Шекспир живее всех живых

Источник материала:

САМОЕ сложное в театре — найти достойную пьесу. Наверное, по этой причине многие режиссеры не спешат экспериментировать с современной драматургией, из года в год обращаясь к проверенной временем классике — Чехову, Островскому, Шекспиру.

ЭТО априори успешный путь. Разновозрастная публика, взращенная на этих авторах, будет рукоплескать при любом исходе постановки, поскольку возможные издержки неубедительной режиссуры и актерской игры с лихвой покроются гениальностью автора. А к современным гениям еще подход нужен. О чем они хотят поведать миру через своих героев, зачастую откровенно маргинальных и находящихся на грани безумия? Не всякий режиссер готов взвалить на себя эту непосильную ношу, а уж тем более — неподготовленный зритель. Вот и пестрят афиши наших театров названиями «Вишневый сад» да «Доходное место», а с «Пластилина» по пьесе российского таланта Василия Сигарева, где главный герой употребляет ненормативную лексику и где его в конце концов вполне натуралистично насилуют на глазах у зрителей, вызывающе уходят.

Но не будем кивать в сторону Сигарева: у него все хорошо, он признан и имеет неплохие дивиденды. Гораздо актуальнее узнать, что творится с молодой белорусской драматургией. Есть ли у нас талантливые авторы и когда мы сможем увидеть их работы, воплощенные в режиссуре, к чему так активно призывает министерство культуры?

Руководитель литературно-драматической части театра имени Горького, драматург Андрей КАРЕЛИН поделился с «АиФ» своими мыслями.

— АНДРЕЙ, в чем, по-вашему, секрет драматургии Чехова или Шекспира? Почему современные авторы с таким трудом пробивают свою нишу?

— Я не устаю повторять своим студентам в университете культуры, где преподаю специализацию «Литературная работа. Драматургия», что Шекспир останется на века, поскольку он непревзойденный технарь. Возьмите любое его произведение: все конструкции драматических перипетий идеально прописаны, чего нет в современных пьесах — элементарного движения персонажа от счастья к несчастью и наоборот. Нынешние драматурги в лучшем случае, не побоюсь этого слова, хорошо подготовленные дилетанты, которые не знают элементарных законов вовлечения зрительской аудитории. А один из важнейших законов вовлечения — идентификация себя с персонажем. Это когда мы его понимаем, сопереживаем, и нам интересно наблюдать два часа, как он преодолевает трудности.

— Наверное, просто для современных драматургов нет современных режиссеров…

— У театра, как я уже говорил, свои законы. Если посадить на сцене рефлексирующего и сгорающего от своего психоза персонажа, зритель просто этого не поймет. Некорректно предполагать, что аудитория поголовно состоит из матерщинников или психопатических личностей, стремящихся покончить жизнь самоубийством.

— Но части публики нужен не «Вишневый сад», а такие спектакли, как «Психоз.4.48» по пьесе Сары Кейн…

— Это эксперимент, который сегодня есть, а завтра нет. Шекспир же будет интересен через сотни лет.

 — При театре имени Горького создана Школа современной пьесы. Авторы приносят что-нибудь интересное?

— В литчасти есть два десятка пьес, которые вызывают интерес. Мы хотим апробировать их на зрителе на малой сцене. Как говорит режиссер Витаутас Григалюнас, это будет театр на стульях — действительно школа для тех, кто интересуется театром.

— Что волнует современных драматургов?

— Например, Андрея Щуцкого — засилье телевидения. Двое людей знакомятся на улице, начинают друг другу симпатизировать. В итоге выясняется, что девушка корреспондент и в каждом кармане у нее по диктофону, а мужчина… памятник, сошедший с постамента. Вполне нормальный драматургический прием. (Смеется).

— А кто учится на первом курсе, который вы набрали в этом году?

— Восемь человек — шесть девушек и два юноши. Как недавно сказал известный режиссер Николай Пинигин: «Театр — это не то место, где нормальный и здоровый мужчина будет зарабатывать деньги». Наверное, поэтому больше идут в эту профессию девушки. (Смеется). А мои студенты талантливые, и, надеюсь, что-то из них получится