Реальный сектор. Человеческий капитал: бедная богатая Беларусь

• Александр Обухович, TUT.BY

Думаю, для Беларуси наступило время проверить на опыте справедливость методики Всемирного банка подсчета национального богатства. Согласно этой методике в состав национального богатства, кроме того, что создано трудом граждан, включаются и природные ресурсы, и население. Для самых богатых стран мира (США, Канада, Япония) доля человеческого капитала в национальном богатстве в среднем оказалась равной 64%, природного капитала – 20%, а физического – 16%. Правда, для стран СНГ оценка не проводилась: уж очень сложной показалась оценка их экономики (последний раз по 192 странам мира оценка проводилась в 1994 году).

До сих пор за уровень развития человеческого капитала в нашей стране мне никогда стыдно не было. И не думаю, что его средний уровень развития у нас сильно уступает уровню развития в любой из западных стран. Особенно учитывая обилие у них мигрантов из Африки и Азии. Но вот за его использование бывало стыдно. И за тенденции в его развитии бывало стыдно. И не раз.

Богатство – еще не капитал

Сам по себе уровень развития человеческого капитала Всемирным банком отнесен к категории национального богатства. Но богатство – еще не есть капитал. А доход, который может страна использовать и на накопление, и на потребление приносит именно капитал. И не обязательно капитал в денежной форме. Главное, чтобы этот капитал участвовал в производстве национального дохода, и чтобы обеспечивалось его воспроизводство.

Как пример. Демократическая Республика Конго, по природному капиталу на душу населения - одна из богатейших стран мира. Запасы меди, золота, урана, большой гидроэнергетический потенциал, запасы тропических лесов. Что еще надо? А страна – из беднейших. Поскольку национальное богатство в хозяйственный оборот не вовлечено.

Да, республике необходимо обеспечить рост не менее 10% в год. Поскольку наша социальная политика была выстроена на проедании национального капитала и на российской нефтегазовой подпитке, заместить эти выбывающие ресурсы возможно только за счет экономического роста. В отсутствии роста снижение социальных стандартов в Беларуси может стать суровой необходимостью.

Но чтобы обеспечить рост объемов в реальном секторе, необходимо обеспечить соединение физического (основные фонды, оборотные средства), человеческого (обученные, квалифицированные кадры) и природного (как минимум – земля, вода) капитала. А потом еще и придумать, куда произведенное сбыть.

Свою промышленность мы проели. В сельском хозяйстве вывели на приличный уровень только часть предприятий. Де-факто, и промышленность, и сельское хозяйство убыточны. Физического капитала для обеспечения такого роста у нас уже явно недостаточно. Природной ренты, в необходимых для экономики страны размерах, только с калийных удобрений не получить (столько их не продать). Другие полезные ископаемые (бурый уголь, железная руда) когда еще будут. И будут ли. Во всяком случае даже такое заведомо устойчивое предприятие, как микашевичский "Гранит" жадностью фирм Управления делами было поставлено на грань банкротства. Сумели же. Значит, и там могут. Да и современную систему сбыта мы только начали создавать.

А у правительства единственная надежда – иностранные инвестиции. Перед любым, случайно забредшим, потенциальным инвестором наши чиновники готовы даже "танец живота" станцевать. Но вот объяснить, зачем это надо инвестору – не могут. Что конкретно он выигрывает, инвестируя в конкретное белорусское предприятие. Чем этот вариант для него лучше любого другого.

А ничем не лучше. Для переговоров с потенциальным инвестором необходимо иметь не только финансовое, но и инженерное обоснование. А его, при наличном оборудовании и только тех кадрах, что не успели разбежаться, и быть не может.

Есть пример. На CEL’09, российскую конференцию по воссозданию гражданской электроники, явился американский инвестор. Бывший наш, сегодня – владелец крупной фирмы. Ностальгия замучила – захотелось проинвестировать на бывшей родине. Потолкался среди представителей фирм и предприятий и возопил: "У вас тут одни МШПА (менеджеры широкого профиля с английским языком). Они хорошо одеты, прекрасно воспитаны, с ними приятно общаться. Но ведь они ничего не знают. С кем я буду работать?" И уехал.

