, кто и на каком месте сидел во время полета, тоже невозможно.

Сиденья во время разбирательства путали

В материалах дела есть рапорт старшего следователя Браславского РОСК Кима. Он докладывает о путанице, которая произошла 26 сентября 2016 года, когда в деревне Красногорка доставали из разрушенного самолета сиденья. Следователь стоял лицом к кабине гидросамолета.

«По этой причине я в протоколе выемки и в пояснительной надписи указал, что левое по ходу движения самолета сиденье, где расположена ручка управления самолетом, из которого мною 30 августа был изъят участок материала с пятнами красного бурого цвета, является правым, а правое по ходу движения самолета сиденье самолета — левым. Таким образом, при проведении выемки на упаковке левое по ходу движения сиденье было обозначено как правое, а правое — левым», — зачитал прокурор рапорт следователя.

Позже в материалах дела эксперты договариваются называть кресла под номерами — № 1 и № 2, чтобы не допускать путаницы.

На сиденье, стоявшем у руля управления, нашли кровь, которая с высокой вероятностью «могла произойти от гражданина Дергачева».

Полет не соответствовал заявке, пилот не прошел полугодовой медицинский осмотр

Авиационное расследование показало, что заявки на полеты Олег Дергалев подавал. В день крушения гидросамолета в заявке была указана цель полета — авиационные работы. Выходит, что полет не соответствовал заявке, к тому же допуска на выполнение обзорных полетов и полетов для авиационных работ у пилота Олега Дергалева не было.

Отмечается, что пилот не имел противопоказаний к полетам, но не выполнил рекомендации врачебно-летной комиссии — не прошел полугодовой медицинский осмотр.

По данным Белорусской государственной академии авиации, есть свидетельство, что 12 декабря 2007 года Игорь Терещенко изучал воздушное судно по заочной форме обучения — тогда еще в авиационном колледже. Бизнесмен прослушал 134 часа по темам «самолетовождение», «воздушное право», «человеческий фактор», «конструкция двигателя», «медицинские аспекты». Однако, чтобы получить свидетельство пилота-любителя, кандидат должен пройти курс теоретической и первоначальной летной подготовки. Игорь Терещенко в этом учебном заведении пилотированию не обучался, отмечается в документах.