Литература и ее запчасти

Источник материала:

РУБЛЕВСКАЯ Людмила, СБ

Канстанты Iльдэфанс Галчыньскi. Сёмае неба. Выбраныя творы. Мiнск, выдавец I.П.Логвiнаў, 2006.

Для меня знакомство с этим поэтом, писавшим зелеными чернилами и обладавшим, по мнению Давида Самойлова, загадочностью облака, началось несколько лет назад с эксперимента, когда несколько молодых переводчиков по своей инициативе взялись переводить его стихотворение «Зачарованные дрожки». Получилось несколько очень разных, но одинаково пульсирующих тайной стихотворений. Галчинский именно таков: таинственный и парадоксальный, карнавальный и философский, не вписывающийся ни в какие определения, придумавший себе имя Идельфанс, самый маленький в мире театр «Зеленый гусь» и страну Фарландию... Часто не верится, что эти стихотворения писались в 40 — 50–е годы прошлого века, ведь у нас в то время создавалась совсем иная поэзия, где не было места сережкам Изольды и вопросам, почему огурец не поет... В сборнике «Сёмае неба» — переводы, сделанные белорусскими литераторами разных поколений, от Марии Мартысевич и Андрея Хадановича до Леонида Дранько–Майсюка и Олега Лойки. Для неофитов это будет не только знакомство с великолепным поэтом, но и с тем, как гибко, музыкально и необычно может звучать белорусский язык.

А паэтам, хто ёсць i хто будзе,

Адпiшу я кафляную печку,

Дзе згарэлi ўсе мары аб цудзе,

Усе гульнi, нявартыя свечкi.

I чарнiлiцу ў выглядзе поўнi,

Што прадаў мне гандлёвец вандроўны.

Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. Издательство АСТ, Москва. Астрель–СПб, Петербург, 2006.

Илья Ильф, Евгений Петров. 12 стульев. Золотой теленок. Издательство АСТ, Москва. Астрель–СПб, Петербург, 2006.

Пример популяризации классики по следам сериалов. Даже на обложках — не просто иллюстрации, а кадры с популярными артистами. Но есть и еще одна «завлекаловка», более существенная. В «12 стульях» это — не прошедшая цензуры глава, в «Мастере и Маргарите» — черновые наброски романа. Однако прав тот, кто сказал, что шедевр завершен в любой момент своего создания. Нашли бы руки Венеры Милосской — было бы произведение «Руки богини»... А добавь в «12 стульев» новую главу — получится иной роман... Ну представьте, как бы вы воспринимали дальнейшие похождения Воробьянинова, прочитав вначале главу о его «боевой юности», о том, как заваливает он в ресторан с двумя голыми дамочками, дрессирует тещу, увозит от мужа «к поцелуям зовущую, всю такую воздушную» Елену Боур... Ту самую, которая потом помогала собирать средства «союзу меча и орала». Согласитесь, нечто внутри читательской души протестует. Не менее странно читать, каким мог бы выйти роман Булгакова. Менялось название — то «Черный Маг», то «Копыто инженера»... Менялись образы главных героев. Например, Воланд поначалу был помесью привычного нам Воланда и Фагота, кривлялся и бухался на колени перед Берлиозом... Вместо Массолита мог оказаться Всеобпис, вместо Дома Грибоедова — Шалаш Грибоедова, Степа Лиходеев летал не в Ялту, а во Владикавказ, Иван Бездомный в сумасшедшем доме начинает изучать Библию, и к нему является Воланд... Что ж, как говаривал Микеланджело, скульптор просто должен брать мраморную глыбу и отсекать от нее лишнее. Но иногда бывает любопытно посмотреть и на осколки.

Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», г. Минск, пр–т Независимости, 72.