Трудный марафон Сергея Долидовича

Источник материала:

Трудный марафон Сергея Долидовича

Не зря говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Разве мог главный тренер национальной сборной по лыжным гонкам Иван Листопад допустить, что Олимпиада в Турине, к которой так усердно готовились, пройдет без него, а Сергей Долидович — что пропустит первую гонку?

Иван ЛИСТОПАД: ИСПЫТАЛ НАСТОЯЩИЙ ШОК

Даже когда за две с половиной недели до Игр попал в больницу с непростым диагнозом «гипертонический криз», Иван Викторович не сомневался, что успеет подлечиться и вовремя вернется в команду. И только перенеся тяжелую операцию, смирился с собственным отсутствием на Олимпиаде.

Не менее тяжелым ударом для наставника оказалась и новость из Турина о том, что обоих наших парней из-за повышенного уровня гемоглобина отстранили на пять дней от гонок, почему они и пропустили дуатлон, с которым Сергей Долидович связывал если не медальные, так очковые надежды. Узнав о том, что Иван Викторович уже находится в Республиканской клинической больнице медицинской реабилитации в Аксаковщине, мы попросили его прокомментировать ситуацию. Но прежде, естественно, поинтересовались самочувствием, на что услышали оптимистичное:

— Почти отлично. Сейчас иду на очередную процедуру. Надеюсь на скорое восстановление. Попутно пытаюсь прийти в себя от пережитого шока, вызванного сообщением об отлучении Долидовича и Лазуткина сначала от гонки преследования, а потом и от командного спринта. Не ожидал, что сразу все пойдет наперекосяк. В первый день вообще состояние было ужасное.

— А как вы узнали об этом?

— Мы постоянно находимся на связи. И я звоню в Турин, и они меня набирают. С женой Сергея — Ириной — также общаемся.

— На ваш взгляд, чем это вызвано?

— Трудно сказать. Я могу объяснить это только тем, что мы никогда прежде после сбора в горах на такой же высоте в 2000 метров не жили. Видимо, перебор произошел. Обычно мы обязательно делали перерыв — спускались на равнину. У Сергея вообще от природы высокий уровень гемоглобина. Надо было добиться, как некоторые из соперников, официального разрешения выступать с повышенным уровнем, тогда бы этих проблем не возникло.

— А какие советы вы давали?

— Что я могу посоветовать, уже довольно давно находясь вдали от команды? Сделаю какие-то выводы только после общения с Сергеем. А пока не понимаю, почему так долго держится высокий уровень. И не знаю, брала ли врач команды анализы на определение гемоглобина во время сбора, что они показывали. Важно ведь иметь полную картину, как вел себя организм в горах.

— Одобряете ли решение Долидовича вернуться домой на некоторое время?

— А другого варианта нет. Продолжая находиться на большой высоте, он может и марафон пропустить.

— Поговаривают, что ближе к завершению Игр вы сами собираетесь прибыть в Турин?

— Хотелось бы, а как получится, не знаю. Все будет зависеть от состояния здоровья.

Сергей ДОЛИДОВИЧ: ПОКА ЕСТЬ ГОНКА, ЕСТЬ ШАНС

После того как Сергея Долидовича из-за повышенного уровня гемоглобина еще на пять дней отстранили от гонок, руководство нашей делегации и лыжной сборной договорилось с директором FIS и медицинской комиссией МОКа о том, что белорус на несколько дней покинет Олимпийскую деревню в Сестриере — спустится на равнину, где показатели крови быстрее придут в норму. В среду он прилетел в Минск, где и состоялся наш разговор.

Искренне переживая за земляка, который подкупает не только мастерством, но и своими чисто человеческими качествами, мы постоянно справлялись о его гемоглобиновом уровне у возглавляющей нашу медицинскую службу на Олимпиаде Натальи Офицеровой. Услышав в понедельник вечером ее оптимистичный прогноз, были уверены, что назавтра увидим белорусский дуэт в командном спринте. Однако…

— Я тоже рассчитывал на это, почему и заявились с Александром Лазуткиным на эстафету. На протяжении четырех дней буквально обпивался водой по совету представителей медицинской комиссии FIS, проводивших тестирование, благодаря чему удалось сбить уровень до 17 единиц при допустимых 16,9. Мне могли сразу продлить отдых еще на пять дней. Но, неофициально признав проблему (ведь цифры зашкаливали и у других спортсменов), медики международной федерации пошли на уступку: предложили сдать еще один анализ назавтра утром – непосредственно перед гонкой. Я не стал ничего предпринимать и получил 18,0. Это убедило, что, находясь на высоте, добиться желаемого результата реально, только заливая в себя чуть ли не по десять литров жидкости. Но это ненормально.

— Сергей, неужели врач команды не следила за состоянием вашего организма?

— В том-то и дело, что накануне Игр все было нормально и ничто не предвещало проблем. Правда, мы не из вены, а из пальца сдаем кровь, но знаем примерную разницу в анализах, с учетом которой и составляем истинную картину. Как сейчас понимаю, просто недооценили двойной эффект гор. Перед Олимпиадой провели сбор в Рамзау, где тренировались на глетчере на 2700 метрах, а жили в гостинице на 1700. Естественно, благодаря этому гемоглобин существенно поднялся. А здесь опять столкнулись с разницей в 400 метров, только обратной: бегаем на 1600, а разместились в Олимпийской деревне на высоте 2000 метров. Что и спровоцировало резкий скачок. О чем я абсолютно не подозревал. Иначе бы не рвался после контрольной тренировки сдавать кровь. Узнав у российского специалиста Чарковского, что это можно сделать в любое время, предложил и Лазуткину пройти контроль, пока народу нет. Я даже не на сто, а на тысячу процентов был уверен, что гемоглобин в норме. И когда с утра сказали, что отстранен от дуатлона, пережил настоящий шок. Ладно у меня, но у Шуры он обычно на целую единицу меньше, а тут и у него 17,0 оказалось. Понятно, что это влияние высоты.

