Реальная политика политтехнолога

Источник материала:

РОМАНОВА Нина

Известный российский политолог Глеб Павловский приехал в Минск по вполне конкретному поводу: представить на Минской международной книжной выставке–ярмарке книгу коллеги, белорусского автора Юрия Шевцова «Объединенная нация. Феномен Беларуси».

Презентуя книгу Шевцова, вышедшую в московском издательстве, Глеб Павловский подчеркнул, что сегодня в России наблюдается огромный спрос не просто на информацию, но на знания о Беларуси. «Надо знать, как развивается ваша экономика, в чем секрет стабильности Беларуси», — подчеркнул московский политолог, выступая на встрече представителей общественной, политической, деловой и культурной элит России и Беларуси, которая состоялась вчера во Дворце Республики.

...Сегодня мы представляем вниманию читателя эксклюзивное интервью с Глебом Павловским. Человеком, чей глубокий взгляд на вещи, как известно, отражает реальную политику и более того — является ее частью.

— Глеб Олегович! Вы в последнее время часто высказываетесь по вопросам взаимоотношений России и Беларуси и более того — очень активно выступаете с достаточно лестными отзывами в адрес нашей страны. И не только вы один — вспомним, как российские политики заняли консолидированную позицию с Беларусью на зимней сессии ПАСЕ. Означает ли это изменение оценок по отношению к нашей стране и Александру Лукашенко?

— Что касается моих оценок, то они скорее уточнялись, а не менялись. Я всегда хорошо относился к курсу Александра Лукашенко. Мне кажется, что 90 процентов критики в адрес Беларуси идет просто от незнания, причем злонамеренного незнания реальных проблем, реальных достижений. С моей точки зрения, Беларусь — это большая европейская страна с мощной историей, своеобразной, активной и передовой экономикой, своей социально–политической системой. Я думаю, сначала надо знать, интересоваться, и если удастся, может быть, и любить. Это важно. Кроме того, есть простая политическая сторона вопроса, ведь Беларусь наш союзник и ее надо защищать в любой ситуации.

— В Мюнхене на конференции по безопасности министр обороны России Сергей Иванов высказался еще более определенно. «Мы не позволим беспорядков...» — сказал он, говоря о президентских выборах в нашей стране.

— Иванов имел в виду не внутренние беспорядки, а беспорядки, организованные извне. Попытки, вполне вероятные, какой–то враждебной инфильтрации на территории Беларуси, создание какой–то конфликтной ситуации. Я бы не стал исключать этой возможности, потому что мы наблюдаем просто исключительные по силе пропагандистские атаки, причем сопровождающиеся угрозами. Угрозы, я понял, значительные. Я уже несколько раз говорил, что осенью, когда группа российских экспертов была в Вашингтоне, мы встречались с замминистра обороны США. И он говорил, что проблема Беларуси — это проблема, стоящая перед НАТО, что означает очень жесткую форму угрозы. Я считаю это недопустимым.

Я даже слышал в Вашингтоне, как некоторые силы рассматривают выражение «российская Куба», устроить для России Кубу... То есть имеется в виду, как есть Куба для Америки, то же самое устроить для России в Беларуси. Это и безответственно, и глупо. Мы этого не позволим.

— Какими средствами?

— Соразмерными действиями. Я думаю, что и в самой Беларуси средства будут соразмерными.

— А вообще, почему Иванов в Мюнхене заявил, что уверен в победе Лукашенко. И это после Украины, на которой Россия уже обожглась, сделав однозначную ставку на одну силу. Значит, есть причины, по которым надо было обозначить перед Западом такую позицию?

— Я бы не сравнивал ситуацию с Украиной вообще. Потому что все наши объективные данные, в том числе результаты социологических замеров оппозиционных структур, всех без исключения, говорят об очень сильном опережении со стороны Лукашенко всех остальных кандидатов, вместе взятых. Мы живем в реальном мире, и совершенно ясно, кто в таком опережении побеждает. Высказывание Иванова означало просто констатацию объективных фактов.

— А у вас лично нет каких–то планов участия в избирательной кампании Александра Лукашенко?

— Я приехал сюда с другой целью, мне не интересны прогулки по избирательным штабам. С белорусскими политиками я встречаюсь в Москве, например, с Александром Лукашенко недавно встречался на юбилее Ельцина. А что касается моего какого–то «участия» здесь, то какая помощь нужна кандидату, если у него отрыв в 50 процентов от соперников. А помочь альтернативным кандидатам не смогу даже я...

— В Украине и Беларуси практически одновременно проходят важнейшие избирательные кампании. Каков ваш взгляд на них с точки зрения сравнительного анализа? Что их объединяет — кроме, разумеется, пристального российского интереса к обеим странам? Каковы российские ставки там и здесь?

