Принуждение к независимости

Источник материала:

Принуждение к независимости

Сразу оговорюсь: обретение государственности уникально для истории каждого конкретного государства, хотя "государствообразовательный" процесс носит универсальный характер.
Кoнcтантин CКУPАТOВИЧ
Главы существующих государств объявляют границы своих государств священными и неприкосновенными, их территории — едиными и неделимыми, но часто сами, как тот американский фермер, постулируют в качестве неотъемлемого права присоединения к своей территории соседских участков. В большинстве случаев побеждают сильнейшие, поэтому судьба "мелких государственных образований" в зоне их пристального внимания, как правило, достойна сожаления. Но абсолютной предопределенности нет — возможны варианты.

"Уродливые детища Версальского договора".

Но как ни крути, уникальность преобладает. Как только перестройка (инициированная сверху попытка модернизации советского общества) в конце 80-х гг. прошлого века устами Михаила Горбачева постулировала "новое мышление" в качестве императива "для страны и остального мира", прибалтийские республики тут же декларировали свой государственный суверенитет. Он для них стал благом, ради которого можно принести самые большие жертвы. Все в конечном итоге окупится.

Белорусам же более стоящей казалась относительно налаженная хозяйственная жизнь — предмет их национальной в советской "семье народов" гордости. Поэтому даже Декларацию о государственном суверенитете (принята ВС БССР 27 июля 1990 г., 25 августа 1991 получила статус конституционного закона) большинство восприняло как простую смену вывески. Мол, был "гортоп", станет "гарпалiва" — что с того? "Абы грэла..."

Разумеется, правил не бывает без исключений. Иные народы обретают государственность примерно так, как это делали советские домохозяйки, всегда готовые покупать "что дают" на все оставшиеся от получки деньги. Опасаясь, что в следующий раз и "этого не будет", надеясь при случае кому-нибудь перепродать или сменять на вещь более нужную.

А бывали случаи, когда государства получали суверенитет как бы в наказание за прегрешения. Например, колонии, с которыми "цивилизаторским нациям" стало хлопотно по разным причинам. Некоторые из этих образованных более полувека назад государств до сих пор маются, на генетическом уровне воспроизводя ностальгию по временам просвещенного колониального господства. Иные, наоборот, винят былых властителей за насажденное ими бескультурье как главную причину нынешних своих неудач. Но, например, в Индии не слышно особого антианглийского ропота, а на постсоветском пространстве антироссийские настроения сильны.

Иногда суверенитет предстает как наказание в чистом виде. Так, после первой мировой войны Австро-Венгерская империя распалась и бывшая метрополия стала независимой от своей житницы (Венгрия) и от своей кузницы (Чехословакия). Вдобавок Австрия оказалась перенасыщенной чиновниками, способными управлять империей, но бессильных наладить жизнь в маленькой стране, населенной банкирами, адвокатами, военными чинами, отпрысками аристократических фамилий и представителями богемы.

Впрочем, дадим слово заинтересованному современнику. Стефан Цвейг писал: "По всем бесспорным признакам эта страна, искусственно созданная государствами-победителями, не могла существовать независимо и (все партии: социалистическая, клерикальная, национальная — твердили это в один голос) даже не хотела самостоятельности. Впервые, насколько мне известно, за всю историю случился такой парадокс, чтобы к самостоятельности принуждали страну, которая бы упорно тому сопротивлялась. Австрия хотела объединения либо с прежними соседями, либо с исстари родственной Германией, но ни в коем случае не желала вести в таком изуродованном виде унизительное, попрошайническое существование".

Противоположный пример являет собой Польская Республика. Имея за спиной столетия упорной борьбы за независимость, ее народ после поражений в мировой войне Германской и Австрийской, распада Российской империй — тогдашних европейских жандармов, разделивших в свое время территорию Польши, что называется "на троих", сумел воссоздать свое государство. Тоже не без принуждения. Польша получила гарантии союзников-победителей, но для полного утверждения государственности ей в 1920 году пришлось отбить "освободительную агрессию" со стороны молодой республики Советов.

Но нет вечного мира под оливами. В 1939 году уже два агрессора — Германия и СССР — сговорившись, вновь "устранили" польское государство, разделив его территорию между собой. Официальная риторика по этому поводу перекликается с некоторыми заявлениями отдельных современных политиков. Наркоминдел СССР Молотов: "Оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора".

