ТУЛЬСКИЙ РЕДУТ — «БЕЛОЕ ПЯТНО» ИСТОРИИ

Скоро мир будет отмечать 65-ю годовщину окончания Второй мировой войны. На эту тему сегодня пишутся книги, снимаются кинофильмы, публикуются статьи в газетах и журналах, ведутся исторические исследования. Это прекрасно. Но есть в истории войны с фашизмом «белое пятно», о котором ниже пойдет речь.
Представьте себе ситуацию. Победным маршем на Москву идет танковая армада, на боевом счету которой десятки покоренных городов на западе и востоке. И вдруг на ее пути появляется некий город средней величины, слабо защищенный — у обороняющихся нет ни танков, ни авиации. В окопах наспех собранный рабочий полк, милиционеры. В общем, как нож по маслу, должны были пройти по городу гитлеровские танковые корпуса. Не прошли! Сорок пять дней ожесточенных атак — и не прошли!
...Утром 3 октября 1941 года немецкие войска были в 50 километрах от Орла. В пять часов вечера того же дня по улицам города грохотали танки любимца фюрера, командующего 2-й танковой армией вермахта, генерал-полковника Хайнца Гудериана. Точно так же, как они победоносно шли по городам поверженной Франции, Бельгии, Голландии, Польши... Сегодня Орел, завтра — Тула, а там и Москва, конец войне. Кто или что может отразить удар непобедимой армады?
В одиннадцать часов вечера 3-го октября первый секретарь Тульского горкома и обкома партии Василий Гаврилович Жаворонков вызвал на срочное совещание членов бюро. Решение приняли краткое. Пункт первый: «Тула должна стать неприступной крепостью на подступах к Москве. Удар врага по Туле будет ударом по Москве». Пункт второй: «Все обученные резервы поднять по тревоге и под командованием опытных товарищей отправить на фронт». Пункт третий: «Все население мобилизовать на подготовку города к обороне — окопы, противотанковые рвы, дзоты и доты».
В эти дни советское командование пыталось задержать подвижные соединения Гудериана. Тяжелые бои развернулись юго-западнее Тулы, под Мценском. В помощь регулярным войскам Тула отправила в этот район боевых действий курсантов оружейно-технического училища, бойцов истребительных батальонов и 400 человек из войск НКВД, несших охрану тульских заводов. Всего в район Мценска из Тулы убыло 5500 человек, вооруженных винтовками и пулеметами. Под Мценском разгорелись упорные бои. В своих мемуарах Гудериан писал об этом сражении: «... 4-я танковая дивизия была атакована русскими, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34».
Днем 5 октября сирены оповестили туляков об опасности с воздуха. Семь «хейнкелей» бомбили город. 62 бомбы упали на жилые кварталы. Их взрывы стали грозным предупреждением: враг подошел совсем близко к Туле.
Государственный комитет обороны страны, оценивая обстановку, приказал начать эвакуацию тульских промышленных предприятий. Положение на фронте между тем осложнялось. 12 октября немцы, взяв Калугу, устремились в направлении Малоярославца, обходя Тулу с севера. Часть сил, намечавшихся ранее для непосредственной обороны города, пришлось перебросить в район Алексина для отражения немецкого наступления. В Туле остались: 156-й полк НКВД, 732-й полк ПВО и 447-й артполк. Для удержания 300-тысячного города площадью около 60 квадратных километров (с пригородами), с учетом отсутствия танков и авиации, сил было явно недостаточно. По военным меркам оборона в таких условиях — дело, заведомо обреченное на провал. Но 15 октября в здании драмтеатра собрался партийный актив города. Около часа длился доклад первого секретаря В.Г. Жаворонкова. Затем выступления с мест и резолюция: «Тула, красная кузница, город славных оружейников, город металлистов, не будет в грязных лапах немецко-фашистских захватчиков!»
22 октября постановлением Государственного комитета обороны был создан Тульский городской комитет обороны во главе с первым секретарем обкома и горкома партии. На горком возлагалась вся ответственность за оборону города. 23 октября городской комитет обороны принял решение о формировании Тульского рабочего полка. Было принято также постановление об ускорении строительства оборонительных сооружений в городе и вокруг него.
Примерно в это же время в захваченном Орле Гудериан отдал приказ о предстоящем наступлении на Москву путем быстрого прорыва через Тулу. 30 октября в Туле должен был разместиться штаб 2-й танковой армии. Наготове находились представители фирм Круппа, которые должны были распорядиться всеми тульскими предприятиями.
