Как 30 лет назад брестчане устроили «колбасный бунт» и на семь часов блокировали центр города

Источник материала: Tut.by

Брестчане устраивали многокилометровые протестные марши по улицам города, когда это еще не было трендом. Знаете, где находится «водометный перекресток» в Бресте? Это пересечение проспекта Машерова и бульвара Космонавтов. Здесь 13 сентября колонна мирных демонстрантов водила хороводы до тех пор, пока их не разогнал водомет. 30 лет назад на этом же самом месте тысячи брестчан на несколько часов остановили движение транспорта, шумели и митинговали. В конце августа 1990 года их не разгоняли, силу и спецсредства к ним не применяли: люди сами разошлись, когда поняли, что их услышали. И десятки уголовных дел на протестующих потом тоже никто не заводил. Наказали только косвенных «зачинщиков бунта» — работников торговли, которые хотели продать людям просроченную колбасу.

Лето 1990 года. Перестройка все идет и идет по плану. В квартирах брестских «софиков» кассетные магнитофоны жуют февральский альбом Depeche Mode, а черно-белые телевизоры «Шилялис» показывают «Санту Барбару» на польском.

За окном лето, солнце, мир, труд и дефицит. У входа в спортзал школы № 12 висит баннер «Добро пожаловать». Он сразу бросается в глаза: слишком пестрый и большой. Транспарант раздражает своим оптимизмом людей, которые часами стоят в очереди на школьный базар, чтобы купить детям форму, обувь, ручки и тетрадки. Они толпятся у входа в спортзал, ругаются, злятся и мнут в руках приглашения на покупку товаров — без этой бумажки даже карандаш не продадут, хоть ты сутками стой.

«Люди стоят часами, теряя и рабочее, и свое личное время, ругая при этом всех и вся, — описал в своей статье происходящее у стен школы № 12 корреспондент областной газеты „Заря“. — Тут же, рядом со своими родителями, немало детей. Они слушают взрослых, видят грубость и начинают сомневаться в справедливости, честности, доброте, а в целом — гуманности нашего социалистического строя, о чем так много им говорили на уроках».

Торговля в то время часто давала повод сомневаться в гуманности социалистического строя. Тема была настолько актуальна, что редко покидала передовицы газет. То ограничат продажу алкоголя и носков, то разрешат затариваться в «Березках» всем, а не только иностранцам, то где-то что-то пропадет с прилавков, то где-то что-то появится. Дефицитные товары с утра до вечера обсуждали чиновники в своих кабинетах, работяги у станков, бабушки во дворах.

— В дефиците было все. В Москву когда ездил, там вообще полки пустые были. Если что-то попадало в магазины, то быстро пропадало, — вспоминает брестчанин Юрий Макарчук, который в те годы работал фотокорреспондентом в одной из городских газет. — Я жил в доме на Пушкинской. У нас балкон выходил во двор магазина. Моя мама с балкона посмотрит: «Ага, привезли колбасу». Она крикнет продавщицам: «Девочки, когда будут давать?». Ей отвечают: после обеда. Она после обеда первая подбежит и купит. Давали по полкило, по одной палке в руки. Больше и не брали — потому что люди в очереди могли разорвать. Особенно когда товар заканчивался.

Список претензий к советской торговле у брестчан был длинный, но поводом для массового протеста стали не пустые полки в магазинах, не талонная система и не бесконечные очереди, а просроченная колбаса, которую 23 августа 1990 года решили продать возле торгового центра «Юбилейный».

«Неаппетитный запах и налет с мертвецким оттенком говорили сами за себя»

Все началось с 7,5 тонны полукопченой «одесской», которую 18 августа привезли в Брест с Березовского мясокомбината. Несколько дней товар продавали в магазине № 43 на улице Гаврилова, а 23 числа продавцы выкатили тележки с нераспроданными остатками на площадку перед торговым центром «Юбилейный». Торговля мясными продуктами на жаре шла, мягко говоря, не очень. Покупателей от тележки отгонял неприятный запах и неприглядный вид колбасы.

— В советское время колбаса в магазине свободно не лежала, — рассказывает Юрий Макарчук, который в тот день по заданию редакции снимал «колбасный бунт». — Если и привозили, то было три вида: докторская, полукопченая и сервелат. Народ очень за это переживал. Поэтому в тот день люди и возмутились, когда увидели, что на продажу выкатили целый контейнер просроченной колбасы. Видно, они ее где-то в закромах до последнего для своих ныкали, а когда начала портиться, решили распродать.