Гитлеровцы с этим соглашались. Преамбула советско-германского Договора о дружбе и границах гласила: "Правительство СССР и германское правительство после распада бывшего польского государства рассматривают как свою исключительную задачу восстановить мир и порядок на этой территории...".

Вот такие агрессоры-миротворцы.

С тех пор много воды утекло. Австрия через аншлюс присоединилась к родственной нации, была втянута еще в одну мировую войну и вновь потерпела поражение, ей продублировали международный мандат на суверенитет, который на сей раз она использовала по назначению и вошла в число самых благополучных государств мира. Польша уже на моих глазах решительно избавилась от коммунизма и успешно осуществила модернизацию хозяйственной, политической и культурной жизни. Совершила, по общему мнению, чудо, которого не ждали. Не ждали и сами поляки, прекрасно осознающие особенности собственного менталитета.

Атипичный отец нации.

Сказать, что ситуация в современной Беларуси идентична той, которая существовала в Австрии в 20-30-х гг. прошлого века, нельзя. Но несомненно, что многие из белорусского "Мы" восприняли свалившийся на них суверенитет как божью кару. Причем, в отличие от Австрии, суверенитет Беларуси никто не навязывал.

В отличие от Польши, она за него самозабвенно не боролась. В то же время она вроде бы все сделала сама, бесхитростно отдавшись господствующему веянию. Причем "веяло" именно из Москвы, где Россия "суверенизировалась" от союзного центра, а заодно и от союзных республик, которые, по мнению команды Ельцина, во-первых, не спешили поддержать ее в осуществлении реформ, во-вторых, используя сложившуюся неопределенность, спешили выкачать из тогдашней РСФСР как можно больше ресурсов.

В общем, вопрос "Кто съел наше сало?", всем глаза застил. После I съезда народных депутатов был даже такой момент. Озлобленные экономической немощью союзного правительства не только союзные республики, но даже и российские регионы отказывались поставлять продовольствие населению Москвы. С известными оговорками можно сказать: все, кроме Беларуси.

В общем, Союза уже фактически не было, новых государств еще не было и особого выбора тоже не было. Или оставайся в союзе с такими же нищими, как и сам, при урезанном в полномочиях центре (по горбачевскому сценарию), или иди своей дорогой сам.

"За что?" — стенают и посыпают голову пеплом считающие себя невиновными. А бывает так, что и ни за что. Просто стоял рядом, просто проезжал мимо, соблюдал правила, когда другие их нарушали. И вообще, не водись с плохими мальчиками.

А в итоге "хоть скули, хоть не скули, но случились Вискули" — место БССР, совершенно искусственно созданного по схеме великого Ленина и не менее великого Сталина псевдогосударственного образования, заняла Республика Беларусь.

И началась уже новейшая история.

Мудрые утверждают: коль выпал жребий, то иди своей дорогой и пусть люди говорят что угодно. Беларусь пошла. На первых же выборах главы государства победил тот, кто пообещал сохранить все лучшее, что было в Союзе. В прагматическом смысле — лучшее для Беларуси.

Консервативная составляющая в общественном мнении была настолько же сильна, насколько и неразборчива. Она постоянно требовала пищи, и ее кормили, не особенно заботясь о возможном несварении желудка. К тому же (пресловутый дефицит!) кормили тем, что под руку попадалось. Например, просвещенной публике было уже вполне понятно, что главной причиной всех зол является совершенно невиданная централизация экономики. Что спасение (для всех!) возможно только на пути ее децентрализации. По вокабуляру того времени — в дезинтеграции, по обстоятельствам того времени — в суверенизации. Но победивший трибун обещал народу еще более полную интеграцию, за что и был объявлен, говоря деликатно, Отцом нации.

Но это был атипичный Отец нации.

Зенон Позняк назвал первую команду Лукашенко колониальной администрацией. Суть понятна: назначены Москвой, служат Москве, готовят страну к сдаче москалям. Вроде бы все так оно и было, хотя на самом деле было не так. Подвела неточность в дефинициях. Метрополия проявляет крайнюю осторожность в подборе кадров для колониальной администрации. Ибо, убыв в колонию, наделенный полномочиями Центра даже самый честный администратор пробует гнуть и свою линию, со временем именно ей уделяя главное внимание и используя для ее проведения львиную долю выделяемых Центром ресурсов. А своя линия у Лукашенко была. Да еще какая!

Совсем простая. Он хочет и властвовать безраздельно (суверенно), и оставаться колониальным администратором в том, что касается распоряжения дешевыми ресурсами.

