«Я не тот человек, который рвёт и жжёт»

Источник материала:

Прояснить детали и обстоятельства своего громкого заявления о фактах пыток в СИЗО КГБ корреспонденту «БелГазеты» Максиму Иващенко согласился его автор - экс-кандидат в президенты Алесь МИХАЛЕВИЧ.

- Как чувствуете себе после пыток?

- Физически чувствую себя нормально. От шпагатов болели ноги, связки - чувствовалось это все сразу, но, я думаю, специально делалось так, чтобы не было возможности снять побои и никаких следов не оставалось. Единственное, ухудшилось зрение по сравнению с тем, каким оно было до того, как я сел. При этом я был одним из самых молодых людей, которые попали в СИЗО. И наверное, одним из тех немногих, у кого не было ни одной хронической болезни. Уверен, что люди, у которых были проблемы со здоровьем, это все переносили намного тяжелее. Вышел я в удовлетворительном состоянии, если не считать более 15 потерянных килограммов веса. Но это не те вещи, на которые я хотел бы обращать внимание.


- В своем заявлении вы неоднократно употребляете слово «пытки». Вы имели в виду «пытки» по европейским меркам, которые вроде бы вполне вписываются в будни нашей пенитенциарной системы?

- Беларусь ратифицировала международную конвенцию по противодействию пыткам, и в этом документе есть однозначное определение, что такое пытки. Все, что я описал в своем заявлении, подпадает под это определение. Да, кто-то может сказать, что в 1937г. делалось еще и не такое, кто-то скажет: «А вот я провел пять лет в тюрьмах, и то, что он описывает, - это мелочь, с нами делали еще и более жестокие вещи», а те, кто прошел «учебку» в Печах в армии, скажут: «То, что он описал, - это одна десятая от того, что было у нас». Но нужно помнить о том, что мы живем в XXI веке. И если такое сейчас проделывается с экс-кандидатом в президенты, значит, с другими людьми можно проделывать все что угодно.

- Ваша «правда о пытках в СИЗО КГБ» носит экспортный характер?

- Мои высказывания были ориентированы прежде всего на Беларусь, на то, чтобы люди об этом узнали. И я надеюсь, что после моего заявления страха в обществе станет меньше.

- А что это за история с пыткой покрашенным полом?

- Наверное, администрация думала, что бы нам еще сделать похуже, и придумала новое правило… нарисовать огромную широкую линию в конце камеры, чтобы в случае, когда открывается дверь камеры и заключенные не успевают подняться и встать за эту линию, трактовать это как попытку побега. Думаю, это делалось, чтобы еще больше психологически измотать людей: тем, кто спал на верхних нарах, приходилось особенно тяжело. В камере постоянно происходили обыски, линию постоянно затаптывали. И они постоянно обновляли линию на протяжении 2-3 дней. Никого не интересовало, что краска сохла очень долго, что от нее становилось плохо…

- Каким образом у вас на руках оказался экземпляр вашего соглашения с органами КГБ?

- Нигде про этот экземпляр соглашения я не говорил. Журналисты написали, что я порвал соглашение с органами госбезопасности - имелось в виду то, что я отказался от сотрудничества, разорвал в переносном смысле сотрудничество. Есть видео моей пресс-конференции, все журналисты, которые там присутствовали, тоже подтверждают, что никто ничего не рвал. Я не тот человек, который рвёт, жжёт и т.д. Я просто публично заявил о своем отказе от сотрудничества с КГБ.

Документ, который я демонстрировал на пресс-конференции, был копией заявления в прокуратуру. Это обыкновенная журналистская неточность, из-за которой пошло очень много слухов.

- Вы действительно считаете, что вам удалось провести КГБ, публично разорвав соглашение о сотрудничестве с органами?

- Я никому не хотел мстить. Я хотел остаться человеком, который может спокойно, не отводя глаз, смотреть на себя в зеркале. Я хочу спокойно разговаривать со своими друзьями, чтобы мне не было стыдно за то, что я сделал или что-то утаиваю. Это делалось не для того, чтобы навредить КГБ или кому-то еще, это делалось для того, чтобы люди, которые остались в тюрьме, имели шанс выйти на свободу психически и физически здоровыми.

- А почему после столь громкого разоблачения вы до сих пор на свободе?

- Я не являюсь специалистом по работе сегодняшней государственной машины, поэтому ответить мне сложно. Но я надеюсь, что информация, которую я сказал, разошлась очень широко. Я подал заявление в ООН уполномоченному по пыткам, подал заявление в прокуратуру. Надеюсь, что прокуратура найдет в себе мужество произвести реальную проверку. Если мне снова поменяют меру пресечения, в значительной степени это будет признанием того, что все, что я говорил, - это правда.

