«Это был шок»

Источник материала:

На следующий день после оглашения расстрельного приговора по «делу террористов» мать Ковалева и ее дочь Татьяна отнесли два прошения о помиловании Владислава в приемную президента страны и просьбу о свидании с осужденным - в Верховный суд.

Неподалеку от резиденции президента Любовь Ковалева зачитала собравшимся журналистам прошение о помиловании, адресованное главе государства, «отцу троих детей» . «Никто никогда не мог упрекнуть меня в том, что я недостойно воспитала своих детей» , - твердо читала с листа мать осужденного, настаивая, что ее сын «не мог совершить то чудовищное преступление, за которое его осудили» . Напомнив, что «в истории Беларуси бывали случаи, когда невиновных приговаривали к расстрелу и только через несколько лет находили настоящего преступника», Ковалева отважилась выйти за рамки просьбы матери осужденного - в обращении содержится просьба и о введении в Беларуси моратория на смертную казнь.

Подчиняясь предложению «разойтись», последовавшему от неожиданно материализовавшегося замначальника ГУВД Мингорисполкома Игоря Евсеева, журналисты сопроводили Ковалеву в приемную президента, а затем - к зданию Верховного суда, где родственники осужденного получили разрешение на свидание в течение трех ближайших дней.

Почему они считают Владислава Ковалева невиновным, боятся ли народного гнева и как удалось сохранить добрые чувства по отношению к подельнику сына - инициатору взрывов Дмитрию Коновалову, Любовь КОВАЛЁВА и ее дочь Татьяна рассказали в интервью корреспонденту «БелГазеты» Елене Анкудо.

ЛЮБОВЬ КОВАЛЁВА: «АДВОКАТЫ РАЗБИЛИ ДОВОДЫ СЛЕДСТВИЯ В ЩЕПКИ»

- Когда узнали, что сына задержали по обвинению в теракте в метро?


- В ночь задержания мальчишек - с 12 на 13 апреля. Обыски проводились параллельно, поэтому в 2.00 пришли и в мой дом. Это был шок. Я знала о теракте и беспокоилась о сыне, который в это время должен был возвращаться с работы.



- Трудно ли было найти адвоката?

- Да, многие отказывали. Станислава Абразея порекомендовали знакомые, но говорить на эту тему я не хочу.

- Это правда, что для оплаты адвоката вам пришлось взять кредит?

- Да. Поскольку сумму предоставил коммерческий банк, то и отдавать приходится в два раза больше. Зато денег почти хватило.

- А вы видели сына после его задержания?

- Да, единожды. После окончания следствия нам разрешили поговорить через стекло в одной из комнат СИЗО КГБ. Перед началом разговора, на темы которого наложили жесткие ограничения, охранник обшмонал стол и стул, предназначенный для Влада. Мы виделись 20 минут, говорили ни о чем.

- Глядя на своего сына, заметили ли изменения в его внешнем виде или манере разговора, которые могли появиться по причине некоего «давления», о котором Ковалев говорил на суде?

- Когда он изменил показания в суде, то говорил уверенно и четко. А на следующем заседании нервничал - видимо, с ним поговорили. Давление на следствии, которое для меня очевидно, доказать уже невозможно - суд не поверил обвиняемым.

- Какие же факты, на ваш взгляд, свидетельствуют в защиту сына?

- Все, что указаны в речи обоих адвокатов, разбивших доводы следствия в щепки. Доказательства стороны защиты основаны на материалах дела и результатах экспертиз, точно доказанных фактах.

- Говорите о видеозаписи и отсутствии следов взрывчатых веществ на их одежде?

- Моего сына не было в метро, так что на одежде у него и быть ничего не могло. Присутствие в метро Димы тоже под вопросом: по словам свидетеля Яны Почицкой, он пришел домой около 18.00, через несколько минут после взрыва. И с сумкой, в которой якобы лежала бомба, тоже много неясностей: один говорит, что она серого цвета, второй - что черного, третий - синего. Была ли эта сумка там вообще?

- По сведениям «БелГазеты», место для проживания в Минске вам предоставили потерпевшие - люди, которые, казалось бы, должны ненавидеть виновников теракта и их близких…

- Да, мы живем у потерпевших. После ознакомления с материалами дела и они, и другие люди стали придерживаться мнения, что дело сфабриковано. Сегодня все боятся оказаться на месте ребят. У нас неглупый народ, много сведений о взрыве выложено в Интернете, люди читали, вникали, разбирались, придя к выводу, что Ковалев и Коновалов невиновны.

- Долгое время, скрывая имена задержанных, представители правоохранительных органов утверждали, будто делают это исключительно ради безопасности их родственников - мол, в квартире Коноваловых даже окна выбили некие негодующие граждане. Сталкивалась ли ваша семья с агрессией?

- Нет. Влад прожил в доме 25 лет, вырос на глазах соседей, никто не говорит о нем плохо. В Минске, куда я приехала 14 апреля, узнав о произошедшем, никто мне не угрожал, не следил за мной, не ограничивал свободы передвижения. У Коноваловых все было иначе - мама Димы попала в больницу с сердечным приступом, его отца и старшего брата арестовали, поместив в СИЗО КГБ. В Витебске и меня, и родителей Коновалова знают - район ДСК небольшой. Нам сочувствуют.