— А кто вам сообщил сие неприятное известие?

— Жена Ирина. Наш сосед в Минске услышал шокирующую новость по телевизору и поспешил поделиться ею с Ириной. А она сразу же набрала меня. Я как раз собирался начать разминку. Признаться, не мог поверить в случившееся. Особенно удивило то, что журналисты, а значит, и все вокруг уже знали о том, что ряд спортсменов не допустили к дуатлону, а мы ни о чем не подозревали. Мне кажется, это неправильно.

— Как пережили этот стресс?

— Сказать плохо, значит, ничего не сказать. Целый день меня трясло, есть не мог. Потом начало потихоньку отпускать.

— Гонку смотрели?

— Да. По телевизору. С двояким чувством и без всяких эмоций. Свои шансы не прикидывал. Ведь одно дело — пропустить старт по болезни и совсем другое — будучи здоровым. В такой ситуации еще не был.

— А как чувствовали себя накануне?

— Не очень хорошо. Когда повышен гемоглобин, состояние и не может быть отличным: сильно давит виски, ноги и руки становятся тяжелыми. Потому что кровь густая. С одной стороны, оно вроде и неплохо, но и побочные эффекты есть. Хорошо, когда гемоглобин высокий, а вязкость крови низкая — тогда кровь хорошо по венам течет и много кислорода переносит. Сбив уровень до 17, я единственный день нормально себя и чувствовал. Но уже через полдня неважное состояние вернулось. Больше всего меня удручало, что для того чтобы просто выйти на старт, необходимо было попытаться изменить ситуацию. Даже не ведя речи о борьбе за медали…

— Впечатления, что вас попросту сплавляют, не было?

— Нет. Потому что члены медкомиссии сами предложили назавтра еще раз прийти и утром пересдать анализ. При этом они посоветовали спуститься на ночь вниз в Турин и побольше пить воды. И что дальше? Где гарантия, что пробегу одну гонку, вторую, а перед марафоном меня вновь не проверят и не отстранят от него? Ведь выпив во избежание проблем десять литров жидкости, ты превратишься в водяного, но хорошего результата с булькающим животом не покажешь. Сам же по себе гемоглобин не снижался. И, кстати, наш аппарат почему-то выдавал совершенно разные цифры. Жанна Васильевна за 20 минут взяла у меня четыре пробы, которые показали 18,0, 18,1, 17,0 и 19,0. Как контролировать в таком случае организм? Вечером в Турине, где нет высоты, руководитель медицинской службы Наталья Александровна Офицерова вновь брала у меня кровь. И такой же прибор показывал более-менее ровные цифры — в районе 16,5.

— Слышала, как в разговоре с вами Дмитрий Яковлевич Шичко заметил, что оставлять вас в покое не собираются…

— Естественно, они будут интересоваться, где нахожусь и чем занимаюсь. Это их работа. Когда Алексей Айдаров прервал сбор и вернулся в Минск, офицеры ВАДА не заставили себя долго ждать. А я с Олимпиады уехал. Правда, с разрешения директора международной федерации Йоргена Капола и руководства МОКа. После первой пробы они даже слышать ничего не хотели, а после третьей разрешили спуститься на равнину. Потому что у многих лыжников, проводивших заключительный сбор на высоте и разместившихся в деревне, возникли подобные проблемы. Те же россияне Коростылев, Панкратов, Матвеева тоже мучились, не зная, как нормализовать подскочившие показатели. Немцы ниже разместились, но и у них возникли проблемы. Это не коснулось тех, кто родился и живет в горах. Их организмы адаптированы к таким условиям.

— Как команда отнеслась к вашей проблеме?

— С сочувствием.

— Где собираетесь готовиться к марафону?

— На первую тренировку буду выезжать в Раубичи, а вторую проводить рядом с домом в Дроздах. Но не исключено, что уеду в Россию, в Мурманскую область.

— А чем могут обернуться незапланированные переезды?

— Надеюсь на лучшее. Но может получиться, что ноги будут бежать, а дышаться станет тяжело. Там же наблюдалась обратная картина, естественная для таких гемоглобина и гематокрита.

— Неожиданная болезнь Листопада на вас как-то отразилась? — Конечно. Он и меня, и жену Ирину заставил поволноваться. Да и не только мы близко к сердцу приняли сообщение, что он попал в больницу и будет прооперирован. Слава Богу, все обошлось. В Турине тоже многие интересовались самочувствием Ивана Викторовича. К сожалению, одна беда наслоилась на вторую. Но пока есть гонка — есть шанс.

— Какой нашли трассу?

— Очень тяжелой. Ее чуть-чуть изменили, один длинный серпантинистый спуск сделали подъемом, за счет чего трасса стала меньше походить на горнолыжную. Виражей теперь меньше. А в них и заключалась проблема. Плюс равнины немного добавили. Все остальное осталось без изменений.

— Ваш прогноз на классическую «пятнашку»?

— Думаю, за медали будут бороться норвежцы Эстил, Свартедаль и Хьелмесет, россияне Рочев и Новиков. Хотя в командном спринте Василий меня не впечатлил, но «разделку» он может и получше пробежать. Для Сергея же это будет первая дистанция, что также не очень хорошо, но в общем-то он хороший классик. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов шведов и чеха Бауэра.

— Когда возвращаетесь на Игры?

— Улетаю в Италию 24-го. Во избежание резкого скачка ночую в Турине, а утром возвращаюсь в деревню в Сестриере, где и сдаю очередной анализ.