Двухвековые тайны минской "Володарки"

Источник материала:

14 марта 2009 Общество
Юрий БЕСТВИЦКИЙ, Рэспубліка Фото Юлии дорошкевич, "Наша Ніва"Прослуживший несколько веков державным интересам Пищаловский замок в Минске, где многие годы размещался СИЗО-1 Департамента исполнения наказаний МВД Беларуси, сдает полномочия инвесторам. Известный в народе как тюрьма Володарка, из места содержания арестантов он может превратиться в туристическую Мекку нашей страны. До последнего времени история тюремных учреждений никем из отечественных краеведов и ученых не подвергалась серьезному исследованию. Первый шаг в этом направлении — фундаментальная монография профессора Академии МВД Беларуси Анатолия ШАРКОВА "Уголовно-исполнительная система Республики Беларусь: история и современность". С автором монографии доктором исторических наук беседует журналист "Р".

— Анатолий Васильевич, какой исторический пласт поднят вами в разработке острожной темы?

— Если говорить об острожной системе нашей страны, то ее истоки лежат в недрах великой Российской империи. Еще в 1802 году царь Александр I повелел губернским прокурорам и губернаторам взять под контроль арестантские дела и провести ревизию смирительных и работных домов. В 1808 году был издан царский указ, предусматривавший улучшение условий содержания арестантов, а также постройку острогов трех разрядов. Как отмечено в документах, уже к 1820 году тюрьмы появились в Гродно, Волковысске, Слониме, Новогрудке, Пружанах, других белорусских губернских и уездных городах. Немногим из них было суждено устоять под напором времени и стать поистине историческими реликвиями. Например, острожный замок XVIII века в Гродно, известная крепость в Бобруйске, более позднее сооружение — тюрьма в Пинске.

— Министр внутренних дел Беларуси Владимир Наумов сообщил недавно сенсационную новость: ведутся переговоры с зарубежными инвесторами, готовыми выкупить знаменитую минскую тюрьму, известную в народе как Володарка. Условие одно: после реставрации она должна сохранить прежний облик. В чем же историко-культурная ценность данного острожного комплекса?

— Судьба Володарки — большая, заслуживающая особого внимания страница нашей общей истории. Она возведена в Минске при Александре I как губернский острог для 246 арестантов. Получила известность как замок Пищалло, позже — как Володарка. Интересно, что во все времена и при любой власти замок использовался по назначению: в нем отбывали наказание арестанты. Конечно, столь внушительное строение также подвластно времени и требует немалых средств на капитальный ремонт и реконструкцию.

Прежний тюремный острог располагался в Минске на Губернаторской улице (прежней Францисканской) и представлял собой деревянный флигель, обнесенный частоколом. Обветшавшее здание требовало значительных расходов, и в 1821 году минский губернатор Грицевич ходатайствовал перед министром внутренних дел о целесообразности постройки нового каменного острога. Контракт на его постройку достался помещику Рудольфу Пищалло (позднее директор тюремного комитета Минской губернии), который обязался построить каменный замок с оградой и железной крышей за 226 тысяч 850 рублей 50 копеек ассигнациями, или 64 тысячи 814 рублей серебром. Пищалло, человек зажиточный и авторитетный, имел должность коллежского советника Минской губернии, а также ордена Святой Анны второй степени и Святого Владимира третьей степени. Возле Минска в районе Боровлян он владел наследным имением Городище, поэтому городские власти смело доверили помещику ответственный объект. Спроектировал же минский острог губернский архитектор Казимир Хрщанович. Самое удивительное, что многие уважаемые источники сегодня ошибочно утверждают, будто проект замка принадлежит Рудольфу Пищалло, а не губернскому архитектору Хрщановичу. Вот отсюда и пошло историческое название замка Пищаловский, а имя архитектора было незаслуженно забыто.

В декабре 1824 года строительство было завершено, и вскоре здание передано под надзор минского полицмейстера. Прежде чем заполнить новый замок арестантами, архиепископ Анатолий 27 мая 1825 года предписал освятить его члену консистории священнику ключарю Шимановскому. Однако не обошлось без казуса: острожная церковь была поставлена алтарем на запад, из-за чего священник категорически отказался освятить ее, да и сам острог остался неосвященным. Только по настоянию губернского правления в июне 1825 года острог освятил протоиерей Боричевский. В апреле 1829 года острожную церковь освятил сам архиепископ Анатолий, но только после того, как алтарь перестроили с запада на восток.

Тюремный замок располагался по тем временам за городом, в конце широкой улицы Тюремной (также Соборной). Он являл собой красивое трехэтажное здание с четырьмя башнями по краям, увенчанными лестницами.

Несмотря на то, что замок принимала строгая комиссия, уже в 1826 году губернский архитектор Хрщанович затребовал 1 тысячу 246 рублей на ремонт потолка и железной крыши.

— Сколь комфортно по тем временам чувствовали себя арестанты Володарки?

— Их положение было незавидным, доказательство чему письмо графа Строганова Приказу общественного призрения от 29 марта 1832 года. В нем сообщается, что многие арестанты носят только одно рубище, едва прикрывающее их наготу. От нечистот и неопрятности их тело покрывается коростой и другими кожными заболеваниями. Он потребовал обеспечить бельем 200 мужчин, по рубахе на каждого, а также 50 женщин — по рубахе, юбке и косынке, за счет средств, собранных в пользу тюремного комитета губернским дворянством. После этого "зачесался" и сам губернский тюремный комитет — в замке была устроена больница на 30 лечебных мест, а также острожная аптека. До этого больные арестанты содержались вместе со здоровыми сокамерниками и лишь тяжело больные переводились в отдельную камеру.