К вечеру вокруг колбасных тележек все же собралась толпа, но отнюдь не из желающих приобрести полкило полукопченой. Люди возмущались, орали на продавцов, обвиняли их в попытке продать просрочку по обычной цене и звонили в редакции газет.

«Когда редакционная группа прибыла на место происшествия, здесь, около торгового центра „Юбилейный“, было уже неспокойно, — писал корреспондент „Зари“. — Покупатели окружили контейнеры с колбасой, о качестве которой можно было уже догадываться, приблизившись на несколько метров. Неаппетитный запах и налет с мертвецким оттенком говорили сами за себя. Девчонка-продавец в слезах. Люди возмущены и требуют заведующую магазином и работников санитарной службы».

На вопрос, как такой товар попал в продажу, заведующая магазином № 43 лишь развела руками и сказала:

— Люди брали.

«На этой колбасе народ стоял, как на трибуне, и толкал речи»

Возмущенную толпу отговорки работников торговли только разозлили. Люди присыпали испорченную колбасу хлоркой, чтобы не воняла, и покатили тележки по улице Московской в центр города. Куда этот груз катили, до конца неясно. По одной версии, к горисполкому. По другой — к зданию санстанции.

«Толпа вокруг них растет на глазах, — рапортовал с места событий корреспондент „Зари“. — В длинную цепь по обе стороны выстраивается автотранспорт. Водителей, пытающихся проехать, щедро награждают тумаками. В ответ на призывы работников органов правопорядка разойтись — требование вызвать на место происшествия руководителей города».

Юрий Макарчук вспоминает, что тележки с колбасой докатили до перекрестка нынешнего проспекта Машерова и бульвара Космонавтов.

— Здесь вся эта колонна остановилась. Подошли городские власти, милиция. Постояли, речи толкали, народ повозмущался, — вспоминает фотокорреспондент.

Пикет на перекрестке быстро перерос в митинг. Люди уже забыли про колбасу и один за другим задавали властям острые вопросы о наболевшем: почему полки в магазинах пустые, почему нет сигарет, куда пропали носки, что творится с торговлей.

— Контейнер на больших колесах был, с решеткой. Где-то метра полтора высотой. На этой колбасе народ стоял, как на трибуне, и толкал речи, — рассказывает Юрий Макарчук.

На вопросы горожан попытались ответить председатели областного и городского исполкомов.

«Но, увы, было уже поздно. Обстановка настолько накалилась, что диалога не получилось. Только далеко за полночь страсти улеглись и застрявшие троллейбусы ушли в парк», — написала «Заря».

«Готов к высшей мере наказания»

По факту продажи просрочки прокуратура возбудила уголовное дело. На следующий день утром активные участники митинга встретились с руководителями городского и областного советов депутатов. Они договорились создать комиссию, которая проведет расследование по ряду озвученных горожанами требований.

В обстоятельствах разобрались быстро. Выяснилось, что колбаса действительно была испорченная. Причиной тому стало нарушение условий хранения: вместо положенных трех дней товар пролежал пять. Виновными назначили начальника горпищеторга Шпильчука, руководителя торгового отдела Царикова, директора магазина № 43 Климук и ее заместителя Вальчевскую. Как писали в газете, они «в условиях напряженной социально-экономической, общественно-политической обстановки, вызванной разбалансированием внутреннего рынка, допустили политическую недальновидность, халатность и безответственность в организации торговли колбасными изделиями».

Шпильчук в целом вину признал и на заседании горсовета пошутил, что «готов к высшей мере наказания».

— А вы не иронизируйте, — заметил на это председатель горисполкома Иван Венцель. — Фактически кое-кто был близок к этому. Видели, как в тот день накалились страсти? Слышали, сколько звучало всяких угроз, перехлестывающих через край?

Все четверо виновных лишились своих должностей, некоторые получили еще и выговоры.

А как же протестующие, которые на семь часов блокировали движение на центральных улицах города? На них уголовных дел не заводили, говорит Юрий Макарчук:

— Мне после этого звонил милиционер, просил отдать ему какие-то фотографии митинговавших. Я отказался. Больше он ко мне не обращался.

Теги: Брест