- Вы до сих пор ждете, что за вами придут?

- Нет, я не ждал этого даже в первую ночь после того, как сделал свое заявление. Я никуда не собирался прятаться. Я хочу, чтобы госорганы знали: как только мне позвонят или мне поступит повестка, я сразу приду. Я не собираюсь бояться всю ночь, что сейчас постучат или возле подъезда уже стоит «черный ворон».

- И в окно не высматриваете подозрительных лиц?

- Нет, не высматриваю - не вижу никакого смысла. Будет решение снова поменять мне меру пресечения - пожалуйста, я готов вернуться туда, куда меня решат вернуть. Но бегать я не собираюсь.

- То, что вы выступили с заявлением, многие отметили как проявление силы духа...

- Основной мотивацией моего поступка было желание рассказать обо всем, что я видел. Я понимал, что я был едва ли не единственным кандидатом, у которого оставались шансы довольно быстро выйти на свободу: массовые беспорядки я не организовывал, я знаю, что не виновен. Я понимал, что я один из немногих, кто может найти в себе силы и возможность про все это рассказать.

Безусловно, те вещи, которые человек делает под влиянием пыток, когда выкручивают руки, обещают их выломать, - это не то, что человек сделал бы в других обстоятельствах. Отчасти эти угрозы подействовали - я этого не скрываю. Зато теперь я отлично понимаю представителей белорусской интеллигенции, которые в 1937г. оговаривали коллег и подписывали самые фантастические протоколы - например, будто они являются агентами румынской разведки.

- Фактом своего заявления вы нарушили подписку о неразглашении? В этом случае можно ожидать уже юридических последствий…

- С точки зрения права, я не имею права разглашать материалы следствия. Ни на моей пресс-конференции, ни в моем заявлении вы не услышали ничего о материалах следствия: я не назвал ни одной фамилии, не рассказывал, кто какие давал показания. Я говорил исключительно о фактах нарушения прав человека - о фактах, которые однозначно подпадают под определение пыток. Я говорил про то, что отказываюсь сотрудничать с КГБ, до этого подписав документ о сотрудничестве. Я имею право об этом сказать. Если кто-то считает, что вербовка бывшего кандидата в президенты имеет отношение к уголовному делу о массовых беспорядках, то я, как юрист, могу его огорчить: это совсем другая оперативно-разыскная деятельность и к этому процессу отношения не имеет.

- Вас не смущает то, что в общем хоре голосов одобрения вашего поступка в Интернете звучат и весьма скептические отзывы?

- Всегда в условиях демократии (а в Интернете у нас все-таки есть демократия) люди будут высказываться по-разному, никогда все 100% не будут выступать с одной позицией. Что касается меня, то я это сделал не для того, чтобы понравиться людям. Я хотел просто уважать себя. Без уважения к себе я бы не смог дальше жить. Также я делал это для тех людей, которые там остались. Я знаю, насколько сложно им приходится там, и хочу, чтобы, по меньшей мере, остановились эти пытки. Не знаю, удастся ли мне сделать так, чтобы эти люди максимально быстро вышли на свободу, но остановить пытки - надеюсь, это в моих силах.

- Ваш поступок способен объединить оппозицию?

- Я не думаю про объединение оппозиции. Я не выступаю сейчас как политик, а раньше не выступал как оппозиционный политик - я выступал как политик альтернативный. А сейчас я говорю как гражданин, который надеется, что может на что-то влиять. Не хочу никого объединять, но лично от меня вы не дождетесь критики никого из оппозиционных деятелей, точно так же как КГБ от меня не дождался осуждения тех, кто стоял за организацией событий 19 декабря.

- В видеозаписи пресс-конференции поражает, насколько ваши обычно мягкие черты лица оказались сжаты в ожесточенно-волевой мимической гримасе…

- Постойте два месяца на растяжке - и волевое выражение лица будет появляться у вас на лице естественным образом…

СПРАВКА «БелГазеты».Алесь Михалевич родился в 1975г. в Минске. В 1999г. окончил юрфак БГУ по специальности «политолог-юрист». Стажировался в Варшавском и Оксфордском университетах. В 2000-04гг. - замдиректора, гендиректор СП «Аркадия», специализирующегося в турбизнесе. С 2005г. - антикризисный управляющий, аккредитованный Минэкономики. В 2004-08 гг. - зампред партии БНФ; 2007-08гг. - юрисконсульт Ассоциации инвалидов войны в Афганистане; 2008-10гг. - юрист Белорусского независимого профсоюза. Кандидат в президенты на выборах 2010г. Женат, отец двух дочерей. Теги: Минск