Ни МВА, ни МШПА, ни наш чиновник полноценным партнером в переговорах с потенциальным инвестором не будут никогда. Если этот инвестор не спекулянт. Со спекулянтом чиновник договорится всегда. Но спекулянт не может производить ценности. Это Генри Форд сказал. Продажа предприятия спекулянту практически обрекает его на разорение. Достаточно посмотреть на соседей. Государство при такой продаже выигрывает только время, расходы на создание рабочих мест для уволенных могут перекрыть выручку. И сказки это, что инвестор костьми ляжет, чтобы развить купленное предприятие: существует и множество других вариантов. Например, нынешний владелец "Мотовело" ставит себе в заслугу, что не снес корпуса и не застроил площадку жильем и магазинами. Сразу бы расходы окупил.

Нормальный инвестор, заинтересованный в развитии предприятия, в первую очередь озаботится вопросами:

- насколько персонал приучен соблюдать технологическую дисциплину?

- какова квалификация персонала?

- каково состояние инженерных сетей?

- каково состояние сбыта и есть ли возможность его расширить?

Вот и все. Как сегодня, покупая квартиру, люди не сильно заморачиваются ее отделкой (все равно переделывать), так и, при покупке белорусского предприятия, инвестор будет покупать его рынок сбыта и персонал. Остальное – станки, стенки, лишний персонал – лишь нагрузка при сделке.

Партнер рубрики - FOREX CLUB

Наши рынки сбыта потихоньку тают. Вслед за деградацией наших предприятий. Г-н Прокопович уже криком изошел: необходимо срочно наращивать экспорт. А где это он раньше был? По мировым меркам для прироста экспорта необходимо инвестировать в рынки сбыта не менее 10% годового оборота. У нас "дыра" в торговом балансе – 9,5 млрд долларов. Это означает, что необходимы инвестиции в торговые дома, дилеров, сервисные центры на уровне 1 млрд долларов. Которые через 2-3 года и дадут адекватный прирост экспорта. А из ничего – ничего и не будет. И рынки сбыта наших предприятий из их актива потихоньку переползают в пассив.

Есть, правда, еще один путь, который был перспективен для Беларуси еще лет 5 назад: вклиниться в чужие технологические цепочки как субподрядчики. Но тут вот какая история.

В те годы в Швецию ездила делегация наших директоров. Так, протокольный визит вежливости. Но кто-то из директоров там ляпнул, что они хотели бы поставлять комплектацию для шведских предприятий. Шведы и отвезли их в Норчепинг, где на постоянно действующей выставке представлены были образцы и подробные технические описания деталей, которые шведские предприятия хотели бы получать по кооперации. Наши, было, заикнулись, что, при поставке некоторого оборудования, да при технической помощи, могли бы кое-что попробовать произвести. Но им объяснили, что почти на каждый заказ поступает 3-4 предложения китайских фирм, по 1-2 предложения из Польши, Чехии, Хорватии. Все – с образцами, видеофильмами о предприятиях, сертификатами, отзывами авторитетных покупателей. И конкурировать надо с ними. Вопрос отпал.

Пока чуть не единственной формой интенсификации экспорта у нас являются личные договоренности нашего президента. Поедет – и договорится о продаже партии тракторов или МАЗов. Перспективы же заметного роста экспорта предприятий госсектора пока не просматриваются.

Кадры решают все

Единственный доступный ресурс, способный обеспечить для страны необходимый рост экономики – наш человеческий капитал. Но сегодня можно смело сказать, что этот ресурс правительством не востребован, и как его использовать с пользой для дела – они и понятия не имеют. Да и определиться с наличием этого капитала не так просто.

Для примера, возьмем ситуацию в металлообработке и машиностроении.

