Венгрия: культ живой воды и еды

Источник материала:

С ВЕНГРИЕЙ — тихой, спокойной, благополучной страной на востоке Европы — какие у нас в основном ассоциации? Озеро Балатон, конечно, горошек «Глобус», еще кубик Рубика, зажигательный танец чардаш да гуляш. Еще вспоминаются фильмы венгра Иштвана Сабо, известного на постсоветском пространстве по «Мефистофелю». Но нам — группе белорусов, решивших в непростые кризисные времена предпочесть в свой отпуск Балатон всем морям (а отдых в Венгрии все же дешевле, чем в Западной Европе или на популярных курортах) — предстояло познакомиться и с другими бесспорными «брендами» страны, в числе которых горошек уже не значится.

— Йоо напот кииваанок, — первое, что сказала нам гид Ирина, когда вся группа уютно устроилась в автобусе, собираясь покорять венгерские широты. — Не пугайтесь — это слова приветствия по-венгерски. Так они желают другу другу доброго дня. 

Мы вздрогнули и поняли, что разобраться в особенностях языка, принадлежащего к финно-угорской группе, да что там — выучить несколько элементарных фраз, будет не под силу. Как страна с таким «непонятным» диалектом затесалась среди славянских государств в восточноевропейском регионе, до сих пор не может внятно объяснить никто. Остается только верить легендам. И пока — через Польшу и Словакию транзитом — мчались в Будапешт, мы внимательно послушали одну из них. В конце IX века н. э. воинственное племя кочевников-мадьяр, пришедшее аж из-за Уральских гор, купило земли, им приглянувшиеся, у местных племен. Всего-то за белого коня и седло с уздечкой. Случилось это на исходе августа. И с тех пор в конце каждого лета венгры отмечают свой необычный праздник — День обретения Родины.

— Земли не знающему на тот момент поражений племени привлекли неспроста. Невысокие горы, минеральные источники, самое большое, как потом выяснится, озеро в Европе Балатон и величественный Дунай — все это стало настоящей «золотой жилой» для нации, и сегодня, в XXI веке, приносящей немалый доход в копилку бюджета, — рассказывала Ирина, пока мы разглядывали живописные пейзажи за окном автобуса. — Было время, когда часть территории соседних Румынии, Хорватии, Украины и Словакии принадлежала именно венграм. Но и сами они достаточно долго были под властью Вены — могущественной Австро-венгерской империи. Впрочем, даже и тех территорий, которые остались после всевозможных войн потомкам древних мадьяр, оказалось достаточно, чтобы обеспечить нации пусть и скромную, но достойную жизнь.

Первое, что притягивает сюда туристов как магнитом, — минеральные и теплые источники. Под землей раскинулось, наверное, целое море лечебных вод. Неспроста Венгрия входит в число пяти самых богатых термальными источниками стран мира. Почти всегда, где бы ни начинали бурить скважину местные специалисты, на поверхность вырывается «минералка» температурой выше 30 градусов. Национальным своим достоянием венгры гордятся, любят его, берегут и делают на нем доходный бизнес. Стоит ли удивляться, что бальнеотели, купальни — по всей стране. Венгрия вообще переживает в последние годы небывалый расцвет туризма, в основном лечебного, «завязанного» на минеральных водах.

В одном только Будапеште 27 купален, все — лечебные, и построены они на 130-и целебных источниках. Главные из них — Сечини и Геллерт.

В Сечинях вход стоит 3200 форинтов — национальная валюта (1 доллар — 180 форинтов). Плати и плещись там хоть целый день. Мы провели там часов пять и с трудом нашли силы продолжить экскурсию по Будапешту. Бассейны с контрастной температурой, бурлящие фонтанчики, джакузи, сауна — вырваться из плена всех этих удовольствий было очень нелегко.

И все же сами потомки мадьяр на первое место ставят вовсе не «бани», как они называют купальни, а еду. В Венгрии царит настоящий культ еды, и всякий истинный венгр предпочтет питательный ужин обновке. С обстоятельного, двухчасового обеда в будапештском трактирчике (заплатили где-то 12 евро, но вообще в Будапеште цены очень разные, это как повезет — на окраине, понятно, дешевле, в центре столицы все то же самое раза в три дороже), собственно, мы и начали знакомство со знаменитой венгерской кухней, главный и незаменимый ингредиент которой — красный перец. От паприки у туристов здесь голова идет кругом. В какой город ни попади, первое, что бросится в глаза в сувенирных лавочках, — красный перчик: мешочки с молотым овощем, фигурки, магнитики... Вот и в еде они не жалеют перца, который обязательно должен стоять на столе вместе с уксусом и аджикой.

