Яков Наркевич-Иодко: связь с копыльским краем

Источник материала:

«…Надеюсь, мой труд со временем, может быть, принесет результат и мою скромную лепту науке».

Недавно исполнилось 170 лет со дня рождения Якова Оттоновича Наркевича-Иодко, известного белорусского естествоиспытателя в области медицины, изобретателя электрографии и беспроволочной передачи электрических сигналов и метода измерения влажности почвы, создателя метеорологической станции, электротерапевта и электролога.

Яков-Сармат-Жигимонт Оттонович Наркевич-Иодко родился 4 (27) декабря 1847 г. в семье, принадлежащей к старинному шляхетскому роду Оттона Онуфриевича и Анели Яковлевны (Анны Эстко) Наркевичей-Иодко в имении матери в Турине Пуховичского района. Но большая часть его жизни связана с имениями Над-Неман (сейчас это Узденский район) и Оттоново (Калиновка-2, ранее известная как Синячево). Так что же связывает известного ученого с Копыльщиной?

В его имении Над-Неман находилось известное в то время «кумысо-лечебное заведение». Как утверждает исследователь жизни ученого В.Н. Киселев, там же получены основные исследования и открытия. Имение располагалось примерно в километре от Песочного, которым, как и окрестными землями, Наркевичи-Иодко стали владеть после 1812 года. И с Песочным в жизни ученого связано многое. К примеру, там он устраивал на масленицу народные гуляния: цеплял на вершину высокого гладкого столба карманные часы, которые иногда наиболее ловкий из сельчан мог достать. А еще землевладелец проявлял интерес и к народному творчеству: он долгое время поддерживал народный хор из Песочного.

Одна его лаборатория — метеорологическая станция — находилась на территории современного Копыльского района, в филиале его имения — Оттоново (Калиновке-2). Этот дом фольварочного типа сегодня можно увидеть лишь на одном из рисунков Наполеона Орды, который подписан «Пясочна. Палац Ёдкаў». О прошлом имения много знал бывший директор дома-интерната для детей с дефектами речи и слуха Феликс Иванович Ермолицкий. Здание сожгли во время войны немецко-фашистские захватчики, потому что в нем жили семьи партизан. После Великой Отечественной войны с 1945 по 1961 годы в здании имения находился детский дом «Красная смена». Все помещения не были приспособлены к школе и ее нуждам. Поэтому ремонтировать и приспосабливать к нуждам учебного заведения пришлось все: коровники, бани, гаражи, развалины имения. В архивах Копыльской вспомогательной школы-интерната хранятся воспоминания Русаковича Антона, работавшего там поваром: «На месте современного спортзала была панская конюшня, переоборудованная в классы с маленькими окошками. На месте современной прачечной стояла баня. На месте домиков самостоятельного проживания размещался коровник. На центральном входе перед окнами современной школы стоял погреб, а на месте современной кочегарки — бухгалтерия, затем кабинет логопеда. Более крепкие здания (сегодня охраняемые государством) использовались под клуб и амбар». На фундаменте дома Наркевича-Иодко позже было построено одно из зданий современной Копыльской вспомогательной школы-интерната.

Но вернемся в Песочное, недалеко от которого располагался санаторий, в котором Наркевич-Иодко использовал для лечения электроток (электротерапию), кумыс, гимнастику, местные минеральные воды, поэтому для большинства жителей деревни это была хорошая возможность укрепить не только свое благосостояние, но и здоровье. Несмотря на то, что лечение в санатории было платное, Яков Наркевич-Иодко лечил больных из числа местных жителей на благотворительной основе. А чтобы медицинская помощь всегда была у них под рукой, он открыл в местечке Песочное аптеку.

