Пять лет после Евромайдана. Как живут простые украинцы, что стало с коррупцией и чем хорош безвиз

Источник материала:

Пять лет назад эти февральские дни стали кровавыми для Украины. На Евромайдане, который стоял уже третий месяц, погибло около 80 человек. В гостинице «Украина» организовали мобильный госпиталь, где лежали раненые, куда несли тела погибших. Расследование не закончилось до сих пор. Как изменилась Украина за эти пять лет, о чем мечтают участники Евромайдана и куда идет их страна?

«Пока мы корявенько идем европейским путем, но хотя бы в эту сторону»

Елизавете Жариковой в 2013 году, когда начался Евромайдан, было 25 лет. Сейчас она живет в Киеве и дает частные уроки украинского языка и музыки. На тот момент девушка училась на последнем, шестом курсе Киевского национального университета имени Тараса Шевченко на факультете украинской филологии.

21 ноября 2013 года украинцы узнали, что власти планируют отказаться от курса на евроинтеграцию, и несколько сотен человек вышли на главную площадь Киева — Площадь Независимости, которая по-украински называется Майданом Незалежности — чтобы показать, что они против этого решения. Среди протестующих было много студентов.

— Я хоть и была студенткой, мне тогда уже было 25 лет. В университет я поступала после музыкального колледжа. На Майдане была с первых дней и совмещала протест с учебой и подработками, на сон оставалось по два-три часа, но на эйфории все получалось. Я родом из Луганской области и на тот момент хорошо понимала, что такое «Партия регионов», что они делают там, где приходят к власти, и какой страшный беспредел может произойти, если сейчас это не остановить. Я вышла потому, что хотела, чтобы моя страна развивалась в стиле украиноцентричности, европейских ценностей и прав человека.

На Майдан Лиза пришла с друзьями и однокурсниками. В первые дни там еще не было палаток, так как милиция не разрешала их ставить. Да и людей было немного. И хотя говорили, что в основном там были студенты, Лиза вспоминает, что приходило много офисных сотрудников, молодых бизнесменов и «людей креативных профессий».

— Мы просто стояли под открытым небом, танцевали под дождем в дождевичках и время от времени к нам приходили представители политических партий и намекали, что можно бы уже и разойтись, попротестовали и хватит.

30 ноября «беркутовцы» разогнали участников акции. Это был силовой разгон, когда людей били дубинками, их оттесняли с площади, многих забирала скорая. Люди убегали и прятались, где кто мог, многие нашли укрытие в Михайловском соборе, что рядом с Майданом.

— Моего однокурсника ударили дубинкой, ему потом зашивали голову. Мне порвали куртку, разбили телефон, я вся была в грязи. Я съездила домой, переоделась и поехала в Михайловский монастырь, чтобы скоординироваться со своими друзьями.

После разгона 1 декабря на Майдан по разным оценкам вышли сотни тысяч протестующих. Люди просто не могли стерпеть такое отношение властей. Лиза показывает: там, где монумент Независимости Украины, разбили кухню: готовили бутерброды и раздавали то, что приносили киевляне. Там же и рисовали плакаты. Это было начало, и никто не мог подумать, что Майдан простоит до февраля.

Уже зимой, когда на Евромайдан кто-то принес фортепиано, Лиза на нем играла. Девушка говорит, что на самом деле инструментов на митинге было несколько. На одном из них она играла по ночам в Доме Украины, пока все спали. Еще одно фортепиано стояло на баррикадах по улице Грушевского. Так один из эпизодов, когда Лиза играла, и попал на YouTube.

— Я разносила какую-то еду, смотрю — стоит пианино. Настроение было — сыграть.

Елизавета Жарикова играет на Евромайдане за несколько дней до штурма. Видео: YouTube-канал Andrei Ignatchyk

18 февраля 2014 года власти объявили об антитеррористической операции, начался штурм баррикад с помощью бронетехники. Ночью произошел пожар в Доме профсоюзов. Там был разбит лагерь участников акции протеста, потушить все окончательно удалось только 20 февраля. В этот же день в протестующих начали стрелять из огнестрельного оружия, а уже 22 февраля Виктор Янукович бежал из страны. В те февральские дни на Майдане погибло около 80 человек, а всего с начала революции — более 100 человек. Расследования идут до сих пор.