25 октября Тула была переведена на осадное положение. В эти дни город находился в зоне ответственности Брянского фронта. Его командование не смогло вплотную заняться организацией обороны Тулы. Фронт отступал, часть его войск вела бои в окружении, обстановка была тяжелейшая. По этим причинам все заботы по защите города легли на городской комитет обороны. Комитет определил позиции для расстановки имеющихся сил и средств. По правую сторону от Орловского шоссе занял оборону 156-й полк НКВД. По левую сторону — два батальона рабочего полка (3-й батальон находился в резерве). На Одоевском шоссе оборону держал батальон милиции (250 человек). На Воронежском шоссе — 200 бойцов, все, что осталось из вышедшей из боев 260-й стрелковой дивизии. В боевом порядке установили зенитные орудия. На северной окраине города расположился артполк. Таковы были силы, которыми располагали защитники Тулы.
Вечером 29 октября, заняв Ясную Поляну, Косую Гору, Ново-Басово, гитлеровцы подошли к Туле.
30 октября хрупкая рассветная тишина была разбита мощной канонадой. На город обрушился шквал артиллерийского и минометного огня. Волна за волной в небе шли «юнкерсы», «хейнкели», «мессершмитты», обрушивая на город удар за ударом. С окончанием воздушной бомбардировки гитлеровцы начали штурм Тулы по Орловскому и Воронежскому шоссе, бросив в бой сразу около сотни танков.
Первым принял удар фашистов 2-й батальон 156-го полка НКВД под командованием майора В. Потетюрина. Бойцы-чекисты открыли по танкам и пехоте противника огонь из всех имеющихся видов оружия: винтовок, пулеметов, противотанковых ружей. Их поддержали зенитки, бившие прямой наводкой по надвигавшимся стальным громадам. Гитлеровцы, достигшие переднего края обороны батальона, натолкнулись на ураганный огонь. На огневой взвод 6-й батареи зенитчиков по Орловскому шоссе двинулось 23 танка. Казалось, стальная махина сейчас сметет все, что стоит у нее на пути. Но меткими выстрелами бойцы под командованием старшего лейтенанта Григория Волнянского подбили головной танк, потом второй, третий... Остальные машины отступили.
На позиции рабочего полка с двух направлений пошло более 30 фашистских бронированных машин. По ним стали бить зенитчики, но вскоре одно из орудий было разбито огнем наступающих танков, второе почему-то отказало. На выручку пришли артиллеристы 447-го полка, открывшие огонь из гаубиц. Атаку удалось отбить с большим уроном для противника. Но в 12 часов дня, перегруппировав силы, фашисты предприняли новую, еще более мощную атаку на позиции воинов-рабочих. В ходе ожесточенного боя немцам удалось захватить восточную часть Рогожинского поселка и выйти к городскому парку имени Осоавиахима. Однако дальше им пройти не удалось — в бой вступил 3-й батальон рабочего полка. Всего же 30 октября, в первый день обороны Тулы, рабочий полк отразил 6 сильнейших атак закаленных в боях, непобедимых до сей поры солдат гитлеровского вермахта.
Тульский рабочий полк присягу не принимал, времени на изучение воинских уставов сложившаяся обстановка не отпустила. Приходится только удивляться тому, как мужественно сражались один на один с бывалыми немецкими вояками люди, впервые в жизни ставшие в окопы. Командир рабочего полка А.П. Горшков писал в воспоминаниях: «...дисциплина в полку сохранялась даже в самые критические моменты... Я не могу привести ни одного факта, когда проявились бы неисполнительность, распущенность, нежелание выполнять приказ. Друг к другу бойцы относились с чувством глубокого воинского братства, ощущалась какая-то невидимая сила, связывающая их воедино. Уважение человека труда к человеку труда — вот что это было».
31 октября на рабочий полк вновь обрушился шквал огня из пушек, минометов, с воздуха. Завязался тяжелый бой. В наступление пошли фашистские танки. В обороне полка, казалось, не осталось места, где бы не упали снаряд или мина. Горели дома на окраине города. При поддержке танков немецкие автоматчики попытались захватить здание оружейно-технического училища. Но командир 2-го батальона поднял бойцов в рукопашную атаку. Гитлеровцев отбросили. Кипел бой, а за спиной сражавшихся буквально в сотне метров жители Тулы, старики, женщины и подростки рыли окопы новой линии обороны для защитников города.
Нелегкая задача выпала и зенитчикам. Редкость на войне — одна и та же воинская часть и по самолетам бьет, и борьбу с танками противника ведет. Быстро маневрируя, зенитчики 732-го полка ПВО появлялись на самых неожиданных для врага направлениях.
