Сальто назад

Источник материала:

Сальто назад

Чересчур затянувшееся возвращение Геннадия ОЛЕЩУКА на большой помост получилось зато чрезвычайно эффектным, можно сказать триумфальным.

Сменивший категорию 62 кг на более тяжелую белорусский богатырь выиграл все «золото» во Владиславово, причем в толчке повторил мировой рекорд. После чего на радостях тут же исполнил сальто назад, угодив затем в объятия своего наставника Виктора Шершукова и всего тренерского штаба.

Чем только не занимался в детстве будущий призер Олимпиады в Сиднее по тяжелой атлетике! Около семи лет — гимнастикой, потом боксом, классической борьбой и даже учился… на сапожника. И лишь когда впервые взялся за гриф под присмотром Михаила Рабиковского, понял, что «железная игра» ему по-настоящему по душе. Ну а ранее приобретенные спортивные навыки, конечно же, втуне не пропали и очень даже пригодились на помосте. И впрямь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Геннадий, говорят, нет худа без добра. Может, ваше вынужденное пребывание в запасе все-таки принесло какую-то пользу? Скажем, подлечили застарелые болячки, восстановились психологически…

— Нет, лучше бы я эти два года был в строю. Хотя я и так постоянно находился в сборной, только на крупных стартах не выступал. Речь не идет о том, что отдохнул и болячки прошли — тренировался как обычно.

— Достаточно серьезные результаты вы стали показывать уже где-то в середине прошлого сезона?

— Да. Мы же готовились к прошлогоднему чемпионату мира, трех дней не хватало до окончания срока дисквалификации. Писали письма в международную федерацию, вроде бы сначала допустили, а потом дали отказ. Всем — и нам, и россиянам, и украинцам. Узнали мы об этом только за неделю до старта. Ответили, дескать, амнистии не получилось.

— А для вас это решение было большим ударом?

— Жалко было, конечно, еще полгода терять. Все могло вернуться на круги своя еще в Катаре. Но раз уж так получилось, какой смысл расстраиваться. Жизнь продолжается. По плану требовалось занять на чемпионате Европы не ниже второго места, чтобы мне вернули президентскую стипендию и я смог семью, как говорится, кормить.

— Кстати, ваша семья — это кто?

— Жена Наташа, дети Валера и Глеб, им восемь лет и три годика. Есть еще приемная дочка от первого брака супруги.

— Побывав на третьей ступеньке олимпийского пьедестала, хочется подняться повыше?

— Я толком-то там и не побывал, меня, если помните, дома как бы короновали. Ну конечно, хотелось бы и серебряную, и золотую медали попробовать на зубок. Жалко, что эти два года оказались потерянными, да и сам факт невыезда на Олимпиаду в Афинах расстроил. У нас вид спорта прагматичный: результат, показанный в зале, плюс-минус пять-десять килограммов — и ты в принципе представляешь, какую сумму можешь набрать на соревнованиях и свой реальный рейтинг. Так вот, наблюдая за тем, как проходил олимпийский турнир, сделал вывод: там вполне можно было бороться за награду любого достоинства. Жалко, конечно. Но тридцать лет, как говорится, не возраст — еще поборемся.

— После рекордного третьего подхода в толчке в Польше вы лихо исполнили сальто. Это привычный ритуал?

— Это всего лишь второй, нет, наверное, третий раз в карьере, когда я на радостях кручу сальто. Да чуть не упал… Просто прыгнул и немного потерял ориентацию. Ну нормально, гимнастические навыки сработали все равно.

— А первый раз когда крутили?

— В Турции, в 2001-м, на чемпионате планеты, который я выиграл и где установил мировой рекорд. А второй раз, кстати, в Сиднее, на Олимпиаде, после предпоследнего подхода. Но, как выяснилось, поспешил, в итоге получилось, что проиграл. В последней попытке не взял 177 кг и уступил по собственному весу «серебро» и «бронзу». Хорошо еще, что дисквалифицировали болгарина и я поднялся на третью позицию. Но это уже давняя история.

— Толкнув сейчас в Польше 197 кг, вы предполагали, что устанавливаете мировой рекорд. Изначально задумывалось, что вам необходимо на него замахнуться?