— Очень трудно сравнивать эти кампании. Украинская кампания — продолжение «оранжевой революции». Она проходит в нелегитимном поле, даже партии не понимают, о каком правовом поле идет речь... Мы заинтересованы в украинских выборах, но заинтересованы в том смысле, чтобы они не привели к полному распаду власти в Украине. Нас тревожит разрушение политической власти в Украине. Путин в последнее время не раз высказывал одобрение Ющенко — не потому, что ему так импонирует политика Ющенко, но потому, что мы заинтересованы иметь один «телефон» в Киеве, чтобы позвонить и иметь обратную связь. Сейчас у нас «многоканальная связь» с Киевом... То, что происходит в Украине, напоминает мне ситуацию, когда человек прыгнул в шахту лифта и кричит: «Где лифтер?»

Сходство с выборами в Беларуси в одном: объявленной заинтересованности в степени внешнего вмешательства. Определенные силы прямо заявили о своем вмешательстве в ход выборов в Беларуси. Но мне очевидно, что в Беларуси такая возможность вмешательства предоставлена не будет. Давно назрел вопрос: а зачем нужны западные наблюдатели на выборах? В самих западных странах их не наблюдают. На мой взгляд, подобное наблюдение умаляет полноценность выборов. Это как присутствие сексолога в спальне: процедура формальная и не очень приятная... Не наблюдатели, а общество – контролеры выборов.

У Беларуси проблема только одна: вы недооцениваете продвижение своего образа в Европе. Тот, который сегодня формируется зарубежными СМИ, недопустимо опасен. Он угрожает подорвать экономику страны. Всем понятно, кто делает мрачный имидж Беларуси. В ответ надо навязывать свою повестку дня на языке тех, кому ты хочешь о себе рассказать.

— Однако, согласитесь, трудно вести диалог, когда к тебе применяется нечестная политика. Насколько это соответствует собственным же западным демократическим принципам?

— В современном мире нельзя недооценивать разного рода деструктивных действий. Белорусская экономика успешна, и, кстати, одна из задач, которая сейчас решается, я думаю, исходит из понимания, что успехи белорусской экономики — это база стабильности политического режима, политической системы Беларуси. А потому и задачей является, конечно, нанести удар по экономической базе.

Принципиальная сторона вопроса: реальная европейская интеграция должна идти не по–брюссельски, не путем поглощения, а путем конвергенции с большим европейским Востоком. Беларусь находится в центре этой интеграции, она ее нерв. Если Европа на Западе не знает, как отнестись к Беларуси, то это их проблема. Я думаю, что сущность проблемы в недостатке предложений Беларуси со стороны Европы. Но оценка практически всех российских элит сходится в одном: союз Беларуси и России — это стратегическая ценность, и мы ее будем защищать.

Я думаю, что Евросоюз в сегодняшнем состоянии — это проблемное зло. Для самого себя — с точки зрения единства, с точки зрения границ и перспектив расширения и, наконец, с точки зрения внутренней стабильности, потому что его один за другим сотрясают религиозные и расовые конфликты. Я не вижу на самом деле пути для России, мне кажется, и для Беларуси, пути растворения в Евросоюзе. Я думаю, что воссоединение единства Европы, нарушенного, между прочим, по вине западных стран в ходе Первой мировой войны, произойдет. Но произойдет другим путем — путем конвергенции Евросоюза, с одной стороны, и Евровостока — с другой. Евровосток — это не политическое понятие, это просто страны восточно–европейской цивилизации.

— Известный режиссер Андрон Михалков–Кончаловский сказал как–то, отвечая в полемике оппоненту: «А чем вам не нравится Лукашенко? С нашим укладом и психологией это именно тот лидер, который нужен». Не отвечаю за точность цитаты, но смысл был именно такой. Кроме осознания харизмы Лукашенко, скажем так, его психологической совместимости с электоратом, какие еще причины заставили российскую элиту понять наконец–то Александра Лукашенко и феномен его политического лидерства?

— Российская элита всегда интересовалась Александром Григорьевичем и одновременно многие опасались его. Но, в принципе, сильный лидер всегда интересен. В особенности лидеры, которые говорят на твоем языке и могут правильно объяснять себя. Это сильная сторона вашего Президента — способность объяснять свои действия и излагать свою логику, которую понимает большая часть населения. У нас, собственно говоря, только начиная с Путина глава государства начал объяснять, что он делает. Раньше на нас падали решения, которые мы не понимали, сейчас Путин находится в постоянном диалоге с населением. И, насколько я понимаю, Президент Беларуси находится в постоянном диалоге со своим народом. Я думаю, это одна из самых важных вещей. Надо быть понятным людям. И люди это оценят. Все очень просто.