— Сохранились ли сведения об использовании труда заключенных и как кормили обитателей Пищаловского замка?

— Это интересная сторона арестантской жизни. Их кормили за счет суточных денег, отпускаемых казначейством. Некоторым заключенным их выдавали на руки, для большинства закупали продукты, из которых они сами готовили пищу и даже пекли хлеб. Так, по отчету губернского тюремного комитета за 1851 год, арестанты внутри замка выпекали хлеб, вили веревки, изготавливали из них маты, а женщины мыли полы и стирали белье, вне замка обрабатывали огороды. Выращенные овощи, а также деньги от их продажи шли на покупку продуктов, частично выдавались им на руки. Помимо этого они пересыпали в Минске мосты, возводили земляные валы вокруг православных кладбищ и даже молотили рожь на ручных мельницах. Однако эта работа была не из легких, и арестанты умышленно их ломали. В итоге их вскоре отлучили от мельничного дела.

— Придерживались ли арестанты Пищаловского замка неофициальных тюремных законов и традиций?

— Наказание за нарушение этих правил было жестоким и беспощадным. За их соблюдением в тюрьме следили люди, пользующиеся непререкаемым авторитетом в арестантской среде. Принцип был таким: следуй этим законам, и твоя личная тюремная жизнь будет относительно спокойной и предсказуемой.

Долгое безделье, на которое были обречены арестанты, порождало различные развлечения и забавы, зачастую достаточно грубые. Например, были такие тюремные "забавы", как бег вшей, охота на клопов (или "на бекасов"), игра в "ложки", когда арестанты били друг друга деревянными ложками по оголенному животу, а также игра в "банки", когда наносили удары по оттянутой коже. Чего греха таить, отдельные такие забавы дошли и до наших дней. Процветали в остроге и картежные игры, хотя официально они были запрещены. Наиболее умелым они приносили деньги, других азарт низводил до умопомрачительного состояния.

— Кого же из известных людей судьба забрасывала в камеры Пищаловского замка?

— В разные годы здесь побывали: революционер Кастусь Калиновский, белорусские поэты, общественные и культурные деятели: Винцент Дунин-Марцинкевич (1864—1865 гг.), Якуб Колас (1908—1911 гг.), Карусь Каганец (1905—1906 гг. и 1910—1911 гг.), Алесь Гарун (1907 г.) Пищаловский замок нередко являлся местом казни. Ночью 25 февраля 1906 года по приговору военного суда за попытку убийства минского губернатора Курлова во внутреннем дворе замка (на воротах) повесили эсера Ивана Пулихова. Весь острог тогда был в трауре, из нескольких окон замка свисали черные флаги.

— У Пищаловского замка есть еще одна малоизвестная страница истории, связанная с оккупацией Минска гитлеровскими войсками. Кого же заточали нацисты в старинные казематы?

— Нацисты использовали помещение Пищаловского замка преимущественно для подследственного гражданского населения. Издаваемая ими в столице газета "Minsker zeitung" вот как преподносила это: "Утром в 6 часов все камеры тщательно убираются. В тюрьме работают русский врач, 2 медсестры и 3 надзирательницы для заключенных-женщин. Больные временно доставляются в городскую больницу, позже будет оборудовано собственное специальное помещение. Когда в тюрьму пришли немецкие власти, они не обнаружили там никаких документов, никаких книг по содержанию заключенных. Сегодня, когда человек попадает в тюрьму, он прежде всего проходит тщательную регистрацию. Раз в неделю заключенные моются в бане. Ежедневный паек включает 330 граммов хлеба, суп и кофе. Два раза в неделю можно получать продуктовые передачи. Кухня для заключенных обслуживается гражданскими лицами. Для штата сотрудников имеется своя кухня с отдельным обслуживанием. Рядом с хозяйственными постройками разбит маленький огород, который придает тюремным стенам и башням мирный вид. Наказание не вступает в силу без справедливого приговора. В тюрьме нет камер пыток, которые существовали при Советах в здании тюремной администрации. (Оно было разрушено в результате бомбардировки. — А. Ш. ) При Советах были случаи заключения детей, немцы оставили это в прошлом".

Если верить нацистской пропаганде, то в тюрьме были созданы условия, чуть ли не для санаторно-курортного лечения заключенных. Свидетельства очевидцев говорят об обратном. Жительницу деревни Охотичи Кировского района Могилевщины Стефаниду Ермолаевну Каминскую бросили в Пищаловский замок за отказ полицейскому отдать что-нибудь из домашних вещей. Ее поместили в камеру № 10 вместе с Ольгой Щербацевич, ее сестрой Надеждой Янушкевич и другими женщинами. Вот фрагмент ее воспоминаний, датированный 1967 годом: "В застенках услышала, что в Минске была группа из 21 человека. Всех поименно не помню, но там был ее организатор Одинцов, медсестра Аня, Островская Лена, семья Янушкевич Ольги, ее брат, сестра, муж сестры и 16-летний сын Ольги. Ольга истекала кровью, очень переживала за сына.

У Надежды Янушкевич грудного ребенка на ее глазах выбросили из окна третьего этажа. Все они просили, чтобы те, кто выживет, не забыли о подпольной группе, которой руководил Одинцов".

— Что, на ваш взгляд, следует организовать в отреставрированном помещении Пищаловского замка?

— Я думаю, что это просто идеальное место для создания историко-культурного комплекса, где мог бы разместиться Национальный исторический музей. Главное ведь, сохранить первозданный облик замка, как внешний, так и внутренний, где многочисленные туристы могли бы соприкоснуться с тайнами ушедших веков.