На центральном глусском кладбище находится самое старое здесь захоронение — могила Филиппа Бистрома

Источник материала:

На центральном глусском кладбище, с левой стороны от входа (с улицы Максима Горького), примерно в 75 шагах на юг от крестов Гатовских, находится самое старое здесь захоронение — могила Филиппа Бистрома. На уцелевшем основании памятника написано: «Под сим камнем покоится прах артиллерии Полковника Филиппа Антоновича Бистрома. Родился в 1789 году июня 18 числа убиеннаго в 1819 году апреля 23 числа жития его было 29 лет 10 месяцев и 5 дней».

Филипп Бистром происходил из курляндского дворянского рода. Родился он в Каппеле (Эстония) в семье помещика Антона Готтарда фон Бистрома и его супруги Августы Иоганны Крузенштерн, сестры мореплавателя адмирала Ивана Крузенштерна.

В 1805 году Филипп Бистром окончил 1-й Кадетский корпус, получил звание подпоручика в 1-м конно-артиллерийском батальоне. Вместе с русской армией в кампании 1805—1807 годов против французов участвовал в сражениях в Западной Европе.

В 1812—1814 годах вместе с шестью своими братьями Филипп принял участие в боевых действиях и на территории Российской империи. Отечественную войну 1812 года он начал в чине поручика в составе 1-й батареи гвардейской Конной артиллерии. Участвовал в Бородинском сражении.

Награды Филиппа Бистрома:

1. Орден Святого Георгия IV класса (Фер-Шампенуаз, 1814 г.)
2. Анны II класса с алмазами (Вязьма, 1812 г.)
3. Владимира IV класса с бантом (Бородино, 1812 г.)
4. Прусский орден «За достоинство» (Бауцен, 1813 г.)
5. Австрийский орден Св. Леопольда
6. Баварский орден Максимилиана-Иосифа (Арси-сюр-Об, 1814 г.)
7. Золотая сабля «За храбрость» (Малый Ярославец, 1812 г.)
8. Золотой знак «За Прейсиш-Эйлау» (1807 г.)
9. Серебряная медаль «В память о войне 1812 года» (1812 г.)

С 10 октября 1815 года Филипп Бистром — полковник, командир 1-й батареи лейб-гвардии Конной артиллерии. В марте 1819 г. полковник Бистром получает назначение в конно-артиллерийскую роту № 30, дислоцированную в местечке Глуск, и 27 марта отправлен к новому месту службы.

В Глуске в 1819 году было около 400 дворов и до 2 тысяч мещан, третью часть которых составляли евреи. В центре местечка находилась большая рыночная площадь, возле которой стояли церкви (Воскресенская и Св. Троицы) и большая 5-бастионная крепость. Территория крепости разделялась на две части: на правой половине размещался господский двор (замок), а слева — католический монастырь с костелом. Вход в крепость был через мост и каменную браму.

В 1819 году в Глуске и близлежащих деревнях дислоцировалась конно-артиллерийская рота № 30, бессменным командиром которой с 1812 г. был полковник Захар Шушерин. В апреле 1819 года рота № 30 была сведена с ротой № 29 подполковника Дублянского в конно-артиллерийскую бригаду, приданную Литовской Уланской дивизии (Отдельный Литовский корпус). Командиром бригады был назначен полковник Шушерин, а на его место в роту № 30 был направлен полковник Бистром. Кстати, и полковник Шушерин, и подполковник Дублянский были давними соратниками Филиппа Бистрома — с ними он был в сражениях еще с 1806 года.

Филипп Бистром прибыл в Глуск 16 апреля 1819 года, на Страстной неделе в Великую Пятницу, в двухместной коляске на рессорах, запряженной по статусу четверкой почтовых лошадей, и остановился квартирою в господском доме владельца Глуска графа Станислава Юдицкого. При полковнике находились денщик Семен Серков и повар Ульян Турченинов. Холостой 30-летний полковник, кавалер многих орденов стал объектом внимания со стороны некоторых гражданских особ женского пола.

Рано утром 23 апреля Филипп Бистром ушел из дома, распорядившись, чтобы обед был изготовлен на шесть человек.

 В этот же день в 11 часов в замок были привезены на подводе тела двух офицеров, смерть которых произошла от одинаковых пулевых ранений в правый бок под вытянутую руку, при дуэли. В одном из тел был опознан полковник Бистром. Второе тело оказалось неизвестного в Глуске подполковника Степана Карновича.

