Упертый парень. Михаил Сиваков: моя девушка для “Прессбола” сниматься не будет

Источник материала:

— Только можно, чтобы перед выходом я прочитал материал? Не хочется, чтобы вышло, как с Кривцом. Там же бомба получилась какая-то.
— Так это же хорошо!
— Ну это смотря для кого...
С такого вот диалога началось мое общение с Мишей СИВАКОВЫМ — очередной белорусской ласточкой, упорхнувшей в футбольную Европу.

Вернее, он пока здесь — в уютном минском ресторанчике вместе с очаровательной спутницей Виолеттой — студенткой одного из столичных вузов. Послезавтра у него самолет, но, верный данному слову, он должен дать интервью, о котором мы договаривались давно. Вот только я никак не мог предположить, что Михаил окажется таким скрупулезным...
— На самом деле я не люблю банальных интервью. Иногда можно взять ворох таких материалов и понять, что они написаны словно под копирку — только фамилии разные. А так все об одном и том же, одни и те же набившие оскомину вопросы. А с другой стороны, наверное, можно и журналистов понять. Если спортсмен сам дает расплывчатые — дипломатические, как говорится, ответы, тут уж ничего не поделать...
Мне кажется, если уж соглашаешься на интервью, то оно должно быть искренним, чтобы болельщик мог составить свое впечатление о человеке.

— Давай тогда пробовать, Миша... Честно говоря, показалось, что определение твоего будущего клуба напоминало лотерею. Мелькали названия разных команд, а выбор остановился на том, кто вступил в гонку за тебя последним...
— Я бы так не сказал. Днепропетровский “Днепр” первым сделал мне конкретное и серьезное предложение. Оно во всем устраивало, но мне все же хотелось уехать в Европу. Тогда я думал о “Торино”, но он находился в “зоне вылета”, а к роли спасителя клуба я пока не готов. С “Бохумом” дальше разговоров дело не пошло. “Кальяри” же проявился в последние дни трансферного окна, звал настойчиво, и грех было не воспользоваться предоставившимся шансом.

— То есть если бы не сардинцы, поехал бы ты в славный город Днепропетровск, где трубы заводов выше небоскребов...
— Ну а что, это третий клуб Украины, с хорошей базой, прекрасным коллективом и отменными традициями. Я проникся этим в общении с тренерами и руководителями и так категорично о команде не отзывался бы.
Конечно, в “Днепре” предлагались более выгодные условия, чем в “Кальяри”, но в моем возрасте нельзя гнаться за деньгами. Надо пробовать себя в топовых европейских чемпионатах, коим, без сомнения, является итальянский.

— Так сколько же ты потерял в деньгах-то?
— Потерял и потерял, бог с ними. Главное, что попал именно туда, куда хотел. На самом деле для меня многое значат не только традиции, но и люди, которые окружают.
Например, буквально вчера узнал, что генеральный секретарь нашего клуба Пино Серра в свое время усыновил троих белорусских детей вдобавок к двум своим. По-моему, на подобные поступки способны только люди с большой душой, и они заслуживают всяческого уважения.
Пино мне сказал, что когда я чего-то добьюсь в жизни, то могу сделать точно так же, как он. Но подобные вещи надо делать с большой ответственностью. Не хочу рассуждать в сослагательном наклонении, однако Пино меня впечатлил именно тем, что способен на поступок. Знаешь, есть категория людей, которые могут много и красиво говорить, но ничего при этом не делать...

— Но ты-то уж точно не из таких. Твое настойчивое желание уйти из БАТЭ по окончании сезона показывает в тебе человека исключительно волевого и целеустремленного...
— Все было немного не так, как представлялось со стороны. Звучали слова, что я не подписывал контракт в течение года, хотя на самом деле предметный разговор насчет его продления состоялся только после домашней игры с “Ювентусом”. Тогда я поговорил с Анатолием Анатольевичем Капским, мы обсудили все условия, и они меня устроили. Но было понятно, что впереди игры в Лиге чемпионов, и предложения еще могли появиться.
Был вариант с “Крыльями Советов”. Слуцкий мне всегда импонировал, поэтому я не скрывал, что хотел перейти в его команду. Я встречался с моим агентом на домашней игре с “Реалом”, вроде все обсудили, но переход сорвался. Думаю, по причине финансового кризиса. Из-за переговоров я контракт и не подписывал, вот откуда все разговоры.