Самые любимые блюда — гуляш (густой мясной суп с луком и паприкой); перкельт — вид рагу, в котором много лука; токань — мясо, нарезанное кусочками, тушится со сметаной, грибами, зеленым горошком и зеленью; паприкаш — блюдо из жареного белого мяса птицы, телятины, ягненка, заправленного сметаной или сливками, с добавлением зеленой паприки, помидоров, чеснока. Все это обычно запивается местным вином, сортам которого нет числа (самые известные в мире — токайское и «бычья кровь»). А уж в самом конце трапезы венгры подают кофе по-восточному, обычно с бокалом холодной воды.

Кофейная культура развита чрезвычайно, кофе-хаусы Будапешта славятся на весь мир. Впрочем, до них мы так и не добрались — нам достаточно было обычных уличных кафе, где чашка кофе стоила от 250 форинтов до 800, хотя при желании можно найти и дороже.

Уже потом узнали, что и паприка, и кофе-хаусы, и даже знаменитые бани-купальни — все это зримые «отголоски» более чем 150-летнего турецкого «нашествия». Турки, пусть и жестокие завоеватели, все же внесли свой вклад в культуру страны, «лечебно-водную» в том числе.

Деньги в Венгрии, впрочем, тоже уходят, как вода. Первое потрясение нас ожидало у обменного пункта в центре Будапешта. Пока подходили к кассе обменника, на табло светился курс — 190 форинтов за доллар. Но как только у кассы выстроилась дружная толпа туристов, курс мигом поменялся — стал уже 189 форинтов. Мелочь, а неприятно, в Беларуси с таким не сталкивались ни разу. Второе, что стало шоком, — стоимость проезда. Хочешь не хочешь, а за один билетик на общественный транспорт (метро, трамвай, автобус, троллейбус) отдай 320 форинтов (в пять раз больше, чем у нас) — трудно такое пережить. Как венгры мирятся с таким положением дел — а в среднем они зарабатывают 200 тысяч форинтов в месяц (немногим более тысячи долларов), и большая часть кровных денег уходит на оплату всевозможных кредитов, коммуналки, аренды жилья, если съемное, и столь дорогого транспорта — для нас так и осталось загадкой. Продукты также не радуют дешевизной. Даже в самых популярных гипермаркетах ТESKO (британская торговая сеть), где всегда можно попасть на приятную распродажу, не так-то просто собрать продуктовую корзинку за «копейки», то есть практически нереально. Цены на хлеб — что-то около полутора долларов, на молочные и того выше. Чтобы найти продукты дешевле доллара (если не считать каких-нибудь напичканных химией снеков), нужно очень постараться. Трудно в эпоху всепоглощающей глобализации отыскать и что-то национальное, если не брать в расчет сувениры. Разве только знаменитые кожаные венгерские перчатки (от 30 евро за пару) да скатерти ручной работы. Так что, по нашим расчетам, прожить рядовому гражданину Венгрии на среднюю зарплату, в общем-то, совсем непросто.

— Вообще, лучше не затрагивайте в разговоре с венгром тему его заработка, — со знанием дела посоветовала нам Кристина, украинка с венгерскими корнями, с которой мы познакомились в предпоследний день поездки в небольшом старинном Эгере. — Как-то тут у нас выступил в телеэфире один журналист и необдуманно привел официальные статистические данные о зарплате (вот как раз он и назвал цифру в 200 тысяч форинтов). И что вы думаете? Был незамедлительно уволен!

— Но что здесь такого криминального? — недоумевали белорусы. — Мы спокойно пишем и говорим о заработках, приводим официальные данные…

— Таков уж венгерский менталитет — люди скрытные, опасаясь людской завистливости, не любят выставлять свое богатство напоказ, — пояснила Кристина (сама она приехала сюда 13 лет назад из Запорожья и до сих пор не может, по ее признанию, привыкнуть к некоторым особенностям национального характера). — Напротив, можно дружить с человеком, доверять ему разные секреты, работать с ним бок о бок десять—двадцать лет и почти ничего не знать о его благосостоянии. Он сам никогда вам не признается, что имеет две машины или две квартиры, например, или какой-то серьезный счет в банке.

— Но лично вам удается без проблем прожить на зарплату?