— Вам страшно было в феврале, когда по людям стреляли?

— Да, конечно, тем более, были моменты, когда ты не понимал: это свистит резиновая пуля или нет. Во время давки на улице Институтской я там тоже была и сейчас прохожу свидетелем в расследовании против милиции. Когда по нам стреляли, я в основном носила лекарства от одной палатки к другой. Погибло очень много людей, и я не знаю, вышла бы сегодня на Майдан или нет. Думаю, что вышла бы, но, наверное, действовала бы немного по-другому: как-то более цельно и осмысленно. Для себя я решила, что это было не зря.

После Евромайдана Лиза пыталась заниматься волонтерством, но потом жизнь сложилась так, что нужно было много работать и зарабатывать деньги.

— За эти годы в стране по правде многое изменилось. Да, у нас по-прежнему не все хорошо: убивают активистов, многие несправедливо сидят в тюрьмах, но перемены есть, и я их чувствую. Например, судят силовиков, пусть выборочно, но это есть. Сейчас мы не знаем, кто победит на выборах президента — и это тоже результат. На Майдане для меня было важно, чтобы мы получили шанс пойти европейским путем. Пока мы корявенько идем, но хотя бы в эту сторону.

«Появилась сила и вера, что даже несколько людей могут изменить мир»

Сгоревший во время Евромайдана Дом профсоюзов уже отреставрировали, а вместо первого памятника Ленину, который снесли по время протестов, сейчас стоит монумент в виде голубой ладони. Говорят, что памятник временный, пока не решили, что сюда поставить.

В Доме профсоюзов 120 квадратных метров занимает информационно-выставочный центр музея Майдана. В разговорах посетители вспоминают, что в здании хотели открыть ресторан KFC, но участников Евромайдана возмутил этот факт: как можно открыть ресторан, где погибали участники протеста? В итоге от идеи отказались.

Сейчас в информационно-выставочном центре есть экспозиция, посвященная хронологии Евромайдана. На одном из экранов транслируют фотографии погибших в столкновениях, за стеклом висит бита, каска и самодельный бронежилет. Ими пользовались протестующие.

Иван Пошивайло, директор Национального мемориального комплекса героев Небесной сотни — музея революции достоинства, рассказывает, что уже в этом году начнется строительство мемориала. Музей же Майдана пока проектируется, стройку хотят начать в следующем году и планируют закончить за три-пять лет. На работы в этом году выделили 200 млн гривен (более 7 млн долларов). Пока же у музея есть площадка в Доме профсоюзов.

— С федерацией профсоюзов у нас договор на десять лет, надеемся, что так и будет, но в Украине все может быть: поменяется власть — и нас могут отсюда выгнать.

Сейчас в Киеве проходят памятные мероприятия. И в Дом профсоюзов то и дело съезжаются участники Евромайдана, вспоминают, как это было. Кто-то приносит красные гвоздики и просто крепит их к зданию скотчем в память о погибших.

Сам Иван Пошивайло тоже был участником Евромайдана. Говорит, что именно тогда появилась какая-то уверенность в себе и social responsibility. Он говорит это по-английски, но сразу же переводит на русский — социальная ответственность.

— Появилась сила и вера, что даже несколько людей, объединенные одной идеей, могут изменить мир. Это далекая философская фраза, но на Майдане это было, правда. Простые люди делают фантастические вещи.

— Вам кажется, что все было не зря?

— Думаю, не зря. Да, у многих сейчас разочарование и пессимизм из-за скорости реформ и их качества, но самое главное требование — коррумпированная власть Януковича была свержена, идет процесс децентрализации и есть четкий вектор в Европу все-таки. Мы когда-то получили независимость без крови, и многие понимали, что рано или поздно вопрос вектора идентичности и формирования политической нации встанет. И Майдан запустил процессы декоммунизации и переосмысления своей истории.

Коммуналка подорожала, зато можно ездить в страны ЕС без визы

Жизнь украинцев за эти годы в бытовом плане стала хуже: цены выросли, счета за коммуналку — тоже, зарплаты повышаются, но не так быстро, как хотелось бы. По данным сайта по поиску работы work.ua, сейчас средняя зарплата составляет около 11 600 тысяч гривен. Это чуть более 420 долларов. При этом только отопление в квартире в Киеве на 100 квадратных метров обойдется в 3 500 гривен (около 130 долларов) в месяц. Пенсия, по данным Укрстата, в среднем 2500 гривен (около 91 доллара).