— Ностальгия по команде, из которой ушел, осталась?
— Конечно, я этого не скрываю. Очень прикипел к БАТЭ за те шесть лет, что там находился. Мне нравились те отношения, которые есть, наверное, только в Борисове. Это неповторимая команда.
И сейчас очень хорошо понимаю Анатолия Анатольевича Капского, когда он говорил, что уход каждого футболиста из клуба переносит весьма болезненно. Именно так воспринимают свои переходы и уже бывшие игроки БАТЭ.

— Ты морально готов читать прессболовскую колонку о белорусских легионерах, где напротив фамилии Сивакова могут регулярно писать: был в запасе, но на поле не выходил или более того — не был и, разумеется, не выходил?..

— Первое время мне придется находиться вне стартовой заявки, так как я месяц не тренировался, и в Италии это прекрасно понимают. Но постараюсь, чтобы этот период прошел как можно быстрее...
— Ну а если и потом не пойдут дела, тогда как?
— Если честно, у меня и мысли нет, что буду сидеть на лавке.

— Так и Антон Путило, уезжая в “Гамбург”, тоже не собирался наблюдать матчи своей команды со стороны...
— Если не получилось у Антона, это вовсе не значит, что не выйдет и у меня. И наоборот. Думаю, у каждого своя ситуация, на которую влияют множество факторов. У Антона имелись проблемы с языком, да и позиция, на которой его использовали, была не совсем для него характерна.
Наверное, надо быть готовым ко всему. Так бывает, что, когда не идет игра, отыщется довольно много оснований, чтобы найти для объяснения этого массу причин и море виноватых. Впрочем, я уже понял, что в неудачах прежде всего надо винить самого себя.
Но опять-таки крайности тоже вредны: когда человек морально грузит себя с утра до вечера, пытаясь разобраться в собственных ощущениях, ничего хорошего не получается. Нужно просто сказать себе: “Будет новый день, и тогда ты сделаешь все по-другому”. Когда человеком движет позитив, он добивается многого.

— Это ты сам понял или кто-то подсказал?
— У меня никогда не было советчиков, я до всего доходил своей головой. Если человека кто-то ведет по жизни, то он не может оценить прелесть собственной ошибки. Больше всего нас убеждают не чужие истории, а вещи, к осознанию которых приходишь собственным умом.
Конечно, есть люди, с которыми я советуюсь и чьим мнением дорожу, но какие-то кардинальные вещи надо брать на себя. И что бы кто мне ни говорил, я от своих намерений не отступлюсь. Упертость — это черта моего характера: упрусь, как баран, — и ни с места.
Я уже рассказывал Сергею Кайко историю о том, как по приезде в “Кальяри” мне предложили на выбор майки с двумя номерами — 4-м и 16-м. Едва ли не все руководство уговаривало меня взять 4-й — казалось бы, что сделает в этой ситуации молодой игрок? Прислушается к мнению новых работодателей и поступит так, как они считают логичным и нормальным.
А я про себя думал: “Какая ерунда все эти числа — до 11, после 11... Если буду нормально играть, то выпустят и под 16-м номером”. Они даже не хотели наносить этот номер мне на футболку, но я уперся и все-таки своего добился.

— Ты в школе, наверное, был авторитетным парнем — предводителем какой-нибудь неформальной группировки? Или отличником...
— Кстати, учился я очень хорошо класса до пятого, пока не начались серьезные тренировки. Главарем банды, конечно, не был, все мои друзья являлись, как бы это сказать... Сейчас слово подберу... Которые всегда отстаивали свою точку зрения и не стеснялись говорить все в лицо окружающим.

— Это как Уго Чавес, что ли?
— Про него не знаю, я в политике не разбираюсь особо. Сразу скажу: не моя тема...

— Как считаешь, футболистам, кроме спорта, чем-то еще надо интересоваться?
— Это все индивидуально: кто-то любит книжку почитать, кто-то — в кино сходить. Я даже уверен, что есть и такие, кто театр посещает. Что касается меня, то под настроение могу и книгу прочитать. И даже не одну.
И в театр сходить, если нужно. В смысле, если будет с кем сходить.

— На кого из БАТЭ в этом плане ты сделал бы ставку?
— Кривца можно заманить.

— Ты имеешь в виду вкусные пирожные в буфете?
— По сладкому у нас главный спец Саша Гутор. Он конфеты может с утра до вечера топтать. Хотя, если разобраться, по театрам надо ходить не с партнерами по команде, а с любимой девушкой. С такой, как моя Виолетта. Она — удивительный человек, и чем больше с ней общаюсь, тем сильнее к ней тянет.

— Как бы ты отнесся к тому, если бы в один прекрасный день твоя девушка предстала в нашей газете в такой же фотосессии, как Татьяна Троина?
— Я знаю Виолетту и уверяю, что в таком виде ни в “Прессболе”, ни в любом другом издании она не появилась бы.