- По информации, распространенной в СМИ, Коновалов говорил, будто бы готовил взрывы самостоятельно, без посторонней помощи…

- Я не верю, что Дима это сделал, не знаю, какие беседы проводились с его родителями - общения они избегают, не ясно даже, будут ли Коноваловы писать прошение о помиловании своего сына. Возможно, своим молчанием Дима тянет Влада за собой, но я чувствую, что оба не причастны к этому.

- Почему просите президента ввести мораторий на смертную казнь?

- Произошедшее с сыном повлияло на мое мировоззрение, я негативно отношусь к смертной казни. Никто не знает, что ожидает нас в будущем, в какой ситуации окажемся. Неужели вы думаете, что это - последние смертные казни?

ТАТЬЯНА КОВАЛЁВА: «ОН УЛЫБАЛСЯ»

- Когда и почему ваш брат оказался в Минске?


- Это случилось в конце ноября - декабре 2010г., когда Влад решил поступить на курсы по менеджменту, о которых прочитал в Интернете. Поскольку жить бы пришлось в Минске, он и переехал - на съемную квартиру. С курсами не получилось - кажется, группу не набрали, но Влад уже нашел работу, которая ему нравилась. Платили неплохо, коллектив хороший - он решил остаться на время. И в Минске, и в Витебске брат в основном сидел дома - с книгами или компьютером. Я младше всего на два года, у нас много общих друзей и интересов, оба любим книги Ника Перумова и Сергея Лукьяненко, Владу нравились произведения Василия Головачева.

Он не хотел сидеть на заводе, стремился помочь семье. На суде зачитывали отрывки из его дневника, помню, в первых пунктах стояло: «Заработать деньги, купить маме дом, сестре - квартиру». Влад всегда делился. Даже когда зарабатывал не много, давал мне, а маме клал деньги на стол со словами «это за питание и проживание» . Знаю, что брат открыл счет в банке. Следствие не озвучило, сколько ему удалось скопить, известно лишь, что деньги будут конфискованы, как и вещи, арестованные в витебской квартире.

- А какие отношения были с одноклассником Коноваловым?

- Год или два учились в начальной школе, потом их развели по параллельным классам. У Димы была своя компания, у Влада - своя, ребята слушали музыку и играли на гитарах, в основном рок. Коновалова наша мама не любила - в его компании Влад всегда выпивал, хотя склонности к спиртному у него не было. Судя по фотографиям задержания, пили они и в минской квартире, которую снял Коновалов. Я плохо знаю этого человека, но могу с достоверностью заявить: во время первых эпизодов обвинения, касающихся взрывов в подъезде и у библиотеки, ребята вообще не общались. Более того, рядом с библиотекой расположен клуб, посетители которого выпивали перед входом, там еще такой удобный закуток расположен. Понятно, что стекла часто были битыми.

О том, что дырочка в стекле появилась именно в результате взрыва, говорит только сторона обвинения. Поврежденное стекло простояло несколько лет, никакой экспертизы не проводилось, но эпизод появился в уголовном деле. Почему?

- Как в таком случае вы расцениваете сведения, опубликованные в СМИ, будто бы именно Ковалев после задержания начал рассказывать следствию о взрывах в подъезде и у библиотеки?

- Точно этого не знает никто - на суде Влад заявил, что на него оказывалось психологическое давление. Как еще воспринимать зафиксированные экспертами ушибы и ссадины, рассеченную бровь? Видела я и фото брата: сразу после задержания у него лицо чистое, а когда начались допросы - битый. Уверения же, будто бы Ковалев оказывал сопротивление при задержании, не имеют оснований: на суде брат говорил, что он был пьян, лег спать, а разбудил его уже спецназ. Как можно в таком состоянии сопротивляться? Критически я оцениваю и видео допросов, оперативно выложенное в Интернете после оглашения расстрельного приговора, - брат повторяет показания, словно заученное стихотворение.

- Но тротил, согласно приговору, Коновалову передал именно ваш брат, а это уже не просто показания…

- В Витебске у нас небольшая квартира в хрущевке, я 20 лет живу с Владиком в одной комнате. Несмотря на уверения следствия, будто мой брат хранил тротил в квартире, я ни разу не видела ничего противозаконного. Кроме тротила на Влада еще домкрат какой-то хотели повесить...

- Если парни, как вы говорите, общались нечасто, почему же, собираясь в Минск, Коновалов позвонил именно Владу?

- Вероятно, больше никого в Минске у Димы не было. По Интернету он познакомился с какой-то девчонкой, как видно, предлагал встретиться на съемной квартире.

Официальные СМИ сделали из мальчишек чудовищ. Особенно много информации обнародовано накануне приговора - словно в доказательство, что нужен именно расстрел, хотя председательствующий по делу просил не делать ничего, что может повлиять на приговор. Утешало лишь, что в суд приезжали знакомые и друзья Влада - поддержать в непростой ситуации. Он улыбался, когда видел их. Теги: Витебск, Минск