Опасное погружение

Источник материала:

ЗЕНИНА Тамара

Больше полувека составляет подводный стаж отца и сына Стасенок

— Мы теперь сухопутные моряки, — шутят капитан I ранга ВМФ СССР Анатолий Стасенок и капитан II ранга ВМФ СССР Андрей Стасенок. — Моря ведь не видим!

В 1983 году заместитель командира 33–й дивизии I–й Краснознаменной флотилии атомных подводных лодок Северного флота Анатолий Стасенок вернулся из своего последнего похода, в следующем году именно в эту дивизию поступил на службу его сын Андрей.

Фотоархив семьи Стасенок — это и история, и география одновременно. Северный, Атлантический, Индийский океаны, Средиземное, Баренцево, Норвежское моря.

— Вот «Комсомолец», затонувший 7 апреля 1989 года в Норвежском море вместе с 42 подводниками, — тяжело вздыхает Анатолий Кузьмич, показывая снимок. — Мне пришлось бывать на этой лодке, единственной в мире имеющей глубину погружения до тысячи метров. А это могила Геннадия Лячина в Санкт–Петербурге, командира печально известного «Курска». Увы, от трагедии никто из нас не застрахован.

Из 39 лет во флоте 25 Анатолий Стасенок служил на атомных подводных лодках. Дважды на его субмаринах происходили аварии ядерного реактора, которые команде удалось ликвидировать.

— Если бы хоть один человек запаниковал, взрыва избежать бы не удалось, — убежден подводник. — Более слаженного коллектива, чем на подводной лодке, вы не найдете. В 1975 году я участвовал в первом длительном походе атомохода в океан. Продержаться мы должны были 90 суток. Но на 15–е отказала система поглощения углекислого газа. Все почувствовали страшную сонливость, слабость, отсутствие аппетита, некоторые теряли сознание. Всплытие означало бы срыв задания, и командир принял решение устранить причину неисправности, не всплывая. И мы смогли это сделать, несмотря на то, что концентрация СО2 в воздухе достигла 3 процентов.

Одними из мест несения службы и у отца, и у сына были Северный Ледовитый океан и Северный полюс. Свои рассказы о царстве вечной мерзлоты подводники дополняют контрастными фотографиями, на которых черные носы субмарин едва выглядывают из–за ледяных глыб. До сих пор хранятся среди семейных реликвий бутылка морской воды, набранная на полюсе, и письмо, которое Андрей отправил прямо с полярной станции СП–30 домой в Минск.

— Подводная лодка без повреждения корпуса может проломить лед толщиной чуть больше метра. Порой мы трое–четверо суток искали полынью для всплытия, — показывает Андрей ленту самописца эхоледомера с 25–метровыми подводными торосами и айсбергами.

— Однажды мы врезались в подводный айсберг на глубине 70 метров, — рассказывает Анатолий Кузьмич. — Оторвало горизонтальный руль. Однако и с таким повреждением экипаж выполнил все поставленные задачи.

— Я служил на именной подлодке «Мурманский комсомолец», — вспоминает про свой первый подледный поход в 1986 году Андрей. — Всплыли в паковых льдах. Прямо к лодке подходит белый медведь. Кок вынес мешок с рыбой и скормил мишке килограммов 20. Потом мы бросили ему банку сгущенки, проделав в ней дырочки. Он положил десерт на одну лапу, резко прихлопнул второй и стал с наслаждением облизывать получившийся «леденец». Перекусив, зверь отошел в сторону и заснул. А через пару часов снова подошел к лодке с явным требованием «продолжения банкета». Кок пошел за новым мешком с рыбой. Этот веселый случай чуть не закончился трагически. Мы начали погружаться, но не учли наличия сверху огромной льдины. Она отошла, лодка накренилась и завалилась на корму. За минуту мы провалились на глубину 270 метров! Еще пару минут — и нас просто бы раздавило. Мгновенно оценив ситуацию, экипаж сумел остановить погружение и предотвратить трагедию.

«Испугаться мы точно не успевали», — утверждают мои собеседники. На двоих у них 2 ордена и 27 медалей. Понятно, что на долю старшего морского офицера пришлись «холодная война» и испытание новых атомных подводных лодок. На груди его сына я рассмотрела медаль «За боевые заслуги» и не удержалась от вопроса, за что в мирное время можно получить такую награду.

— Во время войны цель у всех одна: уничтожать противника. А в мирное время нужно уметь его обнаружить первым и узнать о его намерениях. Вот мы и выследили в Атлантическом океане английскую подводную лодку и «вели» ее рекордный срок — 24 дня. Как ни пытались англичане оторваться, не смогли, вынуждены были отправиться домой на базу, куда мы их и сопроводили, получив за успешное слежение награды.

Уже много лет отец и сын Стасенок не ходят в походы, не дышат искусственным воздухом и не рисуют на обычном школьном листе изогнутый график: первые полтора месяца он идет вверх, потом столько же вниз. Но они до сих пор четко знают, где и какие подлодки несут службу, внимательно следят за строительством новых субмарин, искренне радуются каждому новому спуску на воду и считают День подводного флота своим большим семейным праздником.