Источник материала:
На прошлой неделе в аэропорту Варшавы во время прохождения пограничного контроля на авиарейс в Лондон был задержан экс-кандидат в президенты Беларуси Алесь Михалевич, получивший политическое убежище в Чехии. Как известно, после освобождения из-под стражи под подписку о невыезде он заявил о применении в отношении него пыток в СИЗО КГБ и отказе сотрудничать со спецслужбами.
Экс-кандидат был задержан на основании иска белорусских правоохранительных органов. Беларусь затаила дыхание: неужели выдадут? Но не выдали, и политический беглец преспокойно убыл в Лондон, на встречи в МИДе и парламенте. Алесь МИХАЛЕВИЧ поделился с корреспондентом «БелГазеты» Натальей Провалинской тяготами жизни политэмигранта.
- Многие из белорусских политэмигрантов сильно «упали» в своем статусе и финансовых возможностях. Так ли это в вашем случае? Где вы живете, в каких условиях, сколько комнат в вашей квартире, есть ли там душ?
- Я постоянно посещаю разные города и страны. Основное место дислокации у меня в Праге, где я живу в небольшой двухкомнатной квартирке - ее мне оставили друзья, уехавшие работать за границу. В Варшаве у меня комнатка в аспирантском общежитии: когда проезжаю через Варшаву, останавливаюсь там. Приезжая в Вильнюс, живу обычно у друзей.
А в финансовом статусе, естественно, первое время я сильно «упал», просел и довольно долго жил очень скромно. К тому же надо было отдавать долги, оставшиеся после избирательной кампании. Сегодня я чувствую себя достаточно уверенно, по крайней мере на еду, бензин и основные потребности хватает.
- Но считается, что Прага - очень дорогой город, сопоставимый по ценам с Москвой, и для более или менее нормального существования там необходим ежемесячный доход в размере не менее $1 тыс.
- Если у тебя есть место жительства, то необязательно. К тому же у меня очень хорошая плита, хороший холодильник...
- Каков ваш ежедневный рацион? Обедаете ли в кафе и ресторанах?
- Да, я часто обедаю в кафе, обычно это очень дешевые кебабы или китайские рестораны. Я очень люблю китайскую кухню и с удовольствием захожу в дешевые китайские забегаловки. Сам я не очень люблю готовить, покупаю уже готовые продукты, которые быстро съедаю. Иногда даже люблю выключить холодильник вообще, чтобы не было искушения ночью прийти и съесть все, что там лежит. Это моя слабость: просыпаться ночью, приходить в холодильник и обжираться. (Смеется.)
- Тем не менее вы наверняка сильно похудели из-за всех этих мытарств…
- Я похудел очень сильно в Беларуси, в тюрьме, скинул кило 30. А сейчас, наоборот, отъелся. В старых костюмах времен избирательной кампании вполне нормально выгляжу! (Смеется.)
- Большинство белорусов скучают за границей по бородинскому хлебу и молочным продуктам. А вы по чему тоскуете?
- Практически каждый белорус, который ко мне приезжает, приво-зит «Нарочанский» хлеб, поэтому он у меня почти всегда есть. А я скучаю по семье, с которой стараюсь встречаться, но часто пока не получается. Что касается так называемых русских магазинов, я туда принципиально не захожу: абсолютно спокойно обхожусь без гречки, черного хлеба и водки.
- Жена с двумя малышами собирается к вам переехать?
- Мы встречаемся в лучшем случае раз в месяц. Милана пока не может приехать по семейным причинам: ее бабушке 103 года.
- Проезд в общественном транспорте в Чехии тоже довольно дорог. Приходится ли много ходить пешком, дышать свежим воздухом?
- Езжу в основном - у меня карточка варшавского и пражского метро. Месячная карточка окупается, если ты находишься в стране больше шести дней.
- В Минске вы были завсегдатаем «Кальянной N1», а где курите кальян в Праге?
- Я курю кальян и в Праге, и в Варшаве, и во всех других городах, кроме Вильнюса, где кальян запрещен в связи с запретом на курение в общественных местах. В Праге есть очень хорошая сеть чайных, из них две - мои любимые.
- И сколько там стоит кальян?
- Практически вне зависимости от города - около $10 плюс-минус $2.
- Вы чувствовали когда-либо за собой слежку за границей? Не боитесь, что у белорусских спецслужб могут оказаться длинные руки с зажатым в них ледорубом?
