Милость к меньшим

Источник материала:

ПОНОМАРЕВ Виктор

Кот не должен гулять сам по себе. Пес — тем более!

С печальной регулярностью в редакцию поступают письма, так или иначе затрагивающие тему содержания собак. Письма, как правило, противоречивые: проникнутые то любовью, то ненавистью, взывающие и негодующие. Столь же регулярно «СБ» откликается на них публикациями. Вот лишь недавние, за этот год, заголовки, говорящие сами за себя: «Собачья смерть... ради нашего здоровья», «Биомасса», «Преданные человеку. И преданные им», «Не нужно бояться человека с сачком»...

Но не обсуждает же наша газета, к примеру, проблемы владельцев аквариумных рыбок! Их любителям вполне хватает специализированных изданий и клубов. О чем же говорит печальное — подчеркну! — постоянство «собачьей» темы? Во–первых, что частное, в сущности, дело (каковым является увлечение животными) выросло в серьезную социальную проблему. Во–вторых, коренного решения проблемы общество пока не нашло.

Понятие «общество» подразумевает государство и его граждан. Рискуя многих прогневить, утверждаю, что большая часть ответственности за наличие проблемы лежит именно на гражданах. На некоторой их части. Парадокс: части особо чувствительной, гуманистически настроенной и любвеобильной — если исходить из писем собаководов.

Посмотрите вокруг! На каждом шагу вы найдете подтверждение тому, о чем говорилось в статье «Биомасса». Практически 100 процентов собаководов выгуливают животных без гигиенических атрибутов. Дома — шампуни и щеточки, бантики и жилетики, мисочки и подстилочки... Любимцы ни в чем не знают отказа! Зато вне дома, где нормы собачьего этикета диктуют уже интересы общества, люди пальцем не хотят пошевелить!

Речь не столько о благовоспитанности, области скорее этической, сколько об ответственности — сфере уже правовой. О безответственности! Зато привлечь к ответу государство (за бродячих собак или их «бессердечный» отлов и последующее усыпление, например) — это, как водится, первым делом. Что, однако, государство?

Минск, улица Гурского, 42, пункт приема и временного содержания животных — этот адрес часто упоминается в письмах. Тоже с полярных позиций. Одна минчанка, К.Литвинова, именует его «концлагерем для животных». Другая, Р.Рубинчик, рекомендует нам посетить его и рассказать о «творимых здесь благих делах...»

При мне пожилая минчанка принесла сюда котенка и никак не могла уйти, переживала. Ревностно осматривала клетки, спрашивала про корм, но более всего — о дальнейшей судьбе. Отдадут ли котенка «в хорошие руки», и как он там приживется. Когда, мол, позвонить и узнать... Мастер Елена Гловатая сказала вежливо, но твердо: «Если отдали нам, то извольте доверять. А нет — устраивайте судьбу кота сами...»

Полдня носиться с одним котом здесь просто некогда. Главная функция учреждения, строго говоря, — не милосердная, а санитарная. Диспетчер Татьяна Тиханович целый день принимает специфические заказы на отлов собак. Больше всего их поступает от ЖЭСов: бывает до 30 в день! Экипаж машины, водитель и ловец, должен выехать тут же: бродячие животные быстро сменят «адрес».

Часто звонят с предприятий, на территории которых замечены одичавшие собаки. Если площадь велика (Ботанический сад, к примеру), могут выслать и две бригады. Их, бригад, восемь на всю столицу.

Любителей «жареного» разочарую: о работе ловцов рассказывать не буду. Тем более о последующей, практически неизбежной для большинства пойманных собак, процедуре эвтаназии. То есть умерщвлении или, если угодно, усыплении. Я этим и не интересовался. Дело сколь необходимое (собаки бывают заразны), сколь опасное и виртуозное (попадаются большие, агрессивные и даже бойцовые), столь и специфическое: это приговор божьей твари... Вот и оставим его профессионалам.

Скажу лишь, что душераздирающая эвтаназия с помощью аммиака, о которой до сих пор «сообщают» неосведомленные читатели, в прошлом. Сейчас используется иной, «щадящий», очень эффективный и очень дорогой препарат: дозы на каждое животное списывают по акту.

Нас, повторю, интересует реакция государства на обозначенную проблему. В последние годы (когда введение налога на собак повлекло резкое увеличение числа брошенных) предприятие отлавливает около 10 тысяч животных в год. Это в среднем, бывает чуть меньше или больше.