— Я живу с мужем, детей нет. Так вот, практически весь заработок супруга отдаем за кредит на квартиру и коммунальные услуги. На вторую живем без излишеств. Работаю я в магазинчике «Оптика», но приходится подрабатывать. Не то чтобы мы сводили концы с концами, но все очень и очень непросто. Ребенка пока так и не рискнули родить…

— А вот ваш белорусский народ мне по душе, — вдруг продолжила Кристина. — Вы такие открытые, не будете утаивать от других машины и квартиры. А еще больше мне импонирует ваша белорусская доброжелательность, гостеприимность.

Но мы тут же заверили обаятельную девушку, что и венгры нам показались весьма доброжелательными людьми, ничуть не менее гостеприимными и приветливыми, чем белорусы. Тут у наших столь непохожих наций оказалось много общего. В одном из путеводителей мы даже вычитали, что главная достопримечательность Венгрии (в переводе со старовенгерского Hungaria — «страна людей») — именно радушие. И за все время нашей поездки ни разу в этом не усомнились.

Самое удивительное — впервые в жизни мы научились понимать людей, не зная языка. В Венгрии вообще очень трудно славянам — местные жители не так уж хорошо знают английский, русский, если и учили когда-то, подзабыли. Но, как оказалось, достаточно жестов и пары-тройки английских слов, как языковой барьер с ходу снимался. Везде встречали с улыбкой, вежливо отвечали на вопросы и помогали ориентироваться в пространстве и ценах. В любом ресторанчике, отеле или магазинчике всякий раз были рады помочь выйти из затруднительного положения.

В курортном Балатонфюреде на берегу Балатона (акватория этой, как здесь называют озеро, «жемчужины» — 600 кв. км, длина 77 км) таких людей особенно много. Курорт, кстати, вполне демократичный, многое здесь уцелело с советских еще времен — набережная, фасад недорогих отелей, асфальтовое покрытие дорожек... И, кажется, именно эта скромность, демократичность притягивает сюда толпы отдыхающих, не стремящихся к показной роскоши. Здесь нет шикарно обустроенных пляжей — просто огороженные отельные площадки с шезлонгами. Многим достаточно одного удовольствия — лежать часами, погрузившись в воду Балатона (говорят, с уникальными свойствами) да в целебные грязи дна. Или праздно прогуливаться по улочкам и набережной Балатона — променад очень популярен среди праздной публики — и наблюдать за жизнью обычных людей, не любящих сорить деньгами. Яхты, конечно, есть — куда же без них в озерном крае, где любителям серфинга нет числа, но до яхт олигархов им далеко.

На курорте особенно много немцев — обычно это показатель высокого качества сервиса, но немало на Балатоне и «своих». Венгры вообще большие патриоты и лечебные воды и природные красоты не желают ни на что менять. И еще немало нас удивило их трепетное отношение к национальным традициям. Едва ли не каждый день, в любую погоду (а дожди нам изрядно подмочили отдых) можно было посмотреть-послушать народные пляски и песни.

А однажды и вовсе попали в венгерскую сказку. В дни нашего заезда в Балатонфюреде, в одном из самых роскошных отелей, проводился Бал Анны. Это одна из старинных венгерских традиций, красота которой с годами не тускнеет, ведет отсчет с 1825 года, когда знатный венгр устроил в честь своей дочери бал, на котором она повстречала свою любовь. Городок словно погрузился в атмосферу начала XIX века, тут и там праздно прогуливались одетые в костюмы той эпохи пары, неспешно двигались конные эскорты, повозки, а юные девы, нарядившись в платья в пол, дефилировали в обнимку с импозантными кавалерами. Так мы немножко узнали о жизни аристократической Венгрии прошлых столетий…

Хотелось бы еще посвятить несколько страниц удивительному Будапешту, но в двух словах, как ни старайся, о нем не расскажешь. Город-мечта обязательно станет «героем» одной из следующих публикаций. А пока попытаюсь попрощаться с читателем по-венгерски. Это будет очень трудно, но попробую: «Висонтлаатаашра (до свидания)».

Анжелика МИЛЬТО, «БН»

Фото Олега ТОПОЛЬНИЦКОГО

У итальянских жителей сыр пармезан является, чуть ли не важнейшим дополнением ко всем блюдам. Кухни народов мира так же имеют собственные дополнения и приправы, но так как в Италии ценят пармезан, ни одна кухня любого народа не расценивает ни одну приправу.