- За собой лично слежку не замечал. Я, например, видел слежку во время официального открытия Белорусского дома в Варшаве. Стараюсь, приезжая в Вильнюс, не сообщать никому из знакомых о приезде заранее, поскольку от Вильнюса до белорусской границы очень близко - и глазом не моргнешь, как тебя уже привезут в багажнике в Беларусь. (Смеется.) Но никакой паранойи у меня нет, я же открыто езжу везде, встречаюсь. Сейчас я нахожусь в Беловеже, в нескольких километрах от белорусской границы.
- Вячеслав Дианов, отец белорусской сетевой революции, к примеру, говорит, что в Польше сам готовит себе еду и никуда не ходит…
- А у меня, напротив, очень много поездок. Еду я сам готовлю только 2-3 раза в неделю, покупаю кусочки нарезанного мяса, сыр, хлеб, с чаем или супом быстрого приготовления.
- Недавно президент Беларуси сказал, что ему достаточно было распорядиться насчет Дианова - и его укрытие сразу же обнаружили. Выходит, стоит президенту дать команду - и ваше местонахождение тоже будет моментально определено?
- Я абсолютно не против, чтобы все знали, где я нахожусь. Я ничего не скрываю, никаких преступлений не совершал. Просто у меня есть уверенность, что белорусский суд не будет справедливым.
- Вы считаете себя политически важной фигурой, которую действующему президенту будет приятно увидеть на скамье подсудимых? Или для него это было бы всего лишь что-то вроде завершения гештальта?
- Не знаю, я с Лукашенко лично не знаком и этому рад. Предпочитаю общаться с людьми интеллигентными, после разговоров с которыми настроение улучшается, а не наоборот. Поэтому не знаю, было бы ему приятно или нет.
Что касается меня как политически значимой фигуры, то после тюрьмы я себя уютнее чувствую скорее в роли правозащитника, поскольку хочу помочь оставшимся политзаключенным. Уверен, что после 19 декабря вся белорусская политика просто переформатировалась. Нельзя смотреть на нее так же, как до 19 декабря.
- Что с вами случилось в Варшаве, почему вас перехватили? Вы опасались, что поляки сдадут вас родине?
- Произошло то, что могло произойти в любой столице. Если меня подают в международный розыск, естественно, в каких-то списках я буду. В Польше пока не было механизма, чтобы меня из этого списка исключить. Нормальный функционер пограничной службы, увидев меня в этом списке, сделал то, что должен был сделать, - задержал меня. Поскольку, естественно, и МИД, и все руководство Польши отлично знают, кто я такой, меня очень скоро отпустили.
Поначалу я боялся, что могу провести две недели до суда в следственном изоляторе в Польше. Но суд меня в любом случае отпустил бы, я даже не думал про то, что меня могут выдать белорусской стороне.
- Как вам мнение, что вам просто дали сбежать? Мол, трудно представить, что вы могли так легко обмануть целую спецслужбу…
- Я никому ничего не хочу доказывать. Для меня было очень важно остаться свободным человеком. Даже если меня спецслужбы выпустили, я очень рад тому, что я на свободе и со мной все хорошо. Я не сделал ничего плохого, за что надо было бы оправдываться.
- Некоторые считают, что вы назвали пытками физические упражнения, которые вам предлагали выполнить в СИЗО КГБ и с которыми справился даже не очень мускулистый публицист Александр Федута… Ведь документального подтверждения пытки так и не нашли…
- Если выламывание рук с требованием сотрудничества - это физическое упражнение, желаю тем людям, которые так считают, побольше такого рода физической активности.
- Ходят слухи о «сваре» в клубе родственников политзаключенных и политэмигрантов. К примеру, спутницы жизни Дмитрия Бондаренко или Николая Статкевича бывают на встречах в Брюсселе и Вашингтоне, а вы и ваша жена в эту тусовку не входите. Вас и вправду отвергли?
- Нет, моя жена до сих пор очень активно помогает семьям тех, кто еще находится в тюрьме. Между собой практически все родственники, жены и матери знакомы, помогают друг другу.
Что касается меня, я только что вернулся из Лондона, где была встреча с белорусской оппозицией на высшем уровне, а именно с министром иностранных дел Уильямом Хейгом и министром по делам Европы Дэвидом Лиддингтоном. Все встречи, которые мне нужны, чтобы задействовать некие правовые механизмы для, в частности, прекращения в Беларуси пыток, у меня происходят. До всех людей, до которых я хочу достучаться, у меня получается достучаться.
- Что должно произойти, чтобы вы вернулись на родину?
- Я в любом случае вернусь. Я даже уверен, что вернусь, когда президентом будет еще Лукашенко. Но одним из элементарных условий является свобода Санникова, Статкевича, Беляцкого, основных фигурантов дела 19 декабря.
- Как только политзаключенных выпустят, вы сразу приедете?
- Да, если их отпустят, я практически сразу вернусь.
