"За Сталинград он стоял насмерть". Внук маршала Чуйкова - о легендарном деде

Источник материала:

«Дедушка не умел проигрывать, за Сталинград он стоял насмерть», — рассказал «АиФ» внук маршала СССР Василия Чуйкова Николай Чуйков.

Пешком в советскую столицу

— Деду рано пришлось повзро­слеть: большая семья, тяжелый сельскохозяйственный труд. В 12 лет он закончил 4-й класс церковно-приходской школы и пешком ушел с котомкой в Петербург на заработки — в семье было 12 едоков. Подрабатывал мальчиком на побегушках, потом в гостиницах «подай-принеси». Последняя должность — делал шпоры с малиновым звоном.

Когда Первая мировая закончилась, надобность в шпорах отпала, и его братья, служившие в Кронштадте, устроили Василия юнгой на минном тральщике.

В 18 лет Чуйков по­ступил на военные курсы в Красной армии, а после был сразу отправлен на фронт. Тут-то и выяснилось, что это его призвание. В 19 лет он уже командовал полком, воевал на трех фронтах, получил два ордена Боевого Красного Знамени, наградное оружие от Фрунзе и золотые карманные часы от ВЦИК ВКП (б) — это приравнивалось к званию Героя Гражданской войны.

— Гражданскую войну дедушка завершил командиром полка. По­ступил в Академию им. Фрунзе, а затем ему предложили поучиться на китайском отделении в этой же академии. Пошли командировки в Китай. Первая — в 1926 г. красным дипкурьером. Был Чуйков в Китае и на нелегалке. Фамилия тогда у него была Карпов. Работал с товарищем Эйтингоном (он впоследствии возглавлял диверсионное управление, то самое, которое убрало Троцкого).

Дедушка до последних дней сохранял все особенности характера разведчика. Бабушка рассказывала, как в Китае (там они жили на нелегалке) захотела как-то пошутить, подошла к нему сзади, закрыла глаза руками и… оказалась отброшенной в угол комнаты, а на нее смотрело дуло нагана. Дед отругал ее за неудачную шутку — ведь он мог ее убить. Хотя бабушку он любил безумно. Их отношения — настоящая лебединая песня.

Устроил мясорубку

— С началом Великой Отечест­венной дед просился на фронт. Спустя время его вызвали из Китая и направили в Тулу на формирование резервной армии. С ней он отбыл в Сталинград.

На Сталинград направил свои войска генерал Паулюс, он гнал и уничтожал наших людей в донских степях, от советских поездов с войсками ничего не оставалось, потому что в небе господствовало люфтваффе. Как остановить эту армаду?

Чуйкову помогла внимательность разведчика. Он обратил внимание, что немцы любят все делать по правилам: сначала поднимают авиацию, потом подключают артиллерию, дальше движутся танки, за ними пехота.

— Дедушка все это проанализировал и понял: вышибешь одно звено — сломаешь всю атаку. Он дал приказ сократить расстояние между нашими и немецкими окопами до 50 м: немецкие самолеты не могли бить по нашим — попали бы по своим. Артиллерия при таких расстояниях тоже малоэффективна. Дальше дед сформировал мелкие диверсионные группы, которые зачищали здания Сталинграда от немецких захватчиков. Потом он заметил, что немцы очень не любят воевать ночью. Наши ночью заскакивали в немецкие окопы, начинали рукопашный бой. Конечно, это не для слабонервных: крики, стоны, кому-то голову рубят лопатой, кому-то штыком в грудь — мясорубка, месиво.

Немцы все же ворвались в Сталинград, пустили по улицам танковые колонны с сидящими на них солдатами: губные гармошки, рты до ушей. Но наши диверсионные группы закидали их «коктейлями Молотова», из пулемета по ним прошлись. Перебили большое количество немецкой техники, затор организовали — на танках-то по городу особо не проедешь. Получили они за свое зазнайство.