Около полуночи к переднему краю обороны 156-го полка НКВД на полном ходу пошли вражеские танки. Командир 2-го батальона майор Потетюрин насчитал более двух десятков бронированных машин. Танки шли с включенными фарами, без единого выстрела. Немцы предприняли «психическую» атаку. Приблизившись к окопам выбегавшие из-за танков немецкие автоматчики стали горланить: «Рус, сдавайс!» В ответ на фашистов обрушивался огонь обороняющихся. Жестоким и упорным был этот бой, бойцы полка НКВД стояли насмерть и не отступили ни на шаг.
За три года войны генерал Гудериан повидал, казалось, все. Его корпусные командиры Модель и Хейнриц побеждали противника во всех боях и сражениях. Во всех, кроме этого! К исходу вторых суток борьбы с непокорной Тулой немецкий командарм кричал в телефонную трубку командирам штурмующих колонн: «В чем дело?! Я вас не узнаю!» На помощь атакующим был брошен полк СС «Великая Германия». Посылая эсэсовских головорезов в атаку, Гудериан верил, что произойдет, наконец, то самое, во имя чего он сюда пришел: боевые порядки русских будут пробиты мощным ударом, и черные мундиры лавиной хлынут в город.
Рвались снаряды, метались по полю бронированные коробки с крестами. Волна за волной шли в атаку эсэсовские цепи. Велика была ярость нападавших, но она разбивалась о гранит мужества и храбрости защитников города. Напряжение боя нарастало. Казалось, еще чуть-чуть — и дрогнет оборона, не выдержав натиска «белокурых бестий». Но в этот миг, заглушая грохот боя, по переднему краю обороны прокатилось «ура» — это пошли врукопашную русские, украинцы, белорусы, казахи, татары — сыны всех народов Великой Отчизны, земли которой топтал и жег беспощадный враг. Штыкового удара арийцы не выдержали.
Одной из излюбленных тем «новых историков» является якобы царившая в первые месяцы войны везде и всюду всеобщая паника. Ну что ж, Бог им судья.
8 октября 1941 года в соответствии с решением Государственного комитета обороны началась эвакуация промышленных предприятий Тулы. 22 тысячи единиц оборудования (станки, кузнечные прессы, запасы металла и другие механизмы) следовало в кратчайшие сроки перебросить на восток. Демонтаж и погрузка шли днем и ночью под бомбежкой вражеской авиации. Рабочие, инженеры, руководители предприятий проявили в эти дни высочайшую организованность и выдержку. Данные о наличии подвижного состава представлял к каждому вечернему совещанию начальник отделения Московско-Курской железной дороги Г.К. Иваненко. В результате ценное оборудование и запасы материалов тульских заводов, в том числе главного — оружейного, были вывезены на восток. Туда же выехала и значительная часть заводских коллективов, чтобы на новом месте сразу же вклю­читься в производство вооружения и боеприпасов.
30 октября, в первый, самый тяжелый, день обороны, город, ставший фронтовым, жил и трудился. Именно в этот день железнодорожники отправили в тыл последний эшелон с оборудованием и рабочими. Из осажденного города удалось вывезти не только станки, но и музей оружия и даже памятник Петру I, основателю оружейного завода. В жестокие дни 45-дневной осады город снабжал защитников всем необходимым. Работали фабрики, пекарни, магазины, бани.
Женщины Тулы сражались наравне с мужчинами. Это они вытаскивали раненых бойцов с поля боя, оперировали их под бомбежками и артобстрелом, рыли окопы в слякоть и холод, падая от изнеможения. Интересный факт: в городе работал роддом. В дни осады в Туле родилось 459 детей.
Вот какая была «паника», господа резуны, радзинские, поповы и прочие. Потому и помалкивают вышеупомянутые господа об обороне города-героя, уделяя этим событиям в лучшем случае пару-тройку строк. Чемпионом по игнорированию обороны Тулы в «исторических» трудах, я думаю, надо считать английского историка Кеннета Макси. В своей книге (400 страниц) «Гудериан» он посвятил Туле целых три значащих слова и один предлог: «Гудериан застрял под Тулой». Одно здесь правильно: застрял генерал-полковник, причем капитально. Через полтора месяца, правда, вновь начал движение, но уже в обратном направлении — на запад, под ударами Красной Армии.
Трагического в этой войне было много, но гораздо больше — героического. Иначе не было бы Победы. Низкий поклон всем, кто сражался с фашистами. И вечная память погибшим за нас с вами.

Владимир ТУЛИНОВ