Чтобы снимать, Полоке понадобилось разрешение Лукашенко

Источник материала:

Режиссер «Республики Шкид» закончил на «Беларусьфильме» съемки картины о красном терроре

Полоку обвинили в глумлении над белорусским языком

Скандал разгорелся в середине съемочного процесса картины о революционных 20-х «Око за око». На пустом месте. 75 процентов актеров на площадке - белорусские. Действие происходит в неугадываемом городке, где-то между Питером и Москвой. Чем не Минск? И Полока захотел привнести в картину белорусский колорит.

Режиссер признается:

- Гарбука, когда он говорит по-белорусски, могу просто слушать. Что бы он ни говорил… Я погружаюсь в обаяние этого пространства как человек не из этого места…

Но появление в фильме российского режиссера белорусской речи так обескуражило некоторых деятелей белорусской культуры, что они усмотрели в этом глумление над белорусами. Кто точно писал письма-доносы, Полока не говорит. Но после этих писем работу над картиной приостановили. Два месяца зимой картина стояла.

- Так вот прямо в глумлении и обвиняли?

- Да. Белорусская трасянка - это не белорусский язык. Но как это не язык, когда на нем говорят? Это такой же язык, как в Украине суржик. Как одесский жаргон, на котором Бабель писал. Это возможность вызвать интерес и любовь к языку, передать его мелодику… С одной стороны - звучит по-белорусски, с другой - всем понятно. И можно оставить живой голос Гарбука в фильме. Он у нас говорит по-белорусски, только самые непонятные слова - на трасянке.

- Вы кому-то помешали?

- Возможно, я занимаю чье-то место и ведущие творцы недовольны…

Лукашенко (дело о глумлении получило широкую огласку и дошло до президента. - Авт.), просмотрев отснятый Полокой материал, никакого криминала в картине не нашел. К тому же фильм Полоки - это первая попытка «Беларусьфильма» попасть в российский прокат. 22 процента в фильме белорусские (эти деньги Минкульт выделил Полоке). А российский прокат приносит прибыль.

Но есть еще один тонкий аспект. Картина выйдет на экраны как раз к 90-летию октябрьской революции. А прочтение октябрьских событий у Полоки неоднозначное. Но Лукашенко, по мнению режиссера, рассудил так: не весь мир социалистический. И такую неоднозначную картину будет интересно смотреть разных странах.

- А вы верили, что президент разрешит вам снимать?

- Нет. Не верил, - честно отвечает Полока.

Гостюхин играет начальника тюрьмы, а Янковский - аристократа

Предпоследний съемочный день. У маленькой церквушки над озером на улице Голодеда в Минске базар. На церковном заборе развешаны мундиры статских советников, депутатов городского собрания, продается серебро и драгоценности, патефоны… Продают бывшие аристократы. Покупает голытьба. Румяная баба примеряет на себя мундир с эполетами. Довольна. И дамочки в вуальках дрожащими руками тянутся за червонцами… Как за спасением.

20-е годы. Россия. Начало красного террора. После смерти Ленина всех «белых» офицеров и бывших чиновников арестовали в один день. И потихоньку расстреливают… Выпускают мало кого, выпускают единицы. Главного героя Адамова выпустили потому, что кто-то из «красных» начальников вспомнил: в 1905 году военный генерал Адамов отказался судить большевиков.

Массовки человек 300. И даже на съемочной площадке два социальных слоя не смешиваются.

На телеге, задумчиво глядя в свое прошлое, сидит бывший «белый» офицер. Уже без погон и медалей…

- Товарищ командир, разрешите обратиться, тысячи не найдется? - спрашивает, распыляя вокруг запах вчерашнего веселья, пролетарий из массовки.

- А? Что? - выныривает офицер из прошлого.

- Скорей бы домой, плохо мне сегодня…

Съемки идут нелегко. То потерялся некий Лазаревичи, и бригадир массовки минут 20 ходит по площадке между телег, заглядывает под фуражки спящим и кричит в ухо: «Лазаревич!»

То пропало пенсне. «Товарищи, кто унес очки с телеги? Они бутафорские. Сломаются через неделю!» - нет сегодня бригадиру массовки покоя.

А еще… Об этом говорят шепотом, с пальцем у рта. Режиссер прямо на площадке может заснуть - у Полоки давняя привычка работать по ночам. Ну и тогда уже совсем никаких съемок…

В предпоследний съемочный день Полока недоволен массовкой, осталось снять считанные кадры. Но среди нескольких десятков колоритных личностей, таких, что мороз по коже, нет нужной режиссеру.

- Товарищи бедняки, прошу всех построиться! - опять кричит бригадир массовки.

С земли поднимается целая туча темных полууголовных и крестьянских рож. Обступает режиссера плотным кольцом…

- Вот… - тянется Полока к кому-то в заднем ряду. - Только оденьте его… В это…

«Все сам, все сам. Во все вмешивается, никому не доверяет», - ворчат костюмеры.

- Снимаем!

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Режиссер Геннадий ПОЛОКА: Эта картина о любви

- Как о любви?! Ведь в фильме нет ни одной женщины? Сплошные расстрелы…

- Близость человеческая ведь ни в физических связях. Эти связи недолговечны. Мне 77-й год, и жизнь пролетела. Физические возможности ограничены. Уже в 40 лет человек начинает стареть, а жить надо долго… Что держит человека в жизни? В чем радость? Чем больше за свою жизнь вы накопили связей, тем большее количество людей вокруг вас, тем радостнее конец жизни. Мощнее ощущение счастья. Счастье в моей картине - это ощущение человека, что его все любят. Это всего лишь ощущение. Но оно и есть счастье. Когда Адамова расстреливают вместе с мальчиком-красноармейцем, который спас ему жизнь, он счастлив. Ему было страшно, что мальчика расстреляют, а его нет. Раз конца не миновать, значит, он должен быть светлым. У каждого человека…

Формально в моих картинах финалы печальные. В той же «Республике ШКИД». Но нет трагизма… После премьерных показов люди подходят ко мне со слезами и благодарят. За что? Оказывается, возможность поплакать светлыми слезами - это тоже счастье.

КСТАТИ

Гример картины Григорий ХРАПУЦКИЙ: Усов и бород сделали на $5 - 7 тысяч!

- На «Беларусьфильме» давно не снимали масштабные картины на исторические темы. А Полока - мастер истории. Работаем по фотодокументам, воссоздаем лица эпохи до мелочей. Около сотни бород и столько же усов сделали для картины. Можно выложиться на сто процентов… Я, как профессионал, счастлив. Но есть проблема - дефицит с материалом. Нет волоса буйвола, который в советские времена мы в достаточном количестве брали в Казахстане. Натуральный волос сейчас собрали по объявлениям в газетах, поскребли по сусекам киностудии, по знакомым. Но без буйвола нет ни хорошего держания. Малейшая влага - и усы теряют форму. Выкручиваемся, как можем.

- А сколько денег на грим ушло?

- O! Это очень трудно подсчитать… Ну на сегодняшний день… Давайте я вам скажу цифру, но вы будете считать ее очень условной - тысяч $5 - 7.

ЦЕННИК «КП»

Усы (одних хватает на три съемочных дня, потом они теряют форму) - $15.

Борода - $35.

Литр искусственной крови (немецкой на меду, которая легко смывается с одежды - $9).

Тюбик грима - $20.