— У людей были высокие ожидания, что после Майдана страна изменится. И Петр Порошенко обещал жить по-новому. А что получилось? Конец 2014—2016 год — резкое падение уровня жизни прежде всего из-за экономического кризиса и войны, но люди все равно обвиняют власть. Четыре года назад — резкая девальвация гривны, она подешевела в два раза, несмотря на то, что она уже в 2014 году начала дешеветь. А это значит, что доходы людей существенно уменьшились в долларовом эквиваленте. Начиная с 2015 года — еще почти в три раза повышение цены на газ, потом еще одна волна повышения, и это вызвало повышение всех коммунальных платежей. Одно наложилось на другое, — объясняет политолог, глава центра прикладных политических исследований «ПЕНТА» Владимир Фесенко.

Оксана Машовец живет в спальном районе Киева. У нее трое сыновей — старшему 13 лет. Муж уехал на заработки в Польшу, а она работает на трех работах: убирает в продакшн-студии за примерно 6 тысяч гривен (около 220 долларов) в месяц, подрабатывает на раскладке товаров в магазине ««Сільпо» за 400 гривен (около 15 долларов) в день и еще за 500 гривен (около 18 долларов) убирает чужую квартиру. Вместе с детьми они живут в квартире мамы мужа, в ней прописано шесть человек. В связи с тем, что семья многодетная, коммунальные платежи на 50% меньше. В среднем в месяц платят по 3 тысячи гривен (чуть более 110 долларов).

У Оксаны в гостях жена ее брата Екатерина Андрощюк. Они с мужем недавно получили годовые рабочие визы и собираются уезжать на заработки в Польшу. Говорят, что надо строить квартиру, а в Украине на нее заработать нереально. В Киеве однокомнатная в новостройке стоит около 1 млн гривен (около 37 тысяч долларов), под Киевом — 600 тысяч гривен (примерно 22 тысячи долларов).

Оксана в Евромайдане не участвовала, но ездила туда посмотреть из любопытства. Говорит, испугалась, что будет война, и они даже на неделю с детьми уезжали в Киевскую область.

— А я была против Майдана, — добавляет Екатерина. — Из-за него у нас началась война.

Екатерина родом из Мариуполя и после начала военных действий на Донбассе сильно разочаровалась в происходящем в стране.

По словам Оксаны, за последние пять лет коммуналка выросла в четыре-пять раз. После одного из таких подорожаний думали, что будет новый Майдан.

— Вода и электричество у нас по счетчикам. Мы экономим. Раз газ у нас считают на человека, то мы электрочайник убрали и греем воду на газу. Горячую воду дома также перекрыли, потому что она дороже, чем холодная. Зато установили бойлер — так получается намного выгоднее.

— Все эти подорожания обычная среднестатистическая семья очень хорошо почувствовала на себе. Причем конкретно. Если раньше можно было с зарплаты позволить себе пойти в кино, то сейчас — нет, — вступает в беседу Екатерина.

— Да хоть раз в месяц с детьми в McDonalds сходить можно было, — добавляет Оксана.

Когда в стране заработал безвиз, а этот момент наши собеседники относят к позитивным изменениям, муж Оксаны уехал на заработки в Польшу. И хоть безвиз не разрешает работать, многие украинцы благодаря ему ищут себе работу, а потом открывают рабочие визы. Так и он: сначала уехал на разведку, потом получил приглашение и открыл рабочую визу. Сейчас трудится на заводе по изготовлению пластика и зарабатывает в переводе 15−16 тысяч гривен в месяц (550−580 долларов).

— Это больше, чем если бы он в Украине работал. Но он не дома, и нам его очень не хватает. Пообещал новую стиралку, детям плазму, долгожданный этот компьютер. Посмотрите на мой ноутбук — это не ноутбук, это чучело. Мне стыдно. Я купила шкаф за 10 тысяч гривен (около 370 долларов) — год отдавала со своей зарплаты, — показывает Оксана шкаф-купе.