Однако у местных жителей возник конфликт с ученым. Из донесения Минского вице-губернатора А. Вельяминова министру внутренних дел России от 16 октября 1903 г.: «…В пятницу 10 октября, в 7 час. вечера, мною была получена срочная телеграмма от с.с. Наркевича-Иодко следующего содержания: «При исполнении указа Сената г-ном приставом І стана Игуменского уезда мещане произвели толпой около 1000 чел. разгром бывшей моей корчмы камнями, стульями, кольями, избили несколько представителей власти, урядников, станового, лишили всякой возможности предпринять какие бы то ни было меры, сейчас угрожают нашему имению. Вооружаемся, боимся за нашу жизнь, просим семьей, как верноподданные, защиты, не зная, как поступить против насилия, угроз. Просим безотлагательно для двора на наш счет охраны, за каковой несколько подвод посылаем в Негорелое. Яков, Елена Наркевич-Иодко». Получив в то же время телеграмму от уездного исправника почти тождественного содержания и зная, что Песочанские мещане уже 30 лет ведут спор с помещиком и крайне против него озлоблены, я с первым же отходящим поездом командировал в имение Наркевича-Иодко пристава 2-й части г. Минска с 20-ю городовыми, телеграфировав в то же время о сообщении мне всех подробностей дела…»

Но никакие послабления и бесплатные бутылки кумыса не могли побороть у представителей народа зависть к пану. Происшествие, о котором шла речь в приведенном донесении, например, было вызвано тем, что мещане не желали отдавать Наркевичу-Иодко деньги, занятые у него на ведение собственного местечкового «бизнеса». В том же донесении говорится, что «…мещанин Варфоломей Кот заявил, что деньги у него готовы и что он желал бы заплатить, но не может этого сделать, так как остальные мещане его тогда убьют». Выступление жителей Песочного было подавлено.

К сожалению, найти старожилов из Песочного, которые бы помнили знаменитого ученого, сегодня уже невозможно. Однако нам удалось встретиться с Ярославом Лукьяновичем Умрейко, 1930 года рождения, отец которого в 30-х годах ХХ века работал столяром в интернате, после революции располагавшемся в здании имения. Ярослав Лукьянович рассказал, что неоднократно вместе с отцом бывал в фольварке. Он помнит, каким величественным и красивым было имение. «Только Несвиж мог сравниться с Над-Неманом, — вспоминает Умрейко. — Помню, рассказывали, что многие пясоцкие жители работали у пана. И платил он хорошо. У него много скота было, там делали кумыс. До Великой Отечественной войны в имении находилась школа, где готовили специалистов для сельского хозяйства. Была двухэтажная оранжерея из камня и стекла. В 43-м году здание взорвали партизаны, чтобы немцы не смогли расположить там свой опорный пункт. Не последнюю роль в уничтожении здания сыграл и тот факт, что здесь изготавливали спирт и хранились запасы продукта. Из-за того, что спирт горел, берега и воды Немана окрасились красно-синим пламенем».

Некоторое время назад в Песочном обнаружили интересную находку.

— Это могильная плита, на которой были выбиты какие-то слова, — рассказывает заместитель директора Песочанского УПК д/с – БШ Светлана Астрейко. — Мы обратились в Копыльский районный краеведческий музей. Его директор Валентина Шуракова связалась с родственниками Наркевича-Иодко. К нам приехала Елена Григоренко из Молодечно, которая и прочитала надпись на камне, свидетельствующую о том, что под ним был захоронен один из представителей этого древнего рода Ильяш Захарновский, проживший 75 лет и умерший в 1884 году. После варварского разграбления кладбища в советское время плита служила поддоном возле колодца. Елена Григоренко заинтересовалась находкой и сказала, что обратится в Литовский исторический архив, чтобы точно установить личность этого человека.

А плита должна занять свое место на территории фамильного кладбища Наркевичей-Иодко в усадьбе Над-Неман, где благодаря председателю Местного благотворительного фонда им. Якова Наркевича-Иодко Владимиру Самуйлову уже проведены восстановительные работы и установлены надгробные камни тем представителям этого рода, чье погребение на этом кладбище было доподлинно известно.

Диана ТКАЧЕНКО

Теги: Минск