— Нет, эта мысль появилась по ходу соревнований. Главным было выиграть «золото». Оставался последний подход, и мы решили его использовать на полную. Просто Виктор Шершуков подошел к судьям и спросил, будут ли 197 килограммов являться мировым рекордом. Те ответили: да. Так же объявили и по «Евроспорту». Но вышла какая-то непонятная ситуация, вроде бы столько уже поднимал китаец на Азиатских играх. Я об этом вообще первый раз услышал. А значит, получилось, мое достижение — европейское и повторение мирового.

— Еще килограммчик, если бы знали, набросить могли бы?

— Да.

— Во всяком случае, легко предположить, что теперь очень заманчивый ориентир — два центнера, к которому стоит стремиться? — 200 кг на тренировке я вместе не собирал, но по отдельности поднимал — на грудь брал, со стоек толкал. Сейчас к тому же и травмы мне досаждали, вроде по мелочам, но очень много. Мы подводились к соревнованиям месяца два, наверное: то спина давала о себе знать, то колено. Ты работаешь вроде нормально, однако концентрироваться труднее. И так все наложилось, что я начинал уже думать вообще о вероятности невыхода на помост в Польше. В итоге же все сложилось нормально.

— Каким было ваше официально зафиксированное достижение в толчке в предыдущей категории?

— Мировой рекорд — 181 кг.

— То есть с переходом из веса 62 кг в 69 вы здорово добавили?

— Понимаете, когда я «гонял» до 62-х, мой реальный вес всегда составлял 68—69. И, допустим, дома мне удавалось вырывать 150 кг и 185 толкал. При сгонке, конечно, сила теряется. Но в итоге у меня на официальных стартах, допустим в Сиднее и на «мире», было в рывке 142 и в толчке 181, что стало рекордом планеты, а в Канаде на ЧМ пошел на 186 кг, но «смазал» движение, хотя на грудь штангу уже взял.

— Как пришли к тому, что надо менять категорию?

— До Нового года никто даже и не принимал такого решения. Но было очевидно — при собственном весе 68 кг сила продолжает расти, идет явный прогресс, я уже вырываю 150 кг по два раза, в толчке пытаюсь подходить к 190-килограммовому снаряду. Практически это означало, что потяжелев до 73—74 кг, можно достойно выступать. Опять же суперсильного болгарина дисквалифицировали пожизненно. Его мировой рекорд в первом движении — 167, еще есть над чем работать. Кстати, похоже, возрастные спортсмены, такие как я, сейчас стараются перейти в номинацию повыше и добиваются успеха за счет опыта, физических данных, не делая упор на сгонку, которая значительно бьет по показателям.

— Серьезных соперников у вас по-прежнему хватает?

— Безусловно. Просто сейчас в Польше в толчке у нескольких атлетов получился какой-то казус: дисбаланс тех же болгарина, азербайджанца, армянина. Категория 69 кг сама по себе достаточно сильная по составу. Правда, я и сумму набрал достойную. Но не стоит забывать еще о трех китайцах: победителе прошлой Олимпиады, выигравшем с таким же результатом 340 кг (160+190), и его товарищах по команде. Получается компания очень солидная, при каком-то срыве ты можешь даже в шестерку не попасть на мировом первенстве. Каждый подход имеет значение.

— Со стороны могло показаться, что победа на чемпионате Европы далась вам достаточно легко.

— Мощным стимулом была… злость — за потерянные два с половиной года, пропущенную Олимпиаду. Жалко, повторюсь, этого времени, тем более мне уже не двадцать два года и даже не двадцать пять.

— Вышло так, что на протяжении вашей спортивной карьеры вам пришлось пережить два сильнейших стресса, причем разнополярного качества…

— Да, Олимпиада и дисквалификация. Но последняя настолько затянулась, так долго длилось это судебное разбирательство, что я уже успел свыкнуться с мыслью о неизбежном наказании. Когда пришел факс с официальным уведомлением, просто собрал вещи в Стайках, пожелал ребятам удачи и на год исчез из их поля зрения. Потом меня снова подключили к тренировкам сборной.

Вот почему, повторюсь, сейчас в Польше поднимал штангу с особой злостью и в то же время с чувством ответственности. Сколько людей мне помогали все это время! С миру по нитке, как говорится: много по отдельности никто не может выделить, но если поддерживают люди, уверенные в тебе, жить уже можно. Всем за это огромное спасибо. Люди верили в меня, и я не мог их подвести.