— Да, Миш, в женщинах ты пока не сильно разбираешься. А они знаешь какие бывают?
— Да знаю... Просто в отношении моей девушки двух мнений быть не может. Я в ней уверен.
Хотя как рядовому читателю фотосессия Троиной мне понравилась. Красивая женщина и очень профессиональная работа фотографа.

— Но, уезжая в Италию, надо быть готовым к тому, что при случае тебя тоже постараются использовать в качестве модели. Скажем, рекламировать джинсы с обнаженным торсом... Они это любят...
— Я нормально отношусь к рекламным акциям, хотя не скажу, что, получив подобное предложение, тут же сорвался бы с места и впрыгнул в эти джинсы сам. Обдумал бы сто раз и, скорее всего, сказал бы “нет”. Чтобы потом все в Беларуси смотрели на меня в этих джинсах и обсуждали, какой у Сивакова пресс и насколько развит у него плечевой пояс?

— Вот уж не думал, что ты придерживаешься таких пуританских взглядов... Даже страшно спросить, книги какого писателя читает этот Миша Сиваков...
— Коэльо. Я его почти всего прочитал. А когда мы куда-то летели с командой, купил еще одну книжку. Собственно, названием она меня и привлекла — именуется просто и емко: “Я”. Дельная вещица оказалась.

— А чье “Я” тебе более всего симпатично?
— Нравится читать интервью Аршавина. Мало того что он многого добился — все-таки один из лучших футболистов России, да и Европы, — так еще Андрей не боится выражать свои мысли вслух, не отделывается дипломатичными ответами, лишь бы отвязаться от журналистов, и не думает о том, что его откровения могут не понравиться кому-то из тех, от кого он зависим. Думаю, это только усиливает к нему любовь болельщиков.

— Тем не менее уход Аршавина из “Зенита” напоминал мыльную оперу с изрядно поднадоевшим сюжетом...
— Из Минска мы можем составить впечатление только посредством публикаций в СМИ. Как все обстояло на самом деле, знает лишь сам Андрей. Поэтому нам вряд ли стоит что-то комментировать, чтобы не попасть в глупое положение. Главное, что все мытарства закончены и Аршавин попал именно в ту команду, где его талант сможет раскрыться наиболее полно.
“Арсенал” играет в ярко выраженный комбинационный футбол, а Венгер не зря считается не просто тренером, а еще и психологом, умеющим помочь футболисту проявить все свои способности. Во всяком случае Саша Глеб благодарен Венгеру до сих пор и не устает это повторять во всех интервью.
Понятно, что для нашего поколения Глеб — это человек, на которого стоит равняться. И если посмотреть объективно, то мне до его уровня пока еще как до луны.

— Так ты же упертый. Поставишь цель — и вперед...
— Это понятно, что я буду стараться и упираться на тренировках и в играх, но если сейчас скажу, что собираюсь переплюнуть достижения Глеба, то ты же сам напомнишь мне об этом через год или два: мол, ну и где твои успехи, деятель? Так что лучше промолчу.

— Но у Сани дело обстояло проще, ему было на кого положиться в начале своей зарубежной карьеры.
— Значит, буду пробиваться один. Сейчас главное — выучить итальянский. Мне уже сказали, что проблем с адаптацией в коллективе не будет, и за это можно даже не переживать.

— Говорят, Виталий Кутузов уже дал тебе ряд ценных советов...
— Он сказал, что, даже не зная языка, можно стать в коллективе своим. Надо просто показывать людям, что общение с ними тебе приятно. Быть открытым и много улыбаться. Пытаться общаться любыми способами — на английском, на ломаном итальянском...
Дополнительную уверенность придает то, что я всегда могу набрать Кутузова и спросить у него совета.

— Вообще-то в Италии живет еще и Алейников.
— Я не уверен, что он подозревает о моем существовании.

— Можешь не сомневаться — очень даже подозревает.
— Ну тогда здорово: можно будет получать консультации сразу из двух источников.

— Как считаешь, много ли для футболиста значит то, что о нем пишут в прессе? Это тебе вопрос вдогонку начинающемуся итальянскому периоду карьеры. В этой стране журналисты далеко не так щепетильны, как наши...
— Меня уже предупредили, что в общении с итальянцами надо держать ухо востро. Впрочем, это относится ко всем репортерам. Одно неосторожное слово — и человек, который меня не знает, может подумать бог знает что. Мол, зазнался, звездную болезнь схватил. Не хотелось бы прослыть пижоном.

