Рано прощаться, поздно прощать?

Источник материала:

ЛЕМЕШЕНОК Юлия

Право сильного быть добрым

Любить — не любить? Прощать — не прощать? Жизнь нередко ставит наших читателей перед таким выбором. Причем выбор нужно делать в отношениях с родными — матерью, отцом, сыном... Как же сделать его правильно? Авторы писем в редакцию размышляют, спорят, советуют.

Гомельчанину Сергею уже за сорок. Судя по его письму в редакцию, он вполне состоявшийся человек. «Я из тех людей, про которых говорят: жизнь удалась. У нас хорошая семья, подрастают три сына, которым очень повезло с мамой. Сам я таким детством похвастаться не могу. О своей матери знаю мало, да и то по рассказам тетки. Я вообще был нелепой случайностью в жизни матери — молодой продавщицы. Они с сестрой перебрались из деревни в город, жили в небольшой квартирке. Когда появился я, по рассказам тети, мать хотела сразу же оставить меня в роддоме. Постыдилась врача, который убедил ее забрать ребенка. Ведь она не какая–то пьяница, работала, но... За детским питанием бегала моя тетка, и по ночам она ко мне вставала, и в поликлинику водила. Вскоре мое полусиротство стало полноценным. Мать уехала в Украину с очередным другом. А зачем молодой тете взваливать на себя такую ношу, как ребенок? Так я оказался в детдоме. Не буду описывать годы, когда я забирался на высокий подоконник и смотрел часами на дорожку, по которой ко мне никогда не придет мама... Когда я вырос, обозлился окончательно. Позже решил ее разыскать... Я хочу найти мать просто для того, чтобы плюнуть в лицо. Простите за категоричность, но понять и простить такое предательство я не смогу никогда».

Минчанка Екатерина Дубовик выросла, судя по ее письму, в благополучной семье. Единственному и позднему ребенку родители позволяли все, в том числе не ночевать дома. Свобода закончилась беременностью Кати. Правда, за отца своего ребенка девушка собиралась замуж, но Саша был не из тех, кого хотели видеть своим зятем родители Кати, занимающие достаточно высокие должности. «Я не могу простить того спектакля, который мне устроила мать, — пишет Екатерина. — Она заявила, что раз так вышло, нужно обязательно пройти обследование. У нее был знакомый врач, и даже в больнице я ничего не заподозрила. Только когда очнулась от наркоза, поняла, как жестоко меня обманули. Моего ребенка больше не было... Ирония судьбы в том, что я все–таки вышла замуж за того самого Сашу, но теперь все заработанные деньги вкладываем в мое лечение от бесплодия. Мать я не видела уже четыре года. Ее запоздалые извинения мне не нужны».

Зато материнское сердце может простить все. Исповедь Людмилы Панковой из Гродненской области трагична и типична одновременно. Потому что истории матерей, которые пытаются вытащить детей из омута наркотической зависимости, к сожалению, похожи. «Артем был ласковым, послушным ребенком, занимался баскетболом, правда, учился не ахти. И вдруг все изменилось. У него часто менялось настроение, мог спать сутками. Возвращался домой будто пьяный, деньги начали исчезать. Потом сын стал требовать деньги у меня. Я узнала, что он наркоман. Когда я попыталась не дать ему денег, он ударил меня. Бить меня вошло у него в привычку. Он проходил лечение уже трижды, но каждый раз все повторяется снова и снова. Я не могу оставить его одного, поэтому терплю все оскорбления, хотя руки опускаются...»

Говорят, материнское сердце — это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение. А вот сердца взрослых детей, увы, порой мелковаты...

Фото РЕЙТЕР.