Черная дыра?..

Источник материала:

Торговать  нефтью  проще,  чем  алкоголем 

В этом году Мозырский нефтеперерабатывающий    завод стал выпускать печное топливо красного цвета. По своим потребительским свойствам оно осталось прежним, приобрело только оригинальный для ГСМ «окрас». Дело в том, что по своим физическим и основным химическим свойствам печное топливо очень похоже на солярку. Некоторые коммерсанты даже «путают» их, осуществляя поставки заказчикам. Подмена одного вида топлива другим — одно из самых распространенных преступлений, связанных с нефтепродуктами. Впрочем, достаточно большие объемы ГСМ в Беларуси «прокручиваются» через серые или откровенно криминальные схемы. Отечественные НПЗ выпускают топливо европейского качества, только оно не всегда сохраняется коммерсантами по пути от завода до потребителя. Специалисты Комитета государственного контроля установили: значительные объемы ГСМ в Беларуси «крутятся» в теневом обороте. Слабый контроль в этой сфере? Отнюдь. Достойное внимание ей уделяют и Министерство по налогам и сборам, и концерн «Белнефтехим», и УБЭП МВД, Департамент финансовых расследований КГК…  Но реализацией нефтепродуктов занимается в республике слишком много компаний: и с идеальной репутацией, и с подмоченной. Даже индивидуальные предприниматели торгуют бензином и соляркой. Получить-то лицензию на такой вид деятельности оказалось делом достаточно простым. А возле каждой нефтебазы или АЗС контролера не поставишь.Эта проблема детально обсуждается на коллегии КГК.  

Вообще на «нездоровье» отечественного рынка ГСМ указывают не только результаты проверок, но и статистика. В 1991 году белорусский транспорт «съедал» за год более 2,3 миллиона тонн бензина, а в 2006 году – менее 1,2 миллиона. Конечно, за эти годы с прожорливых газиков и старых «волг» многие пересели на более экономичные иномарки, многие автомобили теперь ездят на газе. Но и количество автотранспорта выросло почти в 3 раза, да и ездить за рулем белорусы стали чаще и на более длительные расстояния. Словом, такую «экономию» можно объяснить только «подпиткой» бензобаков из неучтенных источников. 

Впрочем, большинство схем реализации «левого» топлива правоохранительным органам известно. Немало его контрабандой попадает из соседней России. Потом оно оприходуется по бухгалтерии коммерсантами через лжепредпринимательские структуры и поступает в оборот. Бывает, ГСМ продают сельхозпредприятиям в обмен на их продукцию, а ее реализуют за наличный расчет. Встречается и откровенное мошенничество: печное топливо продают под видом солярки. Внешне они похожи друг на друга, без лабораторных анализов отличить сложно, но по цене разница почти в два раза. В принципе, техника и на печном топливе может более-менее сносно работать, но быстро изнашивается. 

Правоохранители постоянно выявляют мошенников, возбуждаются уголовные дела, конфискуются ГСМ, виновных наказывают… А проблема остается. Ибо реализацией нефтепродуктов в Беларуси могут заниматься все кому не лень. Что проще: получить лицензию на открытие коммерческого магазинчика или на право торговать ГСМ? Вопрос, к сожалению, риторический. «Нефтяная» лицензия выдается почти по заявительному принципу при наличии минимального пакета документов: договора на аренду АЗС или склада хранения нефтепродуктов и чтобы у их владельца были технические документы в порядке. На этом все основные требования и заканчиваются. Причем географическая привязка к арендованным нефтехранилищам чисто условная. Законодательство не требует осуществлять торговлю и хранение нефтепродуктов только на объектах, указанных в лицензии. 

При таком демократичном подходе заниматься нефтепродуктами оказалось много желающих. А реального правового фильтра, который позволил бы отделять благонадежных участников рынка от «коммерческой шушеры», у «Белнефтехима», который выдает лицензии,  не оказалось. За большое количество выданных разрешений «непонятным» фирмам в адрес концерна сыплется немало упреков. Но его представители только разводят руками: ничего не можем сделать, закон есть закон. «Конечно, мы можем отказать неблагонадежным компаниям в выдаче лицензии, — говорит заместитель председателя концерна «Белнефтехим» Владимир Волков. – Но чаще всего для этого у нас нет законных оснований. Если у коммерсанта есть все необходимые по закону документы, он просто подаст на нас в суд и выиграет дело». 

Качественно контролировать лицензиатов у концерна тоже нет возможностей. Да, проводятся плановые проверки, с автозаправок и нефтебаз отбирают пробы горючего, потом их изучают в лабораториях, но топливо практически на сто процентов соответствует стандартам. Конечно, график посещений специалистов «Белнефтехима» «лицензионных» объектов расписан на несколько месяцев вперед, на АЗС к этому событию готовятся, приводят все в порядок… Впрочем, такой превентивный контроль тоже приносит пользу (на отечественных заправках топливо намного качественнее, чем во многих странах СНГ), но  не позволяет отследить деятельность некоторых лицензиатов. Ведь своего-то имущества у многих нет, 80 % компаний, занимающихся реализацией нефтепродуктов, — посредники. Иные компании с оборотом в десятки миллиардов рублей из балансового имущества имеют только пару компьютеров и набор офисной мебели. 

Зато пробы ГСМ, которые берут правоохранители, в 40—60 % случаев показывают отклонения от стандартов. Почему такая разница по сравнению с исследованиями концерна? Просто милиция и ДФР работают по оперативной информации. Говоря проще, изначально идут туда, где закон нарушается. Поэтому им и «везет» чаще. Получается, что некоторых «не обремененных имуществом» лицензиатов поймать за руку можно только после целой оперативной разработки. Значит, правовое поле оборота нефтепродуктов необходимо совершенствовать. И прежде всего лицензионные требования. Компания—участник рынка нефтепродуктов, как минимум, должна иметь в собственности или на праве хозяйствования АЗС или склад нефтепродуктов и отпускать продукцию только с них. Тогда и неразберихи будет меньше. Да и проверки «Белнефтехима» станут более эффективными. Ведь нефтепродукты обеспечивают до 50 % акцизных поступлений, а предприятия «Белнефтехима» — свыше 16 % поступлений в казну, контролируемых Министерством по налогам и сборам.