— Не волнуйся, Миша, ты уже у многих на ментальном уровне вызываешь неприязнь хотя бы потому, что едешь в солнечную страну играть в футбол за хорошие деньги. Пусть даже и за немного меньшие, чем в “экологически чистом” Днепропетровске...
— Я имел в виду настоящих болельщиков. Вот как раз они действительно радуются успехам белорусских спортсменов. А остальным — флаг в руки, я им ничего не должен.
Просто думаю, что это не очень честно — в лицо говорить спортсмену одно, а за спиной тихо ненавидеть. Это то же самое, когда тебя любят только в минуты твоих побед. Тогда чемпиона готовы носить на руках, но стоит ему оступиться или получить травму, он тут же становится едва ли не изгоем...
Мне вообще нравятся открытые люди, что называется, без камня за пазухой. Конечно, у любого человека может быть депрессивное настроение, оно бывает и у меня — тогда все знают, что лучше меня не трогать. Но во всяком случае я не переношу свои проблемы на окружающих, а просто уединяюсь и слушаю медленную музыку.

— Ну и какие образцы отечественного музыкального творчества ты захватишь с собой в Кальяри для прослушивания в часы душевных переживаний?
— Во-первых, в Италии надо будет перестроиться — там надо улыбаться, и я буду это делать. Не надо никому показывать, что мне тяжело. А во-вторых, я не большой любитель белорусской музыки. Из российских команд нравится группа “Центр”. Там простые ребята, искренне рассказывающие о том, что близко любому человеку. Я не люблю гламура, который присутствует в RNB. Там почему-то обязательно должны быть километровые понты, роскошные тачки, длинноногие красавицы и бриллианты. Но это так далеко от реальной жизни...

— Печально слышать, что диски сладкоголосых белорусских исполнителей так и не достигнут модной страны Италии... А они ведь так дружно болели за борисовскую команду в период лигочемпионских баталий...
— Зато я сказал правду.

— Тебя что, перекормили 75-процентной нормой на наших радиостанциях?
— Так я радио не слушаю.

— Может, еще и телевизор не смотришь?
— “Столичный футбол” было интересно смотреть после тура. Но почему-то эта программа имела статус кинофильма для взрослых — выходила в эфир, когда не только дети, но и большинство взрослых уже видели сны.

— Кроме “Столичного футбола”, что-нибудь вспомнишь?
— Сейчас еще появилась программа, тоже о футболе... Коля Ходасевич ведет.

— Опять ты о футболе...
— Ладно уж, “Панорама”! А вот у тебя самого какие программы на ТВ любимые?

— Я не очень-то наше телевидение люблю. Скорее ему сочувствую. Скажи, чтобы добиться чего-то значимого в футболе, надо смотреть любимую игру с утра до вечера, да? Подмечать какие-то детали, моменты...
— Я бы не сказал. Человек должен быть всеядным. Себя футбольным гурманом не назову. Легко могу пропустить какой-то хороший матч только потому, что хочу погулять. Футбола в этой жизни не должно быть слишком много.

— Твое мнение, как презентовал Сивакова его агент, продавая восходящую звезду белорусского футбола на Сардинию?
— Уверен в том, что каждый агент про своего игрока говорит только хорошее, а уж потом клуб сам наводит справки и смотрит видео об интересующем человеке. И никто никогда не купит футболиста, основываясь лишь на словах тех, кто хочет его продать...

— Ты сам себя как можешь охарактеризовать?
— Возможно, у меня есть какие-то достоинства как у игрока. Но будет неправильно, если я начну долго и пространно о них рассказывать. Знаю и недостатки: надо прибавлять и в отборе, и в игре головой, на что не уставал мне указывать Виктор Михайлович Гончаренко.
А вообще мне кажется, что футболист всю жизнь должен работать над тем, чтобы как можно ближе подойти к идеалу. Это непросто хотя бы потому, что все мы — живые люди, и, добиваясь какого-то уровня, перестаем стремиться к цели с первоначальным азартом.
Знаешь, когда у тебя ничего нет, то смотришь на мир широко открытыми глазами, и тебе хочется оставить в нем свой след. А потом достигаешь одной ступеньки, второй, появляется материальный достаток — и начинаешь думать: “А зачем упираться? Ведь и так все есть...”
Не знаю, может, я еще довольно молодой и в чем-то наивный, но мне хочется избежать подобного пресыщения.

— Вообще-то говоря, пока у тебя его по большому счету еще нет.
— Да я просто предвосхищаю следующий вопрос. Журналисты любят спрашивать в конце разговора о планах и перспективах.
На самом деле хочется оставить свой след в футболе. Честно...