Оксана и Екатерина рассказывают, как за эти годы выросли цены. Например, пять лет назад проезд в метро стоил 2 гривны, сейчас — 8, хлеб и батон были по 4 гривны, сейчас уже 11. При этом когда они рассказывают про Польшу, кажется, что там рай: цены практически не повышаются, людей уважают. Они то и дело говорят, что вот там — Европа, а у них — еще нет.

Оксана говорит, что если ее муж заберет — и она с детьми поедет в Польшу. Хотя сама до этого еще ни разу не была за границей и не скрывает, что и самолетов тоже не видела.

— Хай забирает! Я не против. Я тут жила и думала, что это будет мое цаство. А если бы не секонд-хэнд — я бы не выжила. Знаю, что есть жизнь лучше.

Сколько украинцев сегодня работают за границей, сказать сложно. Василий Воскобойник, президент Всеукраинской ассоциации компаний по международному трудоустройству, отмечает, что по средним оценкам, число работающих за рубежом украинцев составляет около 5 млн человек. Это данные украинского МИД. Польша в статистике лидирует, в стране работают около 2 млн украинцев. В целом в Украине сейчас проживает боле 42 млн человек.

— Сегодня в Польшу и Венгрию украинец может приехать по биометрическому паспорту и на месте устроиться на работу в течение одного дня. С другой стороны, оформление рабочих виз также упрощается и ускоряется с каждым годом. Однако нельзя забывать о том, что безвиз не является причиной трудовой миграции украинцев за границу. Облегченный режим пересечения границы с ЕС для украинцев открывает, действительно, большие возможности, и чем больше граждан посетит Европу, тем быстрее будет происходить процесс евроинтеграции Украины, — говорит он.

Эксперт также отмечает, что безвиз повлиял и на выездной туризм. По данным Укрстата, в 2017 году более 26 млн раз украинцы ездили за границу, годом ранее — на 2 млн раз меньше. Безвиз со странами ЕС заработал в июне 2017 года.

— В последние годы появилось много новых транспортных маршрутов из Украины в страны ЕС. К нам пришли несколько лоукостеров, которые предлагают авиабилеты по низким ценам практически во все страны Евросоюза. Раньше нужно было заранее планировать поездку, покупать билет, идти в посольство и получать визу. Теперь достаточно зайти на сайт продажи билетов, найти «горячее предложение» и уже завтра можно полететь на выходные в Лиссабон или Вену, — говорит он.

Малый бизнес можно открыть за десять минут

Леонид Остальцев присоединился к Евромайдану после разгона студентов 30 ноября 2013 года. На тот момент он работал пиццайоло.

После событий в Крыму и начала вооруженных действий на Донбассе он посчитал своим долгом поехать и туда. Тогда Леониду было 27 лет.

— После того, как сбили наш самолет с десантниками, я сразу же пришел в военкомат и сказал, что хочу идти добровольцем. Я попал в 30-ю бригаду, в пехоту, в 1-й батальон. Мы зашли в Донецкую область летом 2014 года и выбивали силы противника вдоль всей русской границы на протяжении двух месяцев и вышли из Луганской области.

Контракт был заключен на год, и после демобилизации Леонид вернулся к мирной жизни.

— Я пришел домой, какое-то время адаптировался. С другом создали неправительственную организацию, чтобы помогать другим ветеранам и семьям погибших, в том числе с трудоустройством.

Так он решил открыть пиццерию «VETERANO Pizza», где в основном работают ветераны АТО. Пошел на курсы в центр занятости, сделал бизнес-план и искал инвестора на 30 тысяч долларов.

— У меня было всего 50 долларов, а первые 100 баксов мне прислал американский друг.

Сейчас у Леонида франшизный проект: шесть пиццерий и 14 кофеен по стране. Около 40% сотрудников прошли АТО. Владельцы бизнесов — исключительно ветераны. Когда в одном из заведений проводили презентацию книги «14 друзей хунты», на нее приезжал и Петр Порошенко.

По мнению Леонида, за последние пять лет в стране очень многое изменилось в лучшую сторону.

— Появилось понятие самоидентефикации — «я украинец». Раньше у меня и моих друзей этого не было. Почути українську мову в Києві, то була диковинка. Я выучил украинский язык. Да, в школе нас учили, в суворовском училище, где я учился, тоже, но свободно говорить я не мог. Пять лет назад выйди на Крещатик и спроси у ста людей, кем они себя считают. Они х… вам ответят. Они скажут: украинец или русский, слушайте, да мы в принципе все соседи, о чем базар, славяне. Но у каждого из нас есть своя история и свои корни.