Рабочие. Уверен, по квалификации и образовательному уровню если и уступаем, то только Германии и Швеции. Но по использованию потенциала – просто беда. С одной стороны, вечный дефицит станочников. Хотя у них и очень неплохие заработки. Есть частные фирмы, где рабочим высшей квалификации платят и по 3000 долларов. Есть госпредприятия, где молодым платят по 500 000 рублей. Но пока все, и госпредприятия, и частники жалуются, что квалифицированных рабочих не хватает. К тому же довольно многие ездят на заработки в Россию и даже Германию. Но это – если не учитывать, что современный токарный или фрезерный центр при полной загрузке заменяет 30-40 рабочих средней квалификации. При техперевооружении основной массы предприятий – ситуация непредсказуема.

Основной недостаток – отсутствие, в массе, привычки и умения точно соблюдать технологию. Проблема в том, что на подавляющем большинстве предприятий ее просто нет. Но это снижает ценность такого человеческого капитала минимум наполовину. Иногда бывает необходимо убрать весь коллектив и сформировать его заново, поскольку бороться с коллективными привычками невероятно трудно.

Технология – это способ организации производства, позволяющий гарантированно получать продукцию с заданными характеристиками. И судя по проблемам с качеством продукции, технологии нет ни на МАЗе, ни на МТЗ, ни на ММЗ. Не говоря уже о небольших предприятиях и предприятиях приборостроения, где с этим – просто катастрофа.

Носитель технологии – цеховой технолог. Истинный "сержант индустрии". Именно он определяет компромисс между желанием рабочих побольше заработать и качеством выпускаемой продукции. Но он не сможет нормально работать, если не будет иметь возможности проверить различные варианты, точно знать границы возможных отклонений в режимах обработки, качестве материалов и т.д. В свое время на "Интеграле" через участок шло в месяц по 30 проб: технологи непрерывно шлифовали техпроцесс. Кто сегодня может себе это позволить? А без этого инженеру-технологу не вырасти.

Заводские службы. Конструкторские и технологические. Работают сегодня, как правило, в режиме поддержания текущего производства. На большее заводы, как правило, не очень и способны: многие ушли, и заполнить пустующие звенья в цепочке инженерного разделения труда уже некому. Выпускник вуза – еще не инженер. Ему еще надо повариться в котле совместной работы, где опыт и квалификация передается только "из рук в руки". Так нет такой работы. В такой обстановке и оставшиеся деградируют.

Захожу в КБ инструментального производства одного из заводов. Вижу – одни седые головы. Спрашиваю у начальника: где молодежь? Отвечает: надоело готовить кадры для других. Только обучишь молодого – уходит. Да и работы немного, пока старички справляются. А что дальше?

Другой пример. Вернулся, поработав несколько лет в США, бывший ведущий конструктор по штампам "Интеграла". Человек в возрасте, обидно стало с собой свои знания уносить. Пошел на МТЗ, предложил бесплатно обучать молодых конструкторов. Говорят, не надо. Сами справляются.

А как охарактеризовать тот ужас, который называется у нас "освоением новой продукции"?

Это на Западе фирма стремится как можно скорее начать производство. Невзирая ни на какую долю покупной комплектации. Главное – "застолбить" место на рынке. А потом технологи будут разбираться: что из комплектации освоить в производстве, а что – отдать на кооперацию.

У нас от конструктора требуют все, что только возможно, привязать к возможностям цехов. А там потом идет еще и освоение. И, как правило, уже на стадии освоения, изделие становится неконкурентоспособным.

А ведь есть и другие примеры. Есть прекрасно работающие небольшие частные и государственные предприятия с очень квалифицированным, даже по мировым меркам, персоналом. Есть и крупные инженеры, способные организовать творческую работу коллективов. Но их уже мало, и становится все меньше.

В целом отжившая структура промышленности и система управления ею не только гробит физический капитал, ведет к деградации технического уровня нашей промышленности, но и постепенно изничтожает наш человеческий капитал. Почему я так ратую за инжиниринговые фирмы: так хоть силами имеющихся уже немногочисленных инженеров можно будет охватить несколько заводов. И учить молодежь. И организовывать нормальную кооперацию. В существующей системе это невозможно.

Так неужели смиримся с ролью лимитрофа, где богатые и сильные соседи просто черпают ресурсы, и природные, и человеческие, для своего развития?