Степан Степанович Карнович происходил из дворян Ярославской губернии. Отец Степан Степанович — помещик, коллежский асессор, мать Александра Ивановна Самарина. С марта 1819 года подполковник артиллерии Степан Карнович был командиром 1-й батареи лейб-гвардии Конной артиллерии. Путевых документов для пребывания в Глуске Карнович не имел. В кармане шинели у него нашли только сложенную вчетверо записку Бистрома с обоснованием и условием дуэли: «По случившемуся неприятности съ Артиллерии Подполковником Степанъ Степановичем Карновичем решились мы как благородные люди стреляться без всяких свидетелей к чему и прошу в случае смерти моей Высшее Начальство не делать ему Карновичу никакого преследования равно своим родственникам не иметь до него никакого дела и уважать сию мою прозьбу как человека умирающего Минской Губернии Местечко Глуцкъ Апреля 23-го дня 1819 года Артиллерии Полковник Филипп Бистром».

Записка Карновича такого же содержания была найдена в комнате Бистрома, только в обосновании решения стреляться иное: «Получивши обидъ от господина артиллерии Полковника Филиппа Антоновича Бистрома …». Из этого следует, что инициатором дуэли был Карнович, но была ли это давняя неприязнь или ссора состоялась в Глуске, как и суть ссоры, — неизвестно.

Мотивы глусской дуэли не были установлены и следствием, произведенным Бобруйским нижним земским судом, не нашли и ее свидетелей. Появление в Глуске подполковника Карновича не было отмечено ни глусским почтовым станционным смотрителем дворянином Цихоцким, ни военными. Следствие установило место и время дуэли: арендатор имения Мошницы отставной штаб-ротмистр Иосиф Войнилович рассказал, что в 6 часов утра вместе со своими людьми находился в лесу на охоте и слышал выстрел (единый). «Место стреляния по выезде из м. Глуск по дороге к селению Мошницам, лежащей мимо корчмы, состоящей при той дороге, называемой Копанка, которая расстоянием от Глуска, по примерному положению до 3-х верст. От той корчмы пройдя еще по той самой дороге через копанный поперек дороги канал, и после через два болотистых места называемых Бродами, в расстоянии около двух верст от прописанной корчмы, с сей дороги поворот в левую сторону, и пройдя по малой зарослой дорожке в лес саженей до ста глухой, найдены Войниловичем мертвые тех чиновников тела, и находившиеся при них две пары пистолетов».

Одна из пар найденных пистолетов («джентльменский гарнитур») была с бронзовой оправой и надписью «Iоганн Якуб Кухенрейтор», она принадлежала Бистрому, а другая, с железной оправой и надписью «Андреас Кухенрейтор», — Карновичу. Ни секундантов, ни лошадей у места дуэли не видели. Тела офицеров в замок были доставлены на лошадях Войниловича.

«Стреляние» теоретически могло состояться и по сигналу охотничьего рожка Войниловича, который звучал в это время в лесу. Однако это не дуэль, у которой был свой кодекс, и ему неукоснительно следовали. Дуэль — это демонстрация. Публичные ссоры, затрагивающие честь, требовали и публичного их разрешения. Соперники, сдерживающие до поединка неприязнь друг к другу и не имевшие права встречи без удовлетворения, не в состоянии были осуществить подготовку дуэли, которую они и поручали своим секундантам. Наличие секундантов усматривается уже в самой записке, чтобы снять с них ответственность: «без свидетелей». Только секундант мог доставить утром 23-го на квартиру Бистрому записку Карновича. Секунданты присутствуют и в распоряжении Бистрома о приготовлении обеда на шесть человек: оба соперника и по два секунданта. В этом же распоряжении видно его намерение на благополучное разрешение «случившейся неприятности» — примирение.

Для погребения тел лютеранина полковника Филиппа Бистрома и православного подполковника Степана Карновича Бобруйским духовным управлением в Глуск был направлен бобруйский протопоп Иоанн Смолич, который и совершил обряд погребения 26 апреля. Вероятно, что оба офицера-артиллериста были похоронены рядом, под артиллерийский салют, возле «публичного кладбища Глусского римско-католического прихода», где сегодня имеется только поврежденное надгробие Бистрома. Памятник Филиппу Бистрому поставил (после 1823 года) его брат Антон.

Имя Георгиевского кавалера, участника войны 1812 года Филиппа Бистрома выбито золотыми буквами на мраморных досках, помещенных на стенах Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца и Храма Спасителя в Москве. В Глуске от могилы Бистрома теперь осталась только часть памятника.

Василий БОЛЕЙКО

Фото из открытых источников интернета