И он ее, эту линию, гнет до сих пор. Стоит вспомнить хотя бы агрессивность, с которой Лукашенко прессовал Бориса Ельцина, когда тот давал для этого повод своими человеческими оплошностями. Одновременно он звал его в арбитры в своих спорах с оппозицией, твердо зная, что царь Борис не осмелится не прийти и не помочь. В отношениях с ельцинским преемником были не то чтобы шероховатости, но и публичное (по телевизору) хлопанье дверями. Мол, если вы так, то к нам больше ни ногой. Если за такие деньги, то и дружбе вашей грош цена.

Пейте, дети, молоко!

Трудно все это оценить однозначно, и большая ясность была бы крайне желательна. В первую очередь для страны и людей, поскольку такие хитрости более уместны на базаре, чем в государственной политике.

Ведь при таком раскладе львиная доля энергии общества расходуется на борьбу с ветряными мельницами. С теми обведенными вокруг пальца политиками, которых Лукашенко записал в друзья. Которые только делают вид, что ему верят, но искренне верят, что любой другой на этой должности будет хуже. И платят за это заблуждение высокую цену.

Даже самая прекрасная девушка может дать только то, что у нее есть. Коль намекала, обязана. С учетом этого надо оценивать желания и возможности. В связи с грузинскими событиями политолог Виталий Силицкий, например, отмечает, что Россия решила взять быка за рога, прекратить метания официального Минска между Россией и Европой. Беларусь должна четко обозначить лояльность Москве. Грузию уже принудили к миру, а сейчас будут принуждать Беларусь к дружбе!

Военная операция в Грузии была сигналом, что в выборе методов внешней политики Россия церемониться не будет. А когда она особенно церемонилась? Чего, например, стоят "от мертвого осла уши", обещанные Путиным Латвии.

Этому движению конца не видно, в рядах, первыми ступивших на интеграционную тропу, уже изрядная естественная убыль, а все остается на своих местах. Риторически обозначается готовность к совместному сопротивлению продвижению "демократии" на восток, в Беларуси ставят хитроумные российские радары, но все это делается с надеждой, что, даст Бог, не понадобится. А если произойдет, то тем более никому не понадобится. В общем, интересно это людям военным да инженерным, сделавшим разработку средств уничтожения человека и человечества любимым занятием. И к тому же денежным.

Сейчас модно заниматься прогнозами, которые обычно составляются по оптимистическому, пессимистическому и наиболее вероятному сценариям. Наиболее вероятный — западные ракеты с ядерными боеголовками никогда на нас не полетят, если Кремль сознательно не вызовет огонь на себя. А оптимистический полностью совпадает с пессимистическим — после нажатия кнопки "пуск" время жизни белорусов будет измеряться подлетным временем ракет до Ганцевичей и Вилейки.

Больше Беларусь Российской империи дать ничего не может. Хоть в лепешку расшибись. Вполне можно расслабиться и получать удовольствие. Тем более что основания для этого есть. Да, особо не усердствовали мы в деле модернизации нашего общества, в отличие от других, менее созерцательных, народов.

Но крот истории прилежно роет, и жизнь все-таки течет и изменяется. Доказательством тому могут служить изложенные выше соображения и многочисленные примеры из социальной практики. Например, колхозы уже фактически исчезли, но не потому, что кто-то "ломал колхозников через колено". Они тихо состарились при минимально-достаточном пенсионном обеспечении и теперь потихоньку помирают в своих постелях, выбегая во двор по нужде, а не потому, что над ними летают "сушки" и бросают взрывающиеся "баранки".

А новых колхозов не будет, поскольку нет необходимых для раскулачивания мироедов. И не будет при нынешнем равнодушии немногочисленных сельчан к земельной собственности.

Промышленность вполне убедительно демонстрирует способность к копированию зарубежных образцов, и по внешнему виду белорусские товары уже вполне похожи на китайские. А в содержательном плане наш народ всегда отличался в лучшую сторону, вкладывая душу даже туда, где в этом нет особой необходимости. Например, в производство порошкового молока. И йогурты на нашей молочной (духовной) основе уже пьют и маленькие японцы.

Как говорится, пейте, японские дети, молоко, будете здоровы!

Почивать на лаврах не стоит, не стоит и злорадствовать, но вполне можно радоваться нашей стабильности, наблюдая за напрасными попытками амбициозной соседки не то повернуть колесо истории вспять, не то ускорить его движение к справедливому мироустройству.
Теги: Минск