СТАЛИН: ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКА
СТАЛИН: ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКА
Впрочем, написав, что «запрошенный Хрущевым лимит на расстрелы Сталин не утвердил (сократил его почти вдвое)», я погорячился и совершил весьма распространенную ошибку. Под ответом Хрущеву на его людоедскую просьбу хоть и стоит подпись Сталина, но решение принимал не он, а Политбюро ЦК. Дело в том, что должность Генсека в эпоху Сталина была несколько иной, чем в эпоху Брежнева, когда Генсек действительно был всесилен. При Сталине это была, скорее, техническая должность. Генсек руководил секретариатом партии. В задачу секретариата входило: собирать все предложения от госпарторганов, обобщать их, докладывать Политбюро, после доводить решения Политбюро до исполнителей и контролировать исполнение. Короче говоря, Генсек выполнял сугубо рутинные функции. Задайте своим знакомым вопрос: кого заменил Сталин на этом посту? Уверен, что самым распространенным ответом будет неправильный — Ленина. На самом деле Иосиф Виссарионович заменил на этом посту... супругу Я.М. Свердлова К.Т. Новгородцеву. Правда, при Новгородцевой эта должность именовалась по-другому: руководитель секретариата. Но когда на ее место «задвинули» Сталина, то, чтобы подсластить ему пилюлю, придумали более звучное название — Генеральный секретарь. Между прочим Сталин, не очень дороживший этим постом, трижды (в 1924 г., в 1926 г. и в 1927 г.) подавал в отставку, предлагал вообще ликвидировать этот пост и даже просил направить его «на практическую работу в Якутскую область или в Туруханский край». Однако все эти просьбы и предложения были трижды отклонены. Даже в Туруханск не отпустили. Вспомнили, наверное, сколько раз он при царе оттуда сбегал. Таким образом, Генсек Сталин был, по словам Л.Троцкого, «сугубо подчиненной фигурой». Он даже не председательствовал на заседаниях Политбюро. По традиции работой этого органа руководил тот, кто возглавлял правительство СССР (до 1924 года — Ленин, до 1930 — Рыков, до 1941 — Молотов). Лишь в начале 1941 года, став премьером и сохранив пост Генсека, Сталин обрел всю полноту власти и в партии, и в государстве. Выходит, что массовые репрессии 30-х годов правильнее было бы именовать рыковскими или молотовскими, но уж никак не сталинскими. При этом я вовсе не пытаюсь полностью обелить вождя, а просто стараюсь следовать правде истории. Безусловно, на Сталине лежит немалая часть вины за то, что творилось в стране. Ведь он был членом Политбюро — органа, который фактически руководил страной и на заседании которого санкционировались массовые репрессии. Следовательно, он имел возможность влиять на принимаемые решения. Тем более, что он был, пожалуй, самым опытным, самым авторитетным из членов Политбюро человеком, который (благодаря посту Генсека) лучше своих коллег знал истинное положение дел в стране. А раз так, то, бесспорно, что повлиять Сталин мог, но влиять не стал. Почему? Не захотел или не сумел? Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Хотя широко известны случаи, когда он пытался смягчить приговоры, выносимые его соратниками по партии. Вспомним, например, громкое «шахтинское дело» (судебный процесс, состоявшийся в мае — июле 1928 в Москве). Группу горных инженеров и техников обвинили в создании «контрреволюционной вредительской организации», которая, по мнению следствия, действовала в Шахтинском районе Донбасса, выполняя поручения бывших владельцев шахт). Тогда суд признал значительную часть фигурантов виновными и приговорил к смертной казни. На заседании Политбюро Сталин предложил помиловать всех осужденных. Однако Бухарин уговорил остальных участников заседания проголосовать против этого предложения. Сталин остался в одиночестве, но именно его, а не Бухарина сегодня обвиняют в «этом преступлении». А вот как разворачивались события на февральско-мартовском (1937 года) пленуме ЦК ВКП (б), который решал судьбы обвиненных в подготовке госпереворота Рыкова и теперь уже самого Бухарина. Выступивший на пленуме с основным докладом Ежов предложил отдать заговорщиков под суд и разрешить суду приговорить их к смерти. Ежова поддержали Буденный и секретарь исполкома Коминтерна Мануильский. Хрущев и секретарь Киевского обкома партии Постышев внесли предложение судить, но не расстреливать. Сталин же, выступая одним из первых, предложил исключить Бухарина и Рыкова из партии, помиловать, лишить гражданства и выслать из страны. В результате голосования голос Сталина оказался единственным из 71 голоса членов ЦК. Можно ли после этого обвинять Сталина в маниакальной кровожадности? Вопрос, как говорится, интересный. «А ты не думаешь, что Сталин в этих случаях просто играл на публику, создавал себе привлекательный образ для будущих историков?» — спросили у меня. Отвечу честно: не знаю и, наверное, никогда уже не узнаю. Действительно, нам сегодня не дано заглянуть в голову усатого вождя и понять, что в ней творилось в те моменты, когда он брал слово на заседаниях пленумов и Политбюро, но лично я считаю, что Сталин руководствовался исключительно прагматическими соображениями. Ну, зачем, скажите расстреливать Бухарина и Рыкова, если после исключения из партии и высылки из страны они бы практической опасности не представляли? А разумно ли в условиях острого кадрового голода уничтожать квалифицированных (хотя и политически неблагонадежных) горных инженеров? В этой связи можно вспомнить и о судьбе профессора Л.К.Рамзина, приговоренного в 1930 году к расстрелу по «делу Промпартии» (антисоветской организации, которая по заданию белоэмигрантских центров пыталась сорвать индустриализацию в СССР). Говорят, что именно по настоянию Сталина смертная казнь Рамзину была заменена десятью годами тюрьмы. Интересно, что прямо на тюремных нарах осужденный ученый создал промышленный прямоточный котел, аналогов которому в мире не было и который получил имя изобретателя. (Помню, как я изучал устройство «котла Рамзина», будучи студентом энергофака БПИ). В 1943 году Л.К.Рамзин за это изобретение получил Сталинскую премию. Воистину стократ был прав Шарль де Голль, написавший, что Сталин «умел «приручать» своих врагов». И умело, добавлю от себя, их использовал. В продолжение к сказанному признаюсь, что я верю тем историкам, которые утверждают, что Сталин умело «сталкивал лбами» своих политических противников. Троцкистов он уничтожил руками сторонников Каменева и Зиновьева, а их самих — руками бухаринцев. Похоже, что именно так оно и было. Да, это были репрессии, затронувшие не только самих «вождей», боровшихся за власть политических группировок, но и поддерживающих их сотрудников госпартаппарата, а также органов ВЧК — НКВД и даже представителей интеллигенции (например, писателей и журналистов, выступавших в качестве идеологической обслуги этих самых «вождей»). Но это была драка на самом верху советского политического Олимпа. Подобные «бои без правил» проходили, проходят и, наверное, вечно будут проходить на вершинах политической власти всех стран во все времена. Однако за эти «репрессии» я в Сталина камень не брошу. Ну, грызлись между собой «вожди» в пределах московского Садового кольца — и бог с ними. Вот только обвинения (выдвинутые против Сталина Хрущевым и Солженицыным) в организации массовых репрессий я категорически отвергаю. «В Пленум ЦК РКП. |
|