Третий Печорин

Источник материала:

ДОННИКОВА Алиса, "СБ"

Что будут делать российские режиссеры, после того как экранизируют всю классику, — непонятно. Уже сейчас на подходе «Анна Каренина», «Братья Карамазовы» и «Преступление и наказание». А на этой неделе Первый канал, кажется, даже раньше своих российских коллег познакомил белорусских телезрителей с новой экранизацией «Героя нашего времени». Печорина в ней сыграл актер Игорь Петренко, знакомый по громким фильмам «Звезда», «Водитель для Веры» и «Волкодав». Критики, несомненно, еще будут ломать копья в жарких спорах о картине, но составил ли Петренко достойную конкуренцию Владимиру Ивашову и Олегу Далю — пусть рассудит время. Вот что рассказал актер в интервью одному из российских изданий накануне премьеры.

— Игорь, приятно ощущать себя популярным человеком, получать призы?

— Конечно. А разве есть люди, которым это не нравится?

— А какую роль из ваших фильмов вы бы назвали более значимой?

— Все мне дороги. Но особенно — «Водитель для Веры». Во–первых, фильм оценили и зрители, и критики. Что касается съемок, то для меня они проходили тяжело и физически, и психологически. Работа над фильмом шла два года, иногда снимали по 26 часов подряд, погода оставляла желать лучшего — то солнце, то дождь.

— А как вы относитесь к сплетням о своей личной жизни? Некоторое время назад пресса мусолила ваш уход из семьи по большой любви...

— Я очень переживаю, но ничего не могу с этим поделать! Пресса пишет, а моего мнения никто не спрашивает. Я приехал со съемок фильма «Волкодав» и мне дали почитать, что пишут. Я был в шоке. Позвонил своей бывшей жене Ирине и единственное, что мог сказать: «Прости, что тебе из–за меня приходится страдать». Я действительно ушел из семьи ради другой женщины, но я уважаю бывшую жену как женщину и человека и, конечно, виноват перед ней за уход, меня это все время мучает.

— А что вы можете не простить женщине?

— Наверное, неискренность.

— Вам 25 лет. Вы считаете, что в вашей жизни никогда ничего не изменится?

— Мне кажется, в этом смысле я сформировался. Человек может меняться в ту или иную сторону, но есть какие–то ценности, от которых он уже не откажется и живет с этим. Как бы жизнь ни кидала, у тебя есть один–единственный человек. Я не понимаю, как можно любить двадцать женщин или даже просто двух. Что–то все равно будет притягивать к той самой. При этом, конечно, существуют основной инстинкт, увлечения и влюбленности. Но только ради одного человека ты готов на все.

— Вас не смущает, что режиссеры часто видят в вас положительного героя?

— Безусловно. Я бы не хотел, чтобы это закрепилось за мной как штамп. По этой причине меня иногда посещают мысли о том, что нужно уйти из этой профессии. Останавливает только то, что меня жизнь сама сюда привела, — я ведь не собирался быть артистом. Думаю, что такие мысли посещают всех артистов: кто–то уходит, кто–то остается, кто–то возвращается, кто–то нет. Все происходит в жизни так, как должно происходить.

— Игорь, извините, но у некоторых журналистов создалось впечатление, что вы совсем не придаете значения одежде?

— Сказать, что я совсем не придаю значения, — это было бы неправильно. Хотя терпеть не могу ходить по магазинам. У меня голова начинает болеть буквально через десять минут. Я, как правило, забегаю в магазин и сразу вижу, что мне нужно. Могу купить, не примерив, и убегаю. Причем в магазины хожу раз в полгода, наверное. С обувью сложнее, это пытка. К ней я отношусь серьезно. (Усмехается.) Мне вечно ничего не нравится, мне неудобно, некомфортно, то слишком стильно, то слишком тяжело. Хотя нельзя сказать, что вообще не следую моде, скорее, иду ей параллельно. Мне ближе классика, летом — лен, зимой — шерсть.

— А как относитесь к дорогим магазинам, бутикам?

— Ой, это вообще кошмар. Может, это менталитет, воспитание? У меня нет привычки покупать штаны за тысячи долларов. Может, со временем пройдет...

— В каких вы отношениях с театром?

— Два года работал в Малом и ушел оттуда. Кроме того, я редко бываю в Москве, постоянно приходится куда–то ездить на съемки. Такого расписания не выдержит ни один репетиционный процесс. Но мне очень хочется проверить себя.

— Умеете быть благодарным в профессии?

— Не всегда. В нашей жизни благодарность, которая выражается в слове «спасибо», вызывает иногда больше негатива, чем позитивных эмоций. Сам я никогда не жду благодарности, просто помогаю и все, от этого получаю удовольствие. Я сам по себе бескорыстный человек. Слово «помощь» — бескорыстное понятие. Не надо путать со словом «сделка».

— На ваш взгляд, ваша роль в «Герое нашего времени» получилась?

— Я не могу сказать, получился герой или нет. Во–первых, никто не знает, каким он должен быть. Нет шкалы, по которой измеряют Печориных. С Далем сравнивать нельзя. Та картина была снята другим поколением, в другое время, тогда были другие технические возможности, да и в полуторачасовом фильме трудно было раскрыть характеры главных героев. К тому же Далю было около 40, когда он играл 25–летнего Печорина.

Я уже как–то рассказывал, что за несколько месяцев до проб в одном из интервью сказал, что не мечтаю сыграть никого из классических литературных героев. Я видел, как, к сожалению, современные режиссеры уродуют классику, даже самые лучшие произведения. Мне всегда хотелось работать с командой профессионалов, с интересными людьми, режиссерами, актерами и не особо было важно, какую играть роль. А потом подумал немного и оговорился: возможно, мне хотелось бы сыграть Печорина. Это один из самых неоднозначных образов в русской литературе.