С очень старыми или безнадежно боль
ными все, увы, ясно сразу. Но даже здоровым, молодым и породистым «официальное милосердие» отводит лишь 5 суток жизни. Жестоко? А где прикажете держать сотни собак, кому за ними ухаживать и чем их кормить? Если не обратится старый хозяин или не найдется новый, временного жильца ждет скорбная участь.

Вот мечется по клетке белый красавец стаффордшир. Лют! Всего полтора года. Уже полтора года! Характер сложился, к новому хозяину едва ли привыкнет или же будет непослушен и опасен. Опасность бывает смертельной: в Москве, например, от зубов бойцовых собак ежемесячно гибнет один ребенок... Вы бы рискнули? В соседней клетке — ротвейлер. 8 лет, умудрен, лежит тихо. Похоже, все понимает...

А люди — нет, не понимают! Звонит женщина и объявляет: «Я привезу вам 7–летнюю овчарку». Ее спрашивают: «Зачем она нам, если не нужна вам?» — «Усыпите!» На днях минчанка привезла целый помет породистых такс, 5 щенят, с той же целью. Иные просто привозят собаку и привязывают возле двери. Иногда — прямо в городе, на остановке. Зная, что есть служба, которая якобы обязана. Обязана — что? Платить по вашим счетам, любители животных? Исполнить обязательства, которые вы легкомысленно на себя взяли, а потом столь же легко переложили на других?

Но вернемся в приют. Это не оговорка. Здесь, при пункте временного содержания животных (государственном предприятии), действует благотворительный приют общественной организации защиты животных «Ратаванне». Примерно по 30 кошек и собак живут в тех же клетках, только судьба у них иная. Их не усыпляют, а содержат до тех самых пор, пока не подберут хозяина. Обязательно вакцинируют и стерилизуют.

Животные на полном обеспечении: их кормят, за ними убирают, их два раза в день выгуливают. Надо видеть отчаянный собачий восторг! И даже в клетках эти, которым даровано жить, ведут себя иначе, чем те, кому не повезло... Волонтеры (чаще женщины) работают только на общественных началах, животных содержат только на пожертвования.

По словам председателя общества Людмилы Атрашкевич, содержат достойно, вполне по–европейски. В апреле, мол, приезжали англичане, внимательно все осмотрели и... никаких серьезных претензий к качеству пансиона не предъявили. Впрочем, к технологии отлова и эвтаназии тоже.

Мера эта, признает Л.Атрашкевич, хоть и жестокая, но вынужденная. Мы пожинаем плоды собственной безответственности. Собаке на роду написано служить человеку, иметь хозяина. Безнадзорная псина — нонсенс, как бродячая коза! И если их так много (хотя значительно меньше, чем в иных сопредельных государствах), то это наша вина, сограждане. Будем надеяться, что и наша жестокость (пусть легальная, санкционированная, необходимая) — явление временное.

Начальник пункта приема и временного содержания животных Олег Харкевич подтвердил, что ситуация меняется принципиально.

К традиционным отчетным показателям (количество отловленных безнадзорных животных) добавились, например, такие: возврат животных хозяевам и передача новым владельцам. В прошлом году таким образом удалось устроить судьбу 1.800 животных: вдвое больше, чем в 2004–м. Ради этого с 2006 года работает диспетчер по связям с населением.

По существу, меняется функция предприятия: от утилитарно–санитарной к гуманистической и воспитательной. Взять хотя бы принадлежность. Пока предприятие относится к УП «Спецкоммунавтотранс» (отловить, усыпить, доставить на могильник...). Но на базе пункта уже регистрируется новое предприятие, учреждаемое управлением жилищно–коммунального хозяйства Мингорисполкома, — будет называться «Фауна города».

Это вам не «ловить и усыплять». Предстоит системная и целенаправленная работа, о которой прежде только говорили «зоозащитники». И работу эту берет на себя государство. Впрочем, мы еще в начале пути. Пункт, в котором мы побывали (как и приют), — первый и пока единственный в стране. Уместно сравнить, если уж мы упомянули англичан: в Лондоне несколько приютов для собак. В каждом содержат не по 30, а по 300 собак. И по городу, разумеется, они не гуляют сами по себе.

Фото автора.