Леонид служил в армии и может сравнить, какой она была до вооруженного конфликта на Донбассе. Говорит, что сейчас оснащение и обучение бойцов другое.

Леонид рассказывает, что за эти пять лет стало проще открыть и заниматься малым бизнесом.

— Раньше на открытие бизнеса уходило четыре дня, сейчас это занимает десять минут и все в электронном формате. Ты отправляешь паспортные данные и пишешь, чем хочешь заниматься, платишь небольшой взнос до 1 тысячи гривен (около 37 долларов) — и уже предприниматель. В бизнесе отменили проверки. Нас никто не проверяет. Меня за три года проверяла только один раз налоговая и служба труда.

Коррупционеров будут судить в специальном суде, а откаты стали меньше

После Евромайдана в Украине появился специальный орган досудебных расследований дел по коррупции. Это Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ). Оно расследует топ-дела, связанные с судьями, прокурорами, народными депутатами, министрами, или коррупционные преступления, когда размер ущерба превышает 35,5 тысяч долларов. При этом детектив НАБУ не может ничего сделать без санкции прокурора, а по словам Виталия Шабунина, главы правления Центра противодействия коррупции, если прокуроры заинтересованы стопорить дело, то его тяжело довести до суда.

Уже в этом году в Украине должен заработать отдельный антикоррупционный суд. Планируется, что именно он будет рассматривать дела НАБУ.

— Еще до революции мы четко поняли, что не работает в каждой из сфер, связанной с коррупцией. Например, почему журналисты расследуют какие-то дела и в результате они не доходят до суда и нет посадок. Мы брали кейсы и прогоняли через органы, которые должны были на них реагировать: полиция, прокуратура, служба безопасности, контрольно-ревизионное управление. Мы понимали, где чего-то не хватает в нормативке, а где люди просто сливают дела.

Виталий Шабунин рассказывает, что масштаб коррупции после Евромайдана в целом стал меньше.

— Проследить этот момент можно по госзакупкам. При Януковиче средний откат на госзакупке был 35−40%, после революции без изменений в нормативке процент упал до 7. Система не понимала, что дальше. В 2016 году стало понятно, что в принципе воровать можно. Сейчас средний откат на строительстве больше 15%.

При этом обывателю может показаться, что коррупции в Украине за эти годы стало больше. Но эксперт отмечает, что это ощущение возникает из-за того, что сейчас для широкой общественности открыли все возможные реестры. Чиновники подают декларации, и любой украинец может посмотреть, что у того есть. Многих украинцев наличие такого имущества шокирует, раньше представить, что все это может быть открыто, было невозможно.

— Ты вводишь фамилию и видишь зарегистрированное на человека имущество, — говорит Виталий Шабунин. — Сейчас стало больше информации для анализа. Раньше все было закрыто. Сейчас, когда чиновник подает декларацию, он, конечно, может что-то спрятать, но за это можно получить два года тюрьмы.

По словам Виталия, сейчас в Украине идет реформа здравоохранения. За счет нее планируют исключить ситуации, когда врачи берут с пациентов деньги. Это воможно за счет того, что доктора будут лучше зарабатывать. По мнению эксперта, избавляться от такой бытовой коррупции нужно не посадками в тюрьму, а реформами сферы. Сейчас семейный доктор заключает с пациентом договор, и государство выплачивает ему сумму на годовое обслуживание украинца. То есть деньги идут за врачами, а пациенты могут выбрать себе доктора.

— Сейчас закупка лекарств по госпрограммам против ВИЧ, туберкулеза, гепатита, онкологических заболеваний идет через международные организации. Получилось 40% экономии на закупках за счет того, что мы избавились от посредников. Препараты покупают в десятки раз дешевле. Раньше лекарства продавали украинским посредникам, а те продавали министерству. Мы покупали дороже, а поэтому и меньше.

Безусловно, пять лет после Евромайдана — не очень большой срок, чтобы достичь глобальных перемен в жизни украинцев. Как и во всем: есть плюсы и минусы. По мнению экспертов, самое главное, что процесс запущен. Сейчас Украина в ожидании выборов президента. Что будет дальше, зависит и от их результата.