Был момент, когда под Сталинградом стало очень тяжко, немцы прорвались к Волге. Тогда дед отправил своего младшего брата Федора, который был у него адъютантом, на другой берег Волги с письмом к жене, но наказал: «Если мы умрем — отдай письмо, а если выживем — уничтожь». Что было в письме, теперь никто не знает.

Церковь спас… Сталин

Василий Чуйков никогда не отступал и никому не сдавался. Говорят, характер был у него железный — не умел проигрывать, из любой ситуации он должен был выйти победителем.

 — Дедушка любил карты, шахматы, шашки — все, во что можно играть. Мы на даче садились за стол, раскладывали карты. Если выигрывал дед, он сидел и всех подкалывал. А уж если проигрывал, щеки надувал, бросал карты, уходил пить валокордин. Возвращался: «Ну что, сыграем?» И играл, пока не отыграется.

Один раз мы с дедом просидели в Завидове на охоте до 5 утра. С нами охотился гроссмейстер по шахматам. Вынул доску, расставил шахматы. Дедушка ему проигрывает и проигрывает. Вечер, ночь, рассвет… Адъютант зашел Чуйкову за спину и показывает гроссмейстеру: «Дурак, ты видишь, сколько времени? Проиграй ему!» А гроссмейстер упрямый попался, все равно выигрывает. Но, в конце концов, и гроссмейстер устал, спать захотел — тогда и проиграл.

Известно, что Василий Чуйков своих взглядов не менял, поэтому, даже став коммунистом, будучи Маршалом Советского Союза, оставался верующим человеком.

— Дедушка ездил в церковь тайком и меня иногда брал. Как истинный разведчик, вызывал не свою «Чайку», а водителя Володьку Алехина на ЗИМе. Садились, ехали в Сергиев Посад, заходили в церковь, смотрели на образа, подходили к мощам Сергия Радонежского. Там он не крестился — всё-таки член ЦК, но дома я иногда замечал, как дедушка крестится.

Вера ему передалась от матери. Она же гражданский подвиг совершила. Большевики хотели взорвать Никольскую церковь, но прабабушка, будучи старостой храма, пошла за нее просить к Сталину. Церковь сохранили. Второй раз прабабушка ходила в Москву уже к Калинину по поводу открытия богослужения в храме. Наверно, Бог воздал ей за это: все восемь ее сыновей, которые воевали на передовой, никто по тылам не прятался, вернулись домой. Сели они после войны за стол, выпивали за Родину, за Сталина, а матушка их, как мышка, ходила за лавками, накрывала на стол. И вдруг после очередного тоста за Сталина аккуратно так говорит: «Не Сталин, не Ленин вас спас, а Господь Бог все управил, да я у него вас вымолила». Когда дедушки не стало, в его партийном билете нашли молитву и крестик нательный, который ему мама дала, когда он уезжал в Сталинград.

В последние годы, когда Василий Иванович плохо себя чувствовал, он постоянно вспоминал своих павших воинов, девчонок-связисток, которых пытался спасти, отправив в тыл, но которые всё равно возвращались на передовую… Похоронить его Василий Чуйков завещал на Мамаевом кургане, рядом с павшими бойцами.

 — Он бывал в Сталинграде, потом Волгограде, постоянно виделся с ветеранами. Дед ездил туда в спецвагоне. На перроне его встречала толпа сталинградцев, у них были слёзы на глазах. Первым в вагон заходил Яша Павлов, секретарь райкома партии, они с дедом обнимались и выходили к людям. Когда дедушка был помоложе, его люди на руки подхватывали и выносили из вагона. Встречи с бойцами часто проходили именно на Мамаевом кургане. Дедушка же был главным военным советником строительства этого комплекса. Когда Василия Ивановича не стало, встал вопрос о памятнике: кто его будет делать? У меня дядя скульптор, он сделал свой памятник. Но вмешался боевой товарищ деда Василий Зайцев: «Памятник Василию Ивановичу уже стоит: монумент „Стоять насмерть!“ — это и есть Чуйков». И правда, говорят, что мой дед